Взаимоотношения народов сибири и россии. На пути к национальной идее. Запутались с самоопределением

Процесс освоения Сибири в российской истории, являлся комплексом ввзаимосвязанных изменений.

Они включали в себя: а). Преобразование «дикой» природы, преодоление воздействующих факторов экстремального климата; б). Формирование условий «выживания», включающих одежду, жилище, пищу; в). Хозяйственную и психологическую адаптацию человека, становление новых традиций; г). Формирование нового сознания у представителей старожильческого сообщества.

Мы отметили, что итогом данных процессов стало формирование сибиркого старожильческого субэтноса. В 1860-х гг. литератор и этнограф Н.С. Щукин писал: «Опытный глаз сразу отличит сибиряка от русского» –Данное высказывание касалось не только оценки внешнего образа, но и стереотипов поведения старожилов, отличительного образа жизни.

Образ жизни - это способ или характер жизнедеятельности личности, социальной группы, или всего общества, обусловленной их собственной этнической природой, естественно-географическими, экономическими и общественными условиями их жизни.

Образ жизни старожилов сформировался в процессе приспособления к суровым природно-климатическим и ландшафтным условиям, этнокультурному окружению местных народов. Новые правила жизни, нормы социальных отношений, обряды, праздники становились традицией; с каждым десятилетием образ жизни сибиряков более и более отличался от великорусского. В каждом новом поколении воспроизводилась адаптированная культура и система ценностей мира старожилов. Процесс социализации проходил под руководством пожилых людей, носителей знаний, традиций и опыта предков.

В самосознании русских людей в Сибири постепенно изменилось отношение к понятиям «малая родина», «Русь-Россия», «российские люди».

Этноним (имя этноса) - «русские» специфичен содержанием: «Русские принадлежат Руси, относятся к ней, … производны от Руси» – отмечает историк И.В. Кондаков. Данные глубинные установки в славяно-русском сознании говорят о принадлежности этноса к земле (русь-ский человек). Россия это прежде всего русская земля. «Мать–сыра-земля» для россиянина была высшим судьей, кормилицей, «родительницей» народа.

В связи с перемещением части этноса в Сибирь, потомки их во втором-четвертом поколениях «землей-матушкой» считают свою новую «малую родину». Поэтому термин сибиряк в этнониме нового субэтноса отражал и степень принадлежности к сибирской земле, и, одновременно, степень приспособления к сибирским факторам. Когда сибиряки называли прибывших из-за Урала, из «Рассеи», «российскими людьми», то оценивали их с позиций принадлежности России, а не Сибири.

Первым красноярцам «более всего были присущи мужество, стойкость, развитое чувство товарищества и собственного достоинства, непокорность, несдержанность в гневе, легкое отношение к имуществу, свободное отношение к женщине» - отмечает красноярский историк Г.Ф. Быконя. Несомненно, это конкретный результат материальной, социальной и психологической адаптации. Центральным компонентом этнического характера является менталитет. Менталитет определяет «национальный» способ миропонимания и способов действий в окружающей среде.

Ментальность - это совокупность наиболее устойчивых представлений и стереотипов, исторически сложившихся у социальных субъектов под влиянием различных факторов и проявляющихся в виде особого способа мироощущения и мировосприятия, влияющего на его образ жизни и поведение.

Центральным компонентом ментальности людей является модель мира как комплекс традиций. В данном случае, это традиции, адаптированные к сибирским условиям в ходе «освоения» края. Модель мира в сознании человека предоставляют возможность определить себя в мире и дать ему такой образ окружающей среды, в которой он мог бы свободно действовать. Процесс адаптации вырабатывал способности гибкой ориентации в любой ситуации. Традиции модели мира определяли значимые цели, которые формировали установки стереотипов поведения.

В системе ценностей ментальной модели мира в сознании старожильческого населения Приенисейского края, одной из важнейших была ценность свободы. «Сибиряки склонны жить без излишнего вмешательства властей и закона… они порицают те нововведения…, что ограничивают свободы…» - отмечал историк А.П. Щапов. Князь П.Д. Горчаков, генерал-губернатор Сибири писал: «Здешние поселяне, взросшие в полной независимости, мало знакомы с нуждой».

Важное место в ценностной картине мира занимала самооценка личности. Осознание себя полноправным членом сообщества предполагало наличие комплекса прав и обязанностей. Свидетельством высочайшего чувства достоинства и последовательной борьбы старожила за свои права служит «Дело о незаконном лишении прав крестьянина Алексея Степанова Коробейникова». Суть дела в том, что сельский сход с. Абаканского, Абаканской волости лишил его в октябре 1887 г. права голоса на сходе сроком на три года «за распространение своим односельчанам клеветы на волостное начальство». А.С. Коробейников не смирился с тем, что его «устранили от всякого участия в общественных делах и совещаниях и нанесли безвинное оскорбление».

Коробейников обратился с жалобой к Енисейскому губернатору, но из-за негативной характеристики волостного правления, получил отказ. Тогда абаканский крестьянин написал обстоятельную жалобу в Санкт-Петербург, в Правительствующий Сенат: «Во всех делах, полезных обществу волостное правление прибегало ко мне как к полезному члену своему, а не к таковому вредному, как охарактеризован я в приговоре по инициативе бывшего волостного старшины, …который смотрел на подобных меня людей, охраняющих общественный интерес, как на камень при достижении своих эгоистических целей»

14 июля 1889 г. Правительствующий Сенат «постановляет решение Енисейского Губернского Совета отменить», виновных строго наказать, и «считает подобную практику …недопустимой»

В выраженном чувстве собственного достоинства в ментальности старожила нами выявлена двойственная позиция. Во-первых, современники ХVIII – ХIХ вв. отмечают выраженную негативную реакцию на малейшее покушение на достоинство личности, многочисленные судебные разбирательства «за обиды, оскорбления».

Н.М. Ядринцев свидетельствовал: «Сибирский крестьянин …ведет себя непринужденно и развязно, …чувствует себя равноправным, он смело входит в комнату, подает вам руку, садится с вами за стол…». Рапорты сельских старшин непременно завершались выражением, отнюдь не являвшимся формальным: «… о чем волостному правлению честь имею донести». «Простой народ казался мне гораздо свободнее, смышленее наших русских крестьян, и в особенности помещичьих. Он более понимал достоинство человека, более дорожил правами своими».

Одновременно, наблюдается странная позиция «униженности, угодливости, стремления откупиться». Постоянная настороженность к «чужим», стремление не допустить другого человека за некую черту, сформировали в качестве защитных мер те, о которых идет речь. При этом унижение, хитрость перед «чужими» не считалось у старожилов зазорным. В словаре сибирского говора первой половины Х1Х века слово «ум» означает «хитрость». Отсюда обмануть, схитрить значит спастись от «зла».

Так, Н.Д. Фонвизина за долгие годы проживания в Сибири, сумела выделить данные черты в ментальности старожилов. Сибиряк «ласков, добродушен, большой хлебосол, но не клади ему палец в рот - он без намерения, но откусит. Сибирское основное свойство: недоверчивость и осторожность, чтобы не дастся в обман, и если можно самому обмануть. Быть обманутым считается за стыд. Сибирская скромность, по-моему, скрытость». «Сибиряки весьма просмешливы. Все, что не согласно их умонастроению, понятиям, они непременно просмеивают. В сибирском обществе в высшей степени господствуют сплетни».

Постоянное соперничество в ведении домохозяйства, землепашестве, в достижении уровня жизни, в повседневном поведении было довольно близко характеру граждан США, о чем отмечали в записках декабристы. «Каждый живет особняком», коллективное начало «мало развито», в борьбе за выживание, в условиях соревнования-соперничества в старожилах вырабатывались «удивительная выносливость и настойчивость,… необыкновенная терпимость в трудах, мужество в опасностях» - писали о сибиряках в XIX веке. Сибиряк постоянно стремился выглядеть в глазах односельчан, окружающих радушным и хлебосольным хозяином, сострадающим «сирому и убогому». Отмечалось, что «нигде в России так не подают нищим, как в Сибири».

«Сибиряки… народ человеколюбивый и снисходительный, за всем тем, что они окруженные ссыльно-преступными. Нравы здешних жителей кротки, благонравны и гостеприимны: они каждого приезжающего принимают ласково, рады разделить с ними, что имеют последнее, и ладе кто из гостей в знак благодарности за такой прием будет благодарить деньгами, то сам навлечет хозяину на себя неудовольство, а деньги не примутся».(Пестов Н. Записки об Енисейской губернии Восточной Сибири. – М., 1833.)

Наряду с милосердием, при выраженной соревновательности, элемент «демонстрирования» высокой нравственности играл немаловажную роль. Высокий уровень нравственности в общине зависел от уровня нравственности ее членов. «Мы избегаем порочных людей, так как лица эти полезными обществу быть не могут» - записали в своем приговоре старожилы Анциферовской волости Канского уезда

В сибирском афоризме - «Что грязно изнутри, не сделаешь чистым снаружи» - мы видим философское осмысление нравственных качеств личности, взаимосвязи материального и духовного в миропорядке старожильческого населения. Таким образом, в сознании сибиряка имелись установки действий, направленные на формирование способности старожила создавать свой «чистый мир». В понятия нравственность, честь, достоинство сибирский старожил вкладывал и честность: «Обманешь в игле, не поверишь и в рубле», «Честь чести и на слово верит».

Наряду со свободой, личными качествами человека, важнейшее место в картине мира занимал свободный труд: «Мужику больше о чем думать, как не о пашне…, о работе. Да за добрые труды быть словутными» – подчеркивал А.П. Щапов. Жизненную необходимость напряженного труда в страдную пору выделял этнограф А.А. Макаренко: «Рабочий день сибирских крестьян продолжается от зари до зари… около 16-18 часов в сутки, при кратковременном отдыхе…». Труд становился в сознании и мерой оценки «праведного человека», имеющего пашню, домохозяйство. «Мертвый не без могилы, а живой не без подворья» - говорили сибиряки.

Собственность, в понимании старожила, предназначена приносить доход. Это определяло рыночный характер мышления и установок поведения сибиряка. Крестьянин-середняк с. Курагино Минусинского уезда Ф.Ф. Девятов подсчитал в 1870-х гг., что в среднем по волости при имеющихся 12 десятинах пашни, на рынок идет урожай с 3 десятин ржи, 1 десятины овса, 1 десятины пшеницы.

Приоритеты личной и общественной собственности распределялись чаще всего в пользу прав личности при возникновении спорных ситуаций. В 1889 г. крестьянину И.Е.Е. из д. Заимской, в результате неточного наделения землей «была нанесена обида». Он подал иск в волостной суд на сельское общество (!) ввиду того, что его «обделили на 1/8 десятины. Ответчик (сельское общество) признал ошибку и просил суд вынести решение: «В будущем 1890 году выдать истцу земли в удвоенном количестве, то есть не 1/8, а 1/4 десятины» в знак «признания вины общества».

Рациональное крестьянское сознание расчетливо и скрупулезно учитывало меру вложенного труда и расчет прибыли от аренды земли.

Так истец М.П. из д. Пашенной Пинчугской волости, Енисейского округа заявил в волостном суде, что «Н.Т. от него взял в арендное содержание расчищенную пахотную землю без срока с платою за землю 1 пуда хлеба, но не подтверждает этого обязательства». Суд решил: «возвратить землю истцу, который обязан получить от ответчика 1 пуд хлеба и отдать обратно за удобрение той земли ответчиком»

Традиционное российское неприятие «стяжательства», «скопидомства», богатства в ментальной картине мира изменило свою полярность. Бытовавшее в этническом сознании отрицательное отношение к зажиточности меняется; богатство становится мерой «угодности Богу». Соответственно в картине мира богатым представал тот, кто «сытой мужик, полномочный, живет словутно» (достойно); середняк, «средней руки крестьянин», тот, кто «можно живет, ладно, сытно и словутно». Положительная оценка зажиточности – «живет словутно» – отражала ментальную оценку основной массы старожильческого населения. Подобное место зажиточности в картине мира сибиряков еще в начале Х1Х в. определил губернатор Енисейской губернии А.П. Степанов, писавший что, хозяйства, в которых «до трех лошадей - относят здесь к бедноте».

Будучи одним из краеугольных основ ментальности, стремление к зажиточности большинством современников часто рисовалась как негативная привычка сибиряка к «корысти, приобретению, наживе». Историк Л.М. Сабурова приводит высказывание ангарского старожила: «Я доможирничал, на прииска не ходил». Слово «жир» в словаре приенисейских сибиряков означало «довольство, богатство». «Жировать» - значить жить в довольстве, зажиточно. В данном случае «доможирничал» - приобретал высокие доходы своим хозяйством (домом) и, соответственно, жил в довольствии.

«Скуп, да в сале пуп!». В данной поговорке под понятием «скупость» скрывается слово «бережливость». Скупость не порицаемое качество. Это залог зажиточности, не жадность. Жадного человека называли иным словом - «жила», «жилистый». Представления старожилов и переселенцев из Европейской России оказались в противоречии. Поэтому, вполне естественным выглядит диалог в поле взаимного непонимания целей жизни: «К чему ты, братан, бездну копил? Ведь ты своей скупостью дьявола смешишь!» - говорит поселенец. «Я придерживаюсь батюшкиной пословицы, которую в старину баил: «Скупость не глупость, жив и так» - отвечал старожил. Совершенно справедливо высказывание сибирского историка Е.А. Ерохиной о том, что «богатство, созданное преобразовательным трудом – один из самых важных атрибутов социального престижа» русских крестьян – старожилов.

Отказавшись от «великорусского авось», сибиряк выполнял любое дело аккуратно, добротно, просчитывал результат. Во всем старался обеспечить «запас, на всякий случай». Старожилов отличали качества упорства, настойчивости, твердости духа и смелости, предприимчивости при одновременной диковатости, угрюмости, грубоватости. «На многие поступки, принципы и правила сибиряк смотрит гораздо свободнее, вольнее, смелее. Они жаждут новых впечатлений при монотонной замкнутости жизни. Часто можно видеть, как сибиряк, самый необразованный, расспрашивает о происхождении дождя, грома, землетрясения» - писал А.П. Щапов. Он отмечал, что мотивом познания для сибиряка часто выступало любопытство, стремление узнать все о непонятном объекте или явлении, - «смелая пытливая любознательность».

В процессе адаптации данное качество имело немаловажное значение в доскональном изучении окружающего мира в целях самосохранения. О рациональной организации и уме сибиряков высказывались декабристы, когда «заставали мирские сходки и удивлялись и радовались расторопному и умному ходу дел, ясному и простому изложению мнений умных мужиков». Рациональное сознание сибиряка формировало установки выдержки, спокойствия. В старожильческом «обществе» приветствовался «сурьезный человек», строгий (по-сибирски «свирепый») внешний вид, спокойная речь. Осуждалось эмоциональная невыдержанность, быстрая речь («тараторка»), легкомысленная («взъендывающая») походка. Однако, употребительным было не слово идти, а – бежать («Куда бежишь?», «Сбегай на пашню, посмотри…»).

Во второй половине ХIХ века публицист С. Турбин отмечал: «Если великоросский крестьянин шумит, ругается, сердце сорвет... протестуя, то сибиряк несравненно последовательнее. Сибиряк - разве что плюнет. Зная очень хорошо, что плетью обуха не перешибешь, он и не пытается...». «Рассудок сибиряка преобладает над чувствами. Сибиряк надеется более на себя, нежели на Бога» – отмечали современники.

Старожилов отличало рациональное мышление: они мыслили расчетливыми категориями, были практичны. Будучи прекрасным знатоком сибирского фольклора, этнограф А. Ровинский выделил в пословицах глубокий назидательный смысл. Например, «говоря, - не мылися, бриться не будешь», - сибиряк прямо намекает: «Не расчитывай никогда на чужое».

Ради хозяйственной целесообразности жертвовали даже верой; так в 1858 г. Тобольской духовной консисторией рассматривалось дело «О пагубной привычке сельского населения Енисейской губернии работать в воскресные и праздничные дни».

Основой сознания старожилов являлась опора на заветы и традиции предков. «Сибирский крестьянин набожен, но эта набожность особого свойства. Она в уважении обрядов, традиций нашей крестьянской истории. Чем древнее, тем подлиннее, тем истиннее» - писал крестьянин Т. Бондарев.

Сибирский характер проявлялся в труде, в быту, культуре, в периоды военных испытаний, когда сибиряки показывали себя прекрасными воинами, проявляли твердость духа в экстремальных ситуациях.

О сибирском характере

Смелость, сметливость, повадка
Рыскать по стране.
Чистоплотность, ум, приглядка
К новой стороне;

Горделивость, мысли здравость,
Юмор, жажда прав,
Добродушная лукавость,
Развеселый нрав;

Политичность дипломата,
В речи при чужом,
Откровенность, вольность брата
С истым земляком;

Страсть отпетая к природе–
От степей и гор,
Дух, стремящийся к свободе
Любящий простор;

Поиск дела, жажда света,
Юной жизни кровь,
Без предела и завета
К Родине любовь;

Страсть отстаивать родное,
Знать, за что? Да как?
Стойкость, сердце золотое –
Вот наш сибиряк!

Сибирский поэт
И.Ф. Федоров-Омулевский (1836-1883 гг.)

Императрица Екатерина Великая: «Сибиряки более смуглы лицом, невысоки ростом. Заслуживает замечания факт, что сибирское население не отличается фанатичной привязанностью к бороде, какую обнаруживает великоросский народ. Здесь несколько своеобразная народность, непохожая во всей полноте на родоначальную славянскую расу. Сибиряки отличаются душевными особенностями: они умны, любознательны, предприимчивы».

Н.М. Ядринцев: «Население приобрело известную крепость, выработало сметку, находчивость, способности Робинзона и стремление к самопомощи. Жизнь среди природы воспитала решимость, отвагу, и … дала долю самоуверенности».

О планировании результатов урожая: «Когда «возникла конфликтная ситуация в 1889 г. в с. Рыбном Богучанской волости лошади А.Ф. потравили хлеб В.П., хозяин потребовал компенсации из расчета «на 3/4 дес. пашни в умолоте 12 пудов по общей оценке оценке 7 руб. 20 коп. за потравленный хлеб. Во время судебного заседания, ответчик А.Ф. произвел собственные расчеты и признал справедливым расчеты В.П.».

Об оценке нанесенного ущерба крестьянскому хозяйству: «Истец из д. Кежемской Пинчугской волости Е.К.Р. жаловался в суд, что 11 собак задавили 3-х его овец. Оказалось, что владельцами данных одиннадцати собак были семь крестьян этой же деревни. Выборный волостной суд оценив ущерб в 6 руб., решил взыскать с ответчиков по 54 1/2 коп. с каждой собаки: соответственно - 1,09 руб., 1,09 руб., 1,09 руб, 54,5 коп, 54,5 коп, 1.09 руб, 54,5 коп.».

О рациональном сознании крестьян: «У Якова Понфилова потерялась кобыла шерстью рыжая, грива на обе стороны, правое ухо пнем, левое порото, на левом боку белое пятно, лет 4-х».

О милосердии: «В 1890-х гг. в доме крестьянина с. Нахвальского Сухобузимской волости Фирса Григорьевича Зырянова много лет жил «из милости ссыльный Галайко – 92-х лет, к труду неспособный».

Н. Пестов: «Сибиряки всегда удалаются ссор,… весьма редко впадают в преступления. Они весьма телосложением статны, видны, крепки, в лице всегдашний румянец, сие пописать должно тому, что они ведут жизнь спокойную и в совершенном довольствии. Хотя сибиряк имеет происхождение от России, но здешний крестьянин великую имеет разницу: он говорит весьма чисто, основательно и учтиво; носит одеяние смотря по состоянию опрятно».

А.П. Щапов: «Сибиряк по большей части прост. У него преобладает наклонность к материалистическому умствованию. Оттого он менее религиозен, чем российский человек. Ум, по его понятию, есть главным образом «хитрость», «смышленность» в приобретении, в наживе; умственный человек на языке сибиряков значит расчетливый».

Об особенностях русского национального характера

«Народы во многом повторяют судьбы отдельных людей. Они тоже имеют свой дом, работают, живут лучше или хуже, но главное, - как и люди, являются неповторимыми личностями со своими привычками и характером, со своей манерой понимать вещи. Такими народы сделала история, все обстоятельства их долгой, непростой жизни» – образно высказался о национальном характере народа русский философ Ильин.

В широком смысле национальный характер – явление природное. Носители его, этносы, приходят и уходят; с ними приходят и уходят различные типы этнонационального характера. В узком смысле национальный характер – явление историческое; национальный характер меняется во времени по мере самоорганизации народа, изменения исторической обстановки и исторических задач, стоящих перед обществом. Так, обстоятельства мирного сосуществования различных этносов на территории Европейской России породили, по выражению писателя Ф.М. Достоевского, национальную терпимость и «всемирную отзывчивость» русских.

Важной чертой русского характера стала терпеливость, обеспечившая выживание в природно-климатических условиях Восточной Европы. К этому добавились постоянные войны, потрясения, тяготы жизни в условиях 250-летнего татаро-монгольского ига. На Руси говорили: «Бог терпел и нам велел», «За терпение, Бог дает спасение», «Терпение и труд – все перетрут». Главным условием терпения была его моральная обоснованность.

Жизнь русского человека требовала объединения в трудовые коллективы, в артели, в общину. Личные интересы человека, его благосостояние часто ставились ниже благополучия общины, государства. Суровая жизнь требовала исполнения долга, бесконечного преодоления трудностей; обстоятельства часто выступали не на стороне человека, а против него. Поэтому, исполнение задуманного великороссами воспринималось как редкое везение, удача, дар судьбы. Вследствие низкой результативности и рискованности, непредсказуемости итогов, труд для русского крестьянина становился естественным богоданным занятием, скорее наказанием (страдание, – от слова «страда»).

Открытость границ и постоянная внешняя угроза воспитывали в русском человеке чувства самопожертвования и героизма. Сознание народа связывало иноземные нашествия с греховностью людей. Нашествия – это наказания за грехи и проверка на стойкость и угоду Богу. Поэтому, на Руси всегда было праведно «не щадя живота своего» защищать землю свою от «басурман».

Душу народа во многом воспитывало православие. Философ С. Булгаков писал: «Народное мировоззрение и духовный уклад определяются Христовой Верой. Как бы ни было здесь далеко расстояние между идеалом и действительность, норма – христианское подвижничество. Подвижничество – вся история, с давившей его татарщиной, стоянием на посту охраны цивилизации в этом жестоком климате, с вечными голодовками, холодом, страданиями». Ценности православия слились с моральными ценностями народа и сформировали нравственный стержень народа.

Черты русского национального характера включают в себя иррациональность мышления, когда образные, эмоциональные формы превалируют над понятийными, когда практичность, расчетливость отступают на второй план. Это является и одной из сторон русского «двоеверия», то есть сохранения и взаимной интеграции язычества и православия.

Терпение и покорность шли рука об руку с вольнолюбием. О вольнолюбии славян еще в древности писали византийские и арабские авторы. Жесточайшее крепостничество вполне могло уживаться с вольнолюбием до тех пор, пока оно не покушалось на внутренний мир человека или пока не наступало беспредельного насилия. Протест выливался в восстания и, чаще всего, в уход на неосвоенные земли. Геополитические реалии Восточной Европы и Сибири позволяли это делать в течение многих столетий.

При этом происходила кристаллизация лучших черт национального характера в составе субэтнических групп. В сознании казака в абсолют возводилась воинская доблесть и исполнение долга. В сознании сибиряка – несгибаемость, настойчивость и упорство.

Таким образом, рассмотренные частично черты русского характера позволяют выделить двойственность, борьбу противоположностей. По словам философа Н. Бердяева, Россия сама по себе «двойственна». Она объединила в себе различные культуры, «Россия – это Востоко-Запад».

Академик Д.С. Лихачев писал: «Надо понять черты русского характера… Правильно направленные. Это черты – бесценное свойство русского человека. Возрождение чувства собственного достоинства, возрождение совестливости и понятия честности - вот в общих чертах то, что нам нужно».

В.О. Ключевский: «Расчетливый великоросс любит подчас, очертя голову выбрать самое, что ни есть безнадежное и нерасчетливое решение, противопоставляя капризу природы каприз собственной отваги. Эта наклонность дразнить счастье, играть в удачу и есть великоросский авось. Ни один народ в Европе не способен к такому напряжению труда на короткое время, какое может развивать великоросс, … не найдем такой непривычки к ровному, умеренному и размеренному, постоянному труду, как в той же Великороссии.

Он вообще замкнут и осторожен, даже робок, вечно себе на уме, ... неуверенность в себе возбуждает его силы, а успех роняет их. Невозможность рассчитать наперед, сообразить план действий и прямо идти к намеченной цели заметно отразились на складе ума великоросса… он стал более осмотрителен, чем предусмотрителен… русский человек задним умом крепок…».

Н.А. Бердяев: «В русском человеке нет узости европейского человека, концентрирующего свою энергию. На небольшом пространстве души, нет этой расчетливости, экономии пространства и времени… Власть шири над русской душой порождает целый ряд русских качеств и русских недостатков. Русская лень, беспечность, недостаток инициативы, слабо развитое чувство ответственности с этим связаны. Над русским человеком властвует земля… Русский человек, человек земли, чувствует себя беспомощным овладеть этими пространствами и организовать их. Он слишком привык возлагать эту организацию на центральную власть…».

Население Сибири очень разное - кто-то представляет коренные народы, а кто-то «понаехал». Но для остальной России мы все - сибиряки со своим «сибирским» характером. Действительно ли жители Сибири имеют что-то общее и что именно отличает их от остальных россиян?

Зима только подобралась к своей календарной середине, а уже кажется, что она длится вечно. И это ощущение недалеко от истины - например, в Новосибирске снежный покров установился еще в начале октября. Но местных жителей не пугают ни рекордные снегопады, ни морозы за минус 40. Да, неприятно, но не катастрофа.

Но стоит начаться чему-то подобному в центральной части России, особенно в Москве, как об этом начинают рассказывать центральные телеканалы, интернет становится полон сюжетов о страдающих от лютого холода москвичах. Такая ситуация приключилась совсем недавно - 8 января в Москве термометры показали минус 29,9 градуса. В интернете тут же появились статьи, посвящённые этому «событию», и фотоленты с мужественно страдающими от мороза обитателями столицы. Неужто там собрались одни неженки, а сибиряки действительно те самые люди с крепким здоровьем и суровым характером?

Истоки стереотипов о сибиряках

«Это русско-японская война, Первая мировая и Великая отечественная. Помните у Твардовского - "родимый край лихих сибирских трём войнам памятных полков"?» - уточнил профессор. По его словам, стереотип и даже элемент мифологии о том, что сибиряки спасли Москву и внесли большой вклад в победу, стал своеобразным кирпичиком в представлении о сибиряках как если и не о суперэтносе, то как о наиболее достойной части русского этноса.

Шиловский признал, что дух авантюризма у прибывающих в Сибирь в известной степени присутствовал. Бытовало мнение, что Сибирь - край, где очень много земли и мало начальников, и это даёт возможность «проявить себя во всей красе». Но нельзя сказать, что за Урал ехали только из соображений «найти райскую землицу». В европейской России зачастую считали, что Сибирь является своеобразным цивилизационным тупиком.

Также учёный напомнил, что в конце XIX – начале XX веков сибирские областники Григорий Потанин, Николай Ядринцев и другие рассматривали Сибирь как политическую и экономическую колонию России и считали, что здесь сформировался новый тип русского народа - сибиряки. Они полагали, что сибиряки отличаются от живущих в европейской России даже по антропологическим характеристикам и особенно по психоментальным качествам. Сибиряков сравнивали с первопроходцами, которые осваивали Северную Америку.

Мифы о крепком здоровье

Распространённое мнение о крепком здоровье сибиряков является мифом, считает врач-инфекционист Пётр Гладкий. «С ноября и до апреля у нас высокий уровень простудных заболеваний (ОРЗ и гриппа). Значит, здоровье сибиряков в целом не такое крепкое», - объяснил он.

Напротив, суровость сибирского климата отрицательно влияет на здоровье. Длинные ночи зимой и короткие ночи летом приводят к недосыпанию, а частое и продолжительное пребывание на холоде может привести к обострению хронических болезней (дыхательных путей, сосудов, суставов), обморожениям кожи лица и рук. Для здоровья полезнее жить там, где климат и продолжительность светового дня оптимальны, и Сибирь, разумеется, сюда не относится.

Гладкий также оправдал морозобоязнь «европейских» россиян - по его словам, в отсутствии ветра 30-градусный мороз воспринимается здесь легче, чем минус 10 в Москве или Петербурге.

Дикий Запад по-сибирски

Для всей России людям свойственна неукоренённость, и особенно она проявляется в Сибири, сказал психотерапевт Александр Буцких. Потрясения первой половины XX века с массовыми перемещениями людей привели к тому, что мало кто знает что-то о своих близких предках. Максимум, о чём могут вспомнить многие сибиряки - что «бабушка родом откуда-то с юга России». «Тогда было принято скрывать свои семейные истории от детей, чтобы не проболтались, и поэтому здесь бывают вообще полные провалы», - пояснил специалист.«Не страна, а кусок льда»: как Сибирь видят в Голливуде

Ещё одной отличительной стороной сибиряков Буцких назвал «достаточно интимные» отношения с преступностью. Под этим понимается не преступный менталитет, а некая осведомлённость в каких-то преступных явлениях и понятиях. В Сибири находятся места лишения свободы, куда в разное время ссылали преступников, и многие, освободившись, оставались здесь и обзаводились семьями.

Впрочем, Буцких видит в этом даже положительные стороны - внедрение криминальных нравов в жизнь привело к тому, что в Сибири люди куда сдержаннее и меньше ругаются матом, чем европейцы.

«Украинские граждане, москвичи, даже питерцы легко переходят на мат. Не знаю, когда это у них распространилось, но факт - там это считается нормальным. А в Сибири - попробуй кого-то обматери», - поделился наблюдениями психотерапевт.

Среди сибиряков когда-то сложился уклад, который можно сравнить если и не с Диким Западом, то со Штатами, когда у каждого было оружие и потому стоило вести себя корректно. Постепенно люди начинали быть корректными уже просто потому, что так сложилась местная культура.

«От Волги до Енисея»

Огромное влияние на ментальность сибиряков оказывает природа. Сибирский федеральный округ значительно больше Евросоюза, и это без учёта громадных Якутии и Тюменской области, которые географически также можно отнести к Сибири. Совсем небольшая по местным меркам Новосибирская область может вместить в себя семь Тульских областей, а Красноярский край больше Франции, Германии, Великобритании, Италии и Испании вместе взятых.

Безграничные просторы накладывают свой отпечаток на размытость в пространстве - человек не ощущает себя центром мира, как на Украине, где одна деревня плавно переходит в другую. По словам Буцких, в Сибири человек представляется песчинкой, но одновременно он эти расстояния покоряет. Для новосибирца ничего не стоит преодолеть 200 километров, чтобы погулять в Томске, или отправиться на выходные в Красноярск.

Суровый климат научил сибиряков быть сдержанными и не размениваться по мелочам. Люди экономят свою энергию на более серьёзные дела, умеют отличать главное от второстепенного. У сибиряков нет вальяжности, присущей южанам - природа приучила их «готовить сани летом». В Сибири даже в 40-градусные морозы жизнь идёт в обычном русле, и здесь это для всех - норма.

Расстояния и климат делают жителей Сибири более отзывчивыми. Люди всегда проникаются чужой проблемой, и чем суровее условия, тем они сплочённее. «Наверное, это создаёт у нас особую атмосферу, которую мы не чувствуем, потому что она для нас привычна. А иностранцы приезжают и говорят - как у вас классно. Один мой знакомый англичанин, живущий здесь уже лет восемь, говорит, что если бы англичане знали, насколько здесь хорошо, они бы все сюда переехали», - рассказал Буцких.

Московский взгляд

Сейчас Сибирь является органичной частью большого мира, и подчас сибиряки добиваются большего, чем жители других регионов. И если у остальных жителей России остаются какие-то стереотипы о сибиряках, то они носят необязательный характер.Сибиряки с иронией встретили аномальные морозы. ФОТО

Как говорят земляки, работающие в Москве, там слишком много приезжих, чтобы сибиряков как-то особенно отличали. Общие мнения среди москвичей таковы, что жители Сибири очень морозостойкие, крепкие, независимые, закалённые и физически, и морально, что в них больше «сути России» и что они недолюбливают москвичей, перечислила уроженка Северобайкальска Катерина Татарникова.

Ещё один представитель сибирского «десанта» новосибирец Сергей Коваленко вспомнил об искреннем удивлении его московских коллег тому, что он не летает домой на выходных. Они не представляли, насколько это долго и дорого. Интернет также пестрит форумами с сообщениями питерцев и москвичей о том, что «людей добрее и лучше сибиряков мы не встречали».

Александр Буцких отметил, что постепенно у Сибири создался образ, далёкий от дикого края. Благодаря местным академогородкам и закрытым городам регион даже обзавёлся репутацией технократического места. Тем более что европейская часть России - это не только Москва и Петербург, но и множество мелких провинциальных городов вроде Вологды или Пскова. А если кто-то из столичных и продолжает думать о Сибири как о крае водки, медведей и балалаек, то это делается скорее ради самоутверждения.

Долгие столетия народы Сибири жили в небольших поселениях. В каждом отдельном населенном пункте проживал свой род. Жители Сибири дружили между собой, вели совместное хозяйство, часто являлись родственниками друг другу и вели активный образ жизни. Но за счет обширной территории Сибирского края, эти деревни находились далеко друг от друга. Так, например, жители одной деревни вели уже свой образ жизни и говорили на непонятном языке для своих соседей. Со временем, некоторые поселения исчезали, а некоторые, становились больше и активно развивались.

История народонаселения в Сибири.

Первыми коренными жителями Сибири принято считать племена самодийцев. Они населяли северную часть. К их основному занятию можно отнести оленеводство и ловлю рыбы. Южнее обитали племена манси, которые жили за счет охоты. Главным их промыслом была добыча пушнины, которой они расплачивались за своих будущих жен и покупали необходимые для жизни товары.

Верховья Оби населяли тюрские племена. Их основным занятием являлось кочевое скотоводство и кузнечный промысел. Западнее Байкала жили бурята, которые прославились своим железоделательным ремеслом.

Самую большую территорию от Енисея и до Охотского моря населяли тунгусские племена. Среди них было множество охотников, рыболовов, оленеводов, некоторые занимались ремеслом.

Вдоль берега Чукотского моря, расположились эскимосы (около 4 тыс. человек). По сравнению с другими народами того времени, у эскимосов было самое медленное социальное развитие. Орудие труда было сделано из камня либо дерева,. К основным хозяйственным занятием можно отнести собирательство и охоту.

Главным способом выживания первых поселенцев Сибирского края была охота, оленеводство и добыча пушнины, которая являлась валютой того времени.

К концу XVII века самыми развитыми народами Сибири были буряты и якуты. Татары являлись единственным народом, которые до прихода русских, успели организовать государственную власть.

К самым крупным народам до русской колонизации можно отнести следующие народы: ительмены (коренные жители Камчатки), юкагиры (населяли основную территорию тундры), нивхи (жители Сахалина), тувинцы (коренное население Республики Тувы), сибирские татары (располагались на территории Южной Сибири от Урала до Енисея) и селькупы (жители Западной Сибири).

Коренные народы Сибири в современном мире.

Согласно Конституции РФ каждый народ России получил право на национальное самоопределение и идентификацию. С момента распада СССР Россия официально превратилась в многонациональное государство и сохранение культуры малых и исчезающих народностей стало одним из государственных приоритетов. Не обошли вниманием здесь и сибирские коренные народы: некоторые из них получили право на самоуправление в автономных округах, другие же образовали собственные республики в составе новой России. Совсем малочисленные и исчезающие народности пользуются всесторонней поддержкой государства, и усилия многих людей направлены на сохранение их культуры и традиций.

В рамках данного обзора мы дадим краткую характеристику каждому сибирскому народу, численность которого больше либо приближается к 7 тысячам человек. Более мелкие народы сложно охарактеризовать, поэтому мы ограничимся их названием и численностью. Итак, начнем.

1. Якуты - самый многочисленный из сибирских народов. Согласно последних данных, численность якутов составляет 478 100 человек. В современной России якуты одни из немногих народностей, которые имеют собственную республику, причем её площадь сравнима с площадью среднестатистического европейского государства. Республика Якутия (Саха) территориально расположена в Дальневосточном Федеральном Округе, однако этнос «Якуты» всегда считался коренным сибирским народом. Якуты обладают интересной культурой и традициями. Это один из немногих народов Сибири, имеющий собственный эпос.
2. 
   
3. Буряты - это еще один сибирский народ с собственной республикой. Столица Бурятии - город Улан-Уде, расположенный к востоку от озера Байкал. Численность бурятов составляет 461 389 человек. В Сибири широко известна бурятская кухня, по праву считающаяся одной из лучших среди этнических. Достаточно интересна история этого народа, его легенды и традиции. Кстати, Республика Бурятия - это один из основных центров буддизма в России.
4. 
   
5. Тувинцы. Согласно последней переписи населения, 263 934 идентифицировали себя как представители тувинского народа. Республика Тыва - одна из четырех этнических республик Сибирского Федерального Округа. Её столица - город Кызыл с населением в 110 тысяч человек. Общее население республики приближается к 300 тысячам. Здесь также процветает буддизм, а традиции тувинцев говорят еще и о шаманизме.
6. 
   
7. Хакасы - один из коренных народов Сибири численностью в 72 959 человек. Сегодня имеют собственную республику в составе Сибирского Федерального Округа и со столицей в городе Абакан. Этот древний народ издавна жил на землях к западу от Великого Озера (Байкал). Он никогда не был многочисленен, что не помешало ему пронести сквозь века свою самобытность, культуру и традиции.
8. 
   
9. Алтайцы. Место их проживания довольно компактно - это Алтайская горная система. Сегодня алтайцы проживают в двух субъектах Российской Федерации - Республике Алтай и Алтайском Крае. Численность этноса «алтайцы» составляет около 71 тысячи человек, что позволяет говорить о них, как о достаточно крупном народе. Религия - шаманизм и буддизм. Алтайцы имеют собственный эпос и ярко выраженную национальную принадлежность, не позволяющие спутать их с другими сибирскими народами. Этот горный народ обладает многовековой историей и интереснейшими легендами.
10. 
    
11. Ненцы - один из малых сибирских народов, компактно проживающих в районе Кольского полуострова. Его численность в 44 640 человек позволяет отнести его к малым народам, традиции и культура которых охраняется государством. Ненцы - кочевники-оленеводы. Они принадлежат к так называемой самодийской народной группе. За годы XX века численность ненцев выросла примерно вдвое, что говорит об эффективности государственной политики в области сохранения малых народов Севера. Ненцы имеют собственный язык и устный эпос.
12. 
    
13. Эвенки - народ, преимущественно проживающий на территории Республики Саха. Численность этого народа в России составляет 38 396 человек, часть из которых проживает в сопредельных с Якутией областях. Стоит сказать, что это примерно половина от общей численности этноса - примерно столько же эвенков проживает в Китае и Монголии. Эвенки - народ маньчжурской группы, не обладающий собственным языком и эпосом. Родным языком эвенков считается тунгусский. Эвенки - прирожденные охотники и следопыты.
14. 
    
15. Ханты - коренной народ Сибири, относящийся к угорской группе. Большинство хантов проживает на территории Ханты-Мансийского Автономного Округа, находящегося в составе Уральского Федерального Округа России. Общая численность хантов составляет 30 943 человека. На территории Сибирского Федерального округа проживает порядка 35% хантов, причем львиная их доля приходится на Ямало-Ненецкий АО. Традиционные занятия хантов - рыбная ловля, охота и оленеводство. Религия предков - шаманизм, однако в последнее время все больше хантов причисляют себя к православным христианам.
16. 
    
17. Эвены - народ, родственный эвенкам. По одной из версий они представляют собой эвенкийскую группу, которая была отсечена от основного ореола проживания продвигающимися на юг якутами. Долгое время вдали от основного этноса сделало эвенов отдельным народом. На сегодняшний день их численность составляет 21 830 человек. Язык - тунгусский. Места проживания - Камчатка, Магаданская область, Республика Саха.
18. 
    
19. Чукчи - кочевой сибирский народ, который занимается в основном оленеводством и проживает на территории Чукотского Полуострова. Их численность составляет около 16 тысяч человек. Чукчи относятся к монголоидной расе и по мнению многих антропологов являются коренными аборигенами Крайнего Севера. Основная религия - анимизм. Коренные промыслы - охота и оленеводство.
20. 
    
21. Шорцы - тюркоязычный народ, живущий в юговосточной части Западной Сибири, главным образом на юге Кемеровской области (в Таштагольском, Новокузнецком, Междуреченском, Мысковском, Осинниковском и др. районах). Их численность составляет порядка 13 тысяч человек. Основная религия - шаманизм. Шорский эпос представляет научный интерес в первую очередь своей самобытностью и древностью. История народа восходит к VI веку. Сегодня традиции шорцев сохранились лишь в Шерегеше, та как большая часть этноса переехала в города и в значительной степени ассимилировалась.
22. 
    
23. Манси. Этот народ известен русским еще с момента начала основания Сибири. Еще Иван Грозный посылал рать против манси, что говорит о том, что они были достаточно многочисленны и сильны. Самоназвание этого народа - вогулы. У них свой язык, достаточно развитый эпос. На сегодняшний день местом их проживания является территория Ханты-Мансийского АО. Согласно последней переписи населения, 12 269 человек идентифицировали себя как принадлежащие к этносу манси.
24. 
    
25. Нанайцы - малочисленный народ, проживающий по берегам реки Амур на Дальнем Востоке России. Относящиеся к байкальскому этнотипу, нанайцы по праву считаются одним из древнейших коренных народов Сибири и Дальнего Востока. На сегодняшний день численность нанайцев в России составляет 12 160 человек. У нанайцев есть собственный язык, корнями уходящий в тунгусский. Письменность существует только у российских нанайцев и основана на кириллическом алфавите.
26. 
    
27. Коряки - коренной народ Камчатского края. Различают береговых и тундровых коряков. Коряки в основном оленеводы и рыболовы. Религия этого этноса - шаманизм. Численность - 8 743 человека.
28. 
    
29. Долганы - народность, проживающая в долгано-ненецком муниципальном районе Красноярского Края. Численность - 7 885 человек.
30. 
    
31. Сибирские татары - пожалуй самый известный, однако сегодня немногочисленный сибирский народ. Согласно последней переписи населения в качестве сибирских татар самоидентифицировались 6 779 человек. Однако ученые говорят о том, что на самом деле их численность намного больше - по некоторым оценкам до 100 000 человек.
32. 
    
33. Сойоты - коренной народ Сибири, являющийся потомком саянских самоедов. Компактно проживает на территории современной Бурятии. Численность сойотов составляет 5 579 человек.
34. 
    
35. Нивхи - коренной народ острова Сахалин. Сейчас проживают и на континентальной части в устье реки Амур. На 2010 год численность нивхов - 5 162 человека.
36. 
    
37. Селькупы проживают в северных частях Тюменской, Томской областей и на территории Красноярского Края. Численность этого этноса составляет около 4 тысяч человек.
38. 
    
39. Ительмены - это еще один коренной народ полуострова Камчатка. Сегодня практически все представители этноса проживают на западе Камчатки и в Магаданской Области. Численность ительменов составляет 3 180 человек.
40. 
    
41. Телеуты - тюркоязычный малый сибирский народ, проживающий на юге Кемеровской Области. Этнос очень тесно связан с алтайцами. Его численность приближается к 2 с половиной тысячам.
42. 
    
43. Среди иных малочисленных народов Сибири часто выделяют такие этносы как «кеты», «чуванцы», «нганасаны», «тофалгары», «орочи», «негидальцы», «алеуты», «чулымцы», «ороки», «тазы», «энцы», «алюторцы» и «кереки» . Стоит сказать, что численность каждого из них составляет менее 1 тысячи человек, так что их культура и традиции уже практически не сохранились.

Русская нация, самая многочисленная в России, явилась объ­единяющей силой уникального евразийского сообщества наро­дов. Русское население Сибири сегодня, несомненно, восприни­мается и расценивается как совершенно особая этнокультурная общность. Совместное проживание с другими сибирскими этно­сами обусловило достаточно оживленные межэтнические взаи­мосвязи и взаимовлияния, а длительная изоляция от российских культурных центров способствовала сохранению реликтовых эле­ментов традиционной культуры.

Заселение Сибири датируется XVII в., когда сюда прибыва­ли служилые люди, пешие и конные казаки, крестьяне. Старо­жильческое русское население срочно осело и укоренилось в Сибири, что нашло отражение в этническом самосознании сиби­ряков: они не помнят своих российских корней ("деды и праде­ды исконно жили в Сибири"), но считают себя русскими. Естес­твенно, что этнические процессы продолжались, в итоге чего об­разовались и получили дальнейшее развитие различные этнографические группы старожилов-сибиряков. После отмены крепостного права и, особенно, после столыпинских реформ в Сибирь хлынул поток россиян, которые заняли хронологически верхний по уровню "укорененности" слой. Их потомки старшего возраста составляют сегодня второе-третье поколение родивших­ся уже на сибирских землях. Но, считая себя сибиряками, они хорошо помнят, что родители их были "вятскими", "курскими", "тамбовскими". Многие пожилые люди, прежде всего, в сельской местности, говорят, что вятские всегда считались умелыми и на­ходчивыми ("вятские - ребята хватские"), голосистых курских называли "курскими соловьями", про чистоплотных чалдонов говорили "чалдоны - крылечки скоблены"... Эти названия не толь­ко точны, но и этнографичны.

В предлагаемом читателю сборнике рассматриваются вопро­сы влияния мировоззренческих ценностей русского этническо­го сознания на восприятие иноэтнических культур в эпоху феодализма и в более позднее время. Большое внимание уделяется анализу конкретных явлений духовной и материальной культу­ры XVII - начала XX вв. - календарным и трудовым обычаям, об­рядам, фольклору, традиционным постройкам. Этнографическая специфика сибирской культуры показана на примере не только сельского, но и городского населения. Впервые в научный обо­рот вводится значительная часть новых, нигде ранее не публи­ковавшихся, полевых и архивных материалов. Все приведенные данные снабжены указанием на этнокультурную и региональную принадлежность, что позволит использовать их при подготовке обобщающих трудов. Насколько удалось авторам решить постав­ленные ими задачи - судить читателям.

Ел. Ерохина

Влияние мировоззренческих ценностей

русского этнического сознания на характер

восприятия иноэтнических культур

Западной Сибири: XVII - сер. XIX вв.

Проблемы межэтнических взаимодействий привлекают вни­мание многих исследователей ввиду той огромной роли, которую они играли в истории Сибири. Результат этих процессов зависел от того, как воспринимали друг друга представители контакти­рующих этносов. Однако именно этот аспект проблемы контак­тов до недавнего времени не вызывал к себе пристального инте­реса 1 . Нынешняя нестабильная ситуация заставляет нас прово­дить тщательный анализ влияния характера национальной психологии на повседневную жизнь тех обществ, в рамках кото­рых тесно сосуществуют представители разных этнических куль­тур 2 .

В данной статье рассматривается образ соседей - представи­телей этнических групп, проживающих в Западной Сибири до появления русских, в восприятии русского человека. К этому во­просу следует подходить с позиции этнической психологии, ко­торая утверждает, что обыденное сознание при восприятии чу­жих культур оценивает их свойства через призму собственных представлений о том, что является "хорошим" или "плохим", "пра­вильным" или "неправильным". Естественно, что при этом за пол­ожительный эталон принимаются свойства собственной культу­ры 3 . Таким образом, настоящая статья является попыткой ответа на вопрос: какие свойства русского этнического сознания опре­делили характер восприятия русским человеком некоторых свойств культур коренных народов Западной Сибири?

Сразу с неизбежностью возникает еще один вопрос: какой смысл вкладывается в понятие "национальное сознание"? Не имея возможности углубляться в сущность сложной проблемы, условимся понимать под содержанием этого понятия составляю­щие мировоззренческое ядро представления, усвоенные в про­цессе социализации всеми членами этнической группы 4 , о том, что является правильным, истинным, а также готовность опре­деленным образом действовать согласно этим представлениям 6 . Элементы ("нормы поведения", "знания", "понятия"), лежащие в основе мировоззренческого ядра, можно определить как ценнос­ти этнического сознания, которые являются своеобразными сгус­тками коллективного опыта.

Каждая этническая система обладает уникальным опытом и оригинальной иерархией ценностей, которые возникают как в зависимости от определенного ландшафта, с которым установле­на своеобразная этноэкологическая целостность 6 , так и в зависи­мости от определенных исторических условий, в рамках которых развивается этнос 7 . Все это подводит нас к необходимости анали­за национального восприятия с позиции учета исторического опыта культурно-хозяйственной деятельности и мировоззренчес­ких ценностей взаимодействующих этнических культур.

До прихода русских Западную Сибирь населяли представи­тели уральской и алтайской языковых семей. Уральская семья народов была представлена самодийской группой (ненцы, энцы, нганасаны, селькупы) и угорской группой (ханты и манси). Ал­тайская семья была представлена тюркской группой (алтайцы, шорцы, сибирские татары). К моменту появления русских боль­шинство коренных народов Западной Сибири находились на ста­дии разложения первобытно-патриархального общества и фор­мирования феодальных отношений 8 . Прогресс в общественных отношениях у южносибирских тюрков был значительнее, неже­ли у обских угров. Подобная разница объясняется, видимо, тем, что хозяйство тюрков имело в значительной мере производящий характер, а в хозяйстве обских угров в большей степени имели место элементы присваивающего хозяйства 9

Хозяйственная деятельность коренных народов Сибири в основном не вела к преобразованию природного ландшафта в антропогенный. Обские угры входили в биоценозы как верхнее, завершающее звено, приспосабливаясь к природному равнове­сию, и были заинтересованы в его сохранении 10 . Скотоводческая деятельность кочевников Алтая вела к преобразованию ландшаф­та, ничтожному в количественном отношении и существенно от­личному от воздействия на природу земледельческих народов 11 . Их тип хозяйствования также зависел от сохранения окружаю­щей среды.

Основу мировоззренческого ядра коренных народов Сибири составляло признание своего "младшинства" по отношению к окружающему природному миру 12 . Согласно их представлениям, все существа природной сферы выступали по отношению к ним в

качестве старших родственников 13 . Это родство означало, что человек не отделял себя от природы (как род не отделял себя от занимаемой территории) 14 . В связи с этим, примечателен тот факт, что при отправлении культа гораздо чаще обращались к низшим божествам, божествам местности, нежели к верховным богам 18 .

Это доказывает то, что в представлении аборигенов Сибири благополучие рода определялось благосклонностью со стороны природных объектов, которые персонифицировались в образе духов-хозяев местности. Каждый сибирский народ имел систему собственных религиозных представлений, в основе которых ле­жали подобные воззрения (исключение составляли сибирские татары, которые следовали исламской традиции). В научной ли­тературе духовную традицию этих народов обычно называют шаманистской.

Русский этнос формировался в процессе движения, распрос­транения и земледельческого преобразования природного лан­дшафта. В племенных объединениях славян, по мнению В.В. Седова, имели место миграции и ассимиляции других этни­ческих групп (иранских, финно-угорских, южно-балтийских) 16 . Таким образом возникает большинство этносов. Однако, по завер­шении процесса формирования древнерусской, а затем и русской этнической общности, движение и включение в культурную ор­биту иноэтнических элементов не прекращалось, а наоборот, пре­вратилось в важную особенность этнической истории русских 17 . В ходе продвижения по Восточно-Европейской равнине русские "обтекали" этнические территории других народов 18 .

"Растекание" русских по территориям было возможно благо­даря наличию большого количества резервных земель. Послед­нее обстоятельство открывало для русского человека "возмож­ность движения в сторону экстенсивности" 19 , характерной для земледельческого хозяйства русских 20 .

Заселение русскими свободных земель еще на территории Европейской России носило характер естественного расселения. Русские люди, по преимуществу земледельцы, искали свежие, нетронутые земли. Пространства, которые осваивали переселен­цы, превращались в земледельческие области 21 . Завоевание и правительственная колонизация шли, как правило, позади естес­твенного расселения 22 .

Освоение Сибири являлось продолжением этого процесса, в который были вовлечены не только представители русского эт­носа, но и украинцы, белорусы. Поэтому в данном случае русски­ми мы условно назовем всех представителей восточно-славянской этнической общности, мигрировавших в Сибирь из-за Урала в первоначальный период заселения.

Среди ранних источников, которые позволяют судить о вос­приятии русскими коренных народов Сибири, наиболее интерес­ными являются сибирские летописи первой половины XVII в. (Погодинский летописец, Описание Сибири, Хронологическая повесть). Другие архивные документы - ясачные, "копийные" книги - менее доступны историкам и этнографам. Летописи ин­тересны для нас с позиции того, что сведения, положенные в ос­нову их создания, сибирского происхождения, т.к. заимствова­ны из рассказов казаков - участников походов Ермака. Заметим, правда, что этнографическая информация не имела значения для создателей летописей. Авторы удостоили наибольшего внимания вопросы веры или "закона". Это не удивительно для людей эпо­хи, когда религия пронизывала все сферы мировоззрения. Вот как через призму собственной религии оцениваются духовные воззрения другого народа: "Вогуличи поклоняются идолам без­душным" 23 , "татарове закон держат Бахметьев" 24 , "остяки и самое­ды" "закона не имеют" 26 , "калмыкские племена" "живут по ложным заповедям" 28 . В общем, автор Хронологической повести "О победе на бесерменскаго царя Кучума" подводит итог: "люди хотя челове­ческий облик имеют, но нравом и образом жизни подобны диким животным, ибо не имеют вероучения "подобающего" 27 . По отноше­нию к таким людям можно морально оправдать завоевание. По это­му поводу летописи говорят: "послал Бог искупить грех идолопок-лонства" 28 ,"Бог изволил поручить христианам Сибирское царство" 29 .

При этом, русскому человеку был чужд религиозный фана­тизм. Казаки в ходе завоеваний не предприняли никаких попы­ток для христианизации края. Более того, приводя в покорность царю очередную территорию, они заставляли присягать не на кресте, а на сабле 30 .

Русскому человеку был чужд национальный фанатизм: ни один из сибирских народов, оказавших сопротивление, не под­вергся уничтожению. Истребив то поколение знати, которое про­тиводействовало завоеванию, царское правительство сохранило за потомками повешенных князей их положение в улусах, не тро­нуло родовой организации 31 .

На ранних этапах заселения имели место браки русских по­селенцев с местными женщинами. Их дети вливались в среду русского населения. В местах, отдаленных от крупных центров, там, где русские семьи не получили численного преобладания, брачные связи с местными женщинами продолжались и в более позднее время 32 .

Условия, в которых оказались переселенцы, требовали осо­бого психического и физического склада (продолжительная хо­лодная зима, раннее замерзание рек и позднее освобождение их оиго льда, непривычный состав пищи). На начальных этапах засе­ления происходил жесткий отбор, в результате которого сложи­лась особая историко-культурная общность в составе русского этноса 33 . В научной литературе она носит название старожиль­ческой и известна особым, отличным от Европейской России ти­пом хозяйствования.

Старожильческая культура имела уникальный опыт общения с культурами коренных народов Сибири, т.к. она долгое время соседствовала с ними на одной территории. О характере воспри­ятия русскими сибиряками представителей аборигенных куль­тур Сибири дает информацию источник конца XVIII в.(1783 г.) ""Описание о жизни и упражнениях обитающих в Туруханской и Березовской округах разного рода ясачных иноверцев". Это самое раннее описание хантов, ненцев и якутов Туруханского края. Документ представляет собой ответ на опросник, разосланный во все "округи" Тобольского наместничества Кабинетом Императри­цы по поводу сбора сведений, касающихся ясачных Сибири. От­веты давали представители нижнего звена царской администра­ции. Вот что гласит источник: "люди эти страннолюбивы и лас­ковы", "русских охотно приемлют", "никакого вреда не делают", "правдивы", "их вид человеческий, токмо они всякую стерву", зверей, не только охотой добытых, но и "морем изверженных, гнилых, без разбору ядят и сырую жрут" 34 . У русских вызывал недоумение тот факт, что местные охотники славились как от­личные стрелки, и сами при этом часто питались несвежей пи­щей. Возникало изумление: как при таком изобилии (реки бога­ты рыбой, леса - драгоценным пушным зверем и птицей, обилие корма дает возможность разводить скот) местные жители не на­учились пользоваться им 36 ?

Это обуславливалось целым комплексом причин. Оно было закономерно в силу разности мировоззренческих установок, сло­жившихся под влиянием культурно-хозяйственного опыта, а так­же в силу разницы стадиального развития.

Появление в Сибири русских - результат экстенсивного ха­рактера их хозяйства, для которого здесь существовали самые благоприятные условия 36 . Этническая история и хозяйственная практика в равной мере подтвердили, что сущность этнического своеобразия русского отношения к земле заключается в культур­но-хозяйственной экспансии, сопряженной с миграциями. Про­явлением этого своеобразия в мировоззрении явился стереотиппреобразователя, хозяина по отношению к природе, к земле, что находило одобрение в религии: "И сказал Бог: сотворим челове­ка по образу Нашему, по подобию Нашему; и да владычествуют они над рыбами морскими, и птицами небесными, и над скотом, и над всею землею" 37 . Библия подарила народам христианской традиции представление о человеке - "царе природы, венце тво­рения": "плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и об­ладайте ею, и владычествуйте" 38 .

Преобразовательные возможности русских в Сибири усили­лись за счет того, что переселенцы представляли собой слой на­иболее предприимчивых людей. Они несли с собой новые, даже для России, капиталистические отношения, которые получили в Сибири толчок для реализации.

Опыт хозяйственной деятельности русского крестьянина в рамках воспроизводства русской этнической культуры доказывал то, что только преобразовательный труд гарантирует благополу­чие как одного человека, так и всего коллектива. А в условиях становления капиталистических отношений для русского чело­века самоочевидна связь труда с возможностью обогащения. Бо­гатство, созданное преобразовательным трудом - один из самых важных атрибутов социального престижа для русского кресть­янина.

В культурах коренных народов Сибири ценность преобразо­вательного труда не была так велика, как в русской культуре. Гарантией успеха хозяйственной деятельности, а следовательно, благополучия родового коллектива, являлось сохранение сущес­твующих условий природного окружения. Престиж богатства (в силу существующих общественных отношений) не обладал в гла­зах носителей культур коренных народов Сибири той же значи­мостью, что для русского человека. Для них он заключается не только и не столько в богатстве, сколько в других ценностях: в удаче на промысле, благоволении предков, хозяев местности, от которых зависело процветание рода 39 , в воинских доблестях, во многочисленности потомства. Только в сочетании с этими досто­инствами, может быть личными качествами, богатство делало человека уважаемым в обществе 40 .

Значимость богатства в иерархии ценностей русского созна­ния и сознания аборигенов Сибири была различной. Это можно проиллюстрировать следующим примером: для русского челове­ка самоочевиден тот факт, что пушной промысел может прине­сти прибыль и способствовать обогащению. Почему же местные жители не воспользуются этой возможностью? Вместо этого они даже не могут вовремя рассчитаться по ясачным повинностям.

Причина этого крылась, по мнению русского человека, в приро­дной лени и бездеятельности аборигенов Сибири 41 .

Конечно, нужно отдавать отчет, что предложенная схема, как и любая схема вообще, условна и ограниченна, кроме комплекса мировоззренческих ценностей и разницы стадиального развития на характер восприятия в процессе контактов существенное влияние оказывала сословная принадлежность русского человека. К примеру, миссионер, чиновник царской администрации и крестьянин относились к представителям этнических культур Сибири по-разному: для миссионера они - язычники, которых необходимо обратить в истинную веру; для чиновника - инород­цы, плательщики ясака в государственную казну; для крестьянина - соседи, отношения с которыми зависели от успеха совмест­ной хозяйственной деятельности (например, совместного учас­тия в промысле или от степени выгоды в процессе торгового обмена).

Так же нужно отметить, что русское этническое сознание дифференцировано оценивало свойства аборигенных культур Сибири. Отношение русского человека к коренным народам Си­бири не было одинаково в каждом конкретном случае. В воспри­ятии русских одна этническая группа отличалась от другой. От­личие было обусловлено характером исторических взаимоотно­шений русского населения с каждой группой аборигенного населения. Так, например, к тюркам Алтая отношение было бо­лее осторожным, чем к другим народам Сибири, вследствие того, что вплоть до XVIII в. в этом регионе существовала нестабильная обстановка: периоды мирных, добрососедских контактов сменя­лись разрывами и военными столкновениями 42 .

Наиболее тесные и добрососедские контакты складывались у русских с сибирскими татарами, которых высоко ценили за тру­долюбие. Под влиянием русских татарское население стало за­ниматься земледелием по русскому образцу 43 , хотя земледелие было известно им до прихода русских, перешло на оседлый образ жизни со стойловым содержанием скота 44 . Татары сохранили свою этническую специфику, т.к. в духовной культуре они высту­пали приверженцами мусульманской традиции. Коран, так же как и Библия, дает мировоззренческую установку на преобразо­вание окружающей природы. В Коране говорится, что Бог бла­гословил человеческий род, сделав землю для людей "ковром, а небо - зданием" 46 . Близость мировоззренческих установок объяс­няется, видимо, также стадиальной близостью. До появления русских у татар существовала своя государственность, развитые феодальные отношения. Татарское население быстро включилось в капиталистические отношения, которые принесли русские. Для них, также -как и для русских, состоятельность выступала одним из самых важных атрибутов престижа. Все эти сближаю­щие моменты облегчали взаимопонимание в русско-татарских контактах.

В целом, русские относились к аборигенам Сибири друже­любно. Сотрудничество осуществлялось как на групповом, так и на индивидуально-личностном уровнях 46 . Наиболее плодотвор­ное взаимодействие существовало в области экономических от­ношений: это и торговля, и совместное владение или аренда друг у друга средств производства, орудий труда, земли 47 . Русские пе­редавали аборигенам Сибири навыки земледелия, а те, в свою очередь, делились опытом в промысловой деятельности. Русские, особенно в отдаленных районах, заимствовали элементы нацио­нальной одежды, способы приготовления блюд традиционной кухни 48 .

Обоюдные заимствования в большей степени коснулись ма­териальной культуры. Если говорить о духовной традиции, то здесь обмен осуществлялся в основном на уровне языческих идей и образов, которые актуализировались у русского населения вследствие ослабления церковного контроля 49 .

Русские уважительно относились к некоторым обычаям ко­ренных народов Сибири, таким, например, как взаимопомощь, коллективная забота о больных и бедных. "Березовской округи некрещенные остяки и самоядцы-идолопоклонники, доброде­тельны, пришедших в бедность снабдевают" 60 . Подобные тради­ции существовали и в рамках русского родового коллектива (об­щины). Уважение к родителям, почитание предков в культурах коренных народов Западной Сибири отмечались сознанием рус­ского человека. Как и для любой традиционной культуры, для народной культуры русских авторитет старших и самоценность прошлого являлись основами существования.

Однако в целом, сознание русских оценивало аборигенов Сибири как людей "диковатых" 51 . Это проявлялось, на взгляд рус­ского человека, в необычной манере одеваться, в образе жизни ("порядочного домоводства и чистоты в домах не имеют") 52 , в обы­чае употреблять сырую пищу 63 , в легкости развода и возможнос­ти иметь нескольких жен в некоторых аборигенных культурах Западной Сибири 54 . Все это в восприятии русских выглядело, по меньшей мере, "легкомысленным" 65 . Можно сказать, что и рели­гиозные представления местного населения оценивались как "легкомысленные", т.к. в них не содержалось, по мнению русского человека, понятия о "должности человека перед Создателем" 56 .

Отношение русского населения к представителям коренных на­родов Сибири можно охарактеризовать как снисходительное. Те проявления культуры, которые русские находили необычными, они объясняли (и небезосновательно) суровыми условиями ок­ружающей природы, которая наложила отпечаток "дикости" на образ жизни их соседей 67 .

Такой характер восприятия объясняется тем, что русское со­знание через призму преобразовательных свойств собственной культуры оценивало своих соседей, преобразовательные свойст­ва культур которых, по сравнению с русской, были сравнительно невысокими. Культуры народов Западной Сибири, следующих шаманистской традиции, были ориентированы на сохранение существующего равновесия с природой. Эта разнонаправлен-ность позволяет сделать вывод об экстравертивном характере русской культуры и интравертивном характере культур корен­ных народов Сибири. Ценностные ориентации русской культу­ры и культур аборигенов Западной Сибири находили свое отра­жение в мировоззренческих установках, санкционированных религией. Библия наделила русских (как и Коран - татар) стере­отипом Хозяина в отношении к окружающим природным объек­там. Для аборигенов Сибири, следующих шаманистской тради­ции, окружающая природа - вещь самоценная: ее Хозяева - не люди, а духи местности, что находит свое подтверждение в ми­фологии 68 . Культурная разнонаправленность осложнялась раз­ницей стадиального развития, которая еще более усиливала пре­образовательные возможности русской культуры в Сибири, по сравнению с аборигенными культурами.

Примечания

1. Наблюдаем активизацию интереса в последние годы: Дробижева Л.М. Об изучении социально-психологических аспектов национальных от­ношений (некоторые вопросы методологии) // СЭ - 1974. - N 4; Чеснов Я.В. Этнический образ // Этнознаковые функции культуры. - М., 1991; Курилов В.Н., Люцидарская А.А. К вопросу об исторической психологии межэтнических контактов в Сибири XVII в. // Этнические культуры Сибири. Проблемы эволюции и контактов. - Новосибирск, 1986; Люцидарская А.А. Русские старожилы Сибири: историко-этнографические очерки XVII - начала XVIII вв. - Новосибирск, 1992.

2. Межнациональные отношения и национальная политика в СССР // Всесоюз. науч. конф. "Национальные и социально-культурные процес­сы в СССР": Тез. докл. - Омск, 1990.

3. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. - М.,1983. - С. 182 -183; Кон И.С. Национальный характер - миф или реальность? // Иностранная литература. -1968. - N 9. - С. 218; Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. - М., 196(8. - С. 81 - 82.

4. Иванов В.В. Роль семиотики в кибернетическом исследовании чело­века и коллектива // Логическая структура научного знания. - М.,1965.

5. Бромлей Ю.В. Указ. соч. - С. 170 -171.

6. Гумилев Л.Н., Иванов К.П., Чистобаев А.И. Теория этногенеза и география населения // Экология, народонаселение - расселение: тео­рия и политика. - М., 1989. - С. 4.

7. Кон И.С. Указ. соч. - С. 218 - 219.

8. Бояршинова З.Я. Население Западно-Сибирской равнины до начала русской колонизации. - Томск, 1960. - С. 37 - 59,113.

9. Чебоксаров Н.Н., Чебоксарова И.А. Народы. Расы. Культуры. - М., 1985.-С. 191.

10. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. - Л., 1989. - С. 192.

11. Там же.

12. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Знак и риту­ал. - Новосибирск, 1990. - С. 187.

13. Там же. - С. 50.

14. Там же. - С. 18.

15. Гемуев И.Н., Сагалаев А.М. Святилища манси как феномен куль­турной традиции // Этнические культуры Сибири. Проблемы эволю­ции и контактов... - С. 132.

16. Седов В.В. Происхождение и ранняя история славян. - М., 1979. -С. 142.

17. Этнография восточных славян. - М., 1987. - С. 44.

18. Там же. - С. 57.

19. Бердяев Н.А. Судьба России. - М., 1990. - С. 59 - 65.

20. Савицкий П.Н. Степь и оседлость // Россия между Европой и Азией: евразийский соблазн. - М., 1993. - С. 126 -127.

21. Там же.-С. 126.

22. Пыпин А.Н. Россия и Европа // Метаморфозы Европы. - М., 1993. -С. 120-121.

23. Погодинский летописец // Летописи сибирские. - Новосибирск, 1991.

24. Румянцевский летописец // Летописи сибирские. - Новосибирск, 1991.

25. Румянцевский летописец... - С. 11.

26. Хронографическая повесть // Летописи сибирские. - Новосибирск, 1991.-С. 51.

27. Хронографическая повесть... - С. 44 - 45.

28. Погодинский летописец... - С. 69.

29. Хронографическая повесть... - С. 43.

30. Скрынников Р.Г. Сибирская экспедиция Ермака. - Новосибирск, 1982. - С. 245.

31. Бахрушин С.В. Исторические судьбы Якутии // Научные труды. - М.,

1955.-Т. 3.-Ч. 2.-С. 37. 32. Русские старожилы Сибири. Историко-антропологический очерк. - М., 1973. - С. 123.

33. Там же. - С. 165 -166.

34. Андреев А.И. Описания о жизни и упражнениях обитающих в Туру-ханском и Березовском округах разного рода ясачных иноверцах // СЭ. - 1947. - N1. - С. 100.

35. Буцинский П.Н. Крещение остяков и вогулов при Петре Великом. -Харьков, 1893. - С. 12.

36. Этнография русского крестьянства в Сибири XVII - сер. XIX в. - М " 1981.-С. 203.

37. Библия. Книга первая Моисеева, Бытие. - Гл. 1. - Стих 26.

38. Там же. - Стих 28.

39. Гемуев И.Н., Сагалаев А.М. Указ. соч. - С. 130 -131.

40. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири: Человек. Об­щество. - Новосибирск, 1989. - С. 207 - 208.

41. Буцинский П.Н. Указ. соч. - С. 12.

42. Уманский А.П. Телеуты и русские в XVII - XVIII вв. - Новосибирск 1980. - С. 24 - 31.

43. Сатлыкова Р.К. Культурно-бытовые взаимодействия населения Сред­него Приобья // Этнокультурные процессы в Западной Сибири - Томск 1982. - С. 169.

44. Емельянов Н.Ф. Татары Томского края в феодальную эпоху // Этно­культурная история населения Западной Сибири. - Томск, 1978. - С. 80.

45. Коран. Сура 2. - Стих 20.

46. Люцидарская А.А. Русские старожилы Сибири... - С. 61.

47. Там же. - С. 53 - 84.

48. См. сборники: Общественный быт и культура русского населения Сибири. - Новосибирск, 1983; Культурно-бытовые процессы у рус­ских Сибири XVIII - начало XIX вв. - Новосибирск, 1985; Орнамент народов Западной Сибири. - Томск, 1992; Населенные пункты Сиби­ри: опыт исторического развития (XVII - начало XX вв.). - Новосибирск 1992.

49. Сагалаев А.М. О закономерностях восприятия мировых религий тюр­ками Саяно-Алтая // Генезис и эволюция этнических культур Сибири. - Новосибирск, 1986. - С. 167 -168.

50. Описание Тобольского наместничества. - Новосибирск, 1982. - С 30

51. Там же. - С. 33.

52. Там же. - С. 33.

53. Андреев А.И. Указ. соч. - С. 93.

54. Там же. - С. 97.

55. Описание Тобольского наместничества... - С. 29,160, 206.

56. Там же. - С. 168.

57. Андреев А.И. Указ. соч. - С. 94.

58. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири: Пространст­во и время. Вещный мир. - Новосибирск, 1988. - С. 41, 86 - 98.

Особенности сибирского характера

Говоря о характере русского сибиряка, нелишне сказать, что с самого начала его формировала народная вольница.

Колонизация Сибири прежде всего была народной, и раньше тех, кого правительство направляло "по выбору" и "по указу", сюда пробирались отряды "вольноохочих". В Сибирь шли люди, уходившие от ограничений и притеснений и искавшие свободы всех толков – религиозной, общественной, нравственной, деловой и личной. Сюда двинулись и те, кто не в ладах был с законом, чтобы скрыться в зауральских глубинах от наказания, и те, кто искал справедливого общинного закона, который бы противостоял административному гнету, и те, кто мечтал о сторонушке, где бы вовсе не водилось никаких законов. Религиозный раскол XVII века двинул в Сибирь десятки тысяч самых крепких, самых стойких духом и характером людей, которые отказались признать церковные и государственные нововведения и предпочли им уход из мира в неприступную глухомань.

Есть люди, ведущие свой род здесь не одним поколением, но так и не ставшие сибиряками, чем дальше, тем сильнее страдающие на чужой для них земле, и есть – кто словно создан для Сибири и, попав сюда, осваиваются без особых трудностей. Так что сибиряк – это не только толстая кожа, привыкшая к морозам и неудобствам, и не только упрямство и упорство в достижении цели, выработанные местными условиями, но также и неслучайность, глубокая и прочная укорененность на этой земле, совместимость человеческой души с природным духом.

Важно еще, что здесь никогда не существовало крепостного права, давившего на человека и физически, и морально, лишавшего его самостоятельности и гнетуще влиявшего на его отношение к труду и вообще к жизни. Сибиряк привык полагаться на себя . Земли было вдоволь; сколько хочешь, сколько можешь – бери и обрабатывай. Административный гнет, тяжкий в городах, до деревни доходил слабыми и обессиленными распоряжениями, которые опытный мужик не торопился исполнять. Русская пословица "На Бога надейся, да сам не плошай" - имела тут прямой и практический смысл.

Можно сказать, что во всех своих качествах, удачных и неудачных, плохих и хороших, сибиряк есть то, что могло произойти с человеком, за которым не поспевали ограничительные законы.

Люди в Сибирь бежали семьями и в одиночку. Отбор шел сам собой, для этого годились люди решительные, не "растительного" типа, сильные и упорные, крепкой кости, умелые, способные постоять за себя и в единоборстве с дикой природой, и в суровых отрядных нравах. Правительство то бралось разыскивать и возвращать беглецов по месту прежней прописки, то смотрело на бегство сквозь пальцы: люди в Сибири были нужны. Вот из такого народа, чрезвычайно чувствительного к любым притеснениям, предприимчивого и гордого, и состоялся корень русского сибиряка-старожила. Все трудности вылепили фигуру сибиряка – человека цепкого, волевого, знающего себе цену. Выводить единый духовно-нравственный образ сибиряка для столь огромной и разноликой по природе и человеческому материалу страны было бы рискованно: потомок сурового старовера и потомок бойкого каторжанина, путавшего добродетели, и сегодня отличаются друг от друга. И всё же единый дух сказался. Фигура получилась не из худших.

Еще Михаил Бакунин писал: "Должно отдать справедливость Сибири. При всех недостатках, укоренившихся в ней от постоянного наплыва разных, часто весьма нечистых элементов, как-то: бесчестья, эгоизма, скрытности, взаимного недоверия, - она отличается какою-то особой широтою сердца и мысли, истинным великодушием" .

М.С. Каханова, посетившего Сибирь в 1858 году, удивило отличие сибирского крестьянина от его собрата в Европейской России: "Сибирский крестьянин умнее, прямодушнее, гостеприимнее русского, в нем нет ни той раболепной услужливости, ни той равнодушной грубости, которые так обыкновенны в русском крестьянине; он веселее и бодрее его". "Сибиряк не русский мужик – тому надо стряхнуть долгое рабство, сжиться со свободою, воспитать себя в её смысле; сибиряк же вырос под её сенью. Если непреложен закон кровавого основания в деле свободы, то и тут преимущество на стороне сибиряка; изгнанный из родины силою своих поступков, он недешево заплатил за право идти на край света и искать новой отчизны, - писал в 1860 году революционно-настроенный иркутский офицер И.Е. Мехеда. – Большинство каторжных тоже отличный народ, а главное, смышленый – дурак не может быть мошенником" . Кропоткин записал в дневнике в 1862 году свои впечатления о характере сибиряка, сознающего "свое превосходство над русским крестьянином". Комментируя это обстоятельство, он пояснял, что о России и о "рассейских" сибиряки отзываются с презрением, а само слово "рассейский" считается даже несколько обидным.

Но и с отменой крепостного права различие между великорусским и сибирским жителем не исчезло. Д.Г. Анучин так описывал в официальном отчете свои первые впечатления о новом для него крае: "Неразговорчивого, сумрачного крестьянина – Пермяка, спешащего скорее сбыть с рук проезжающего высшего чиновника, сменил бойкий, сметливый и словоохотливый крестьянин – Сибиряк, по большей части хорошо одетый и обстроенный. Его привлекает не столько желание поглазеть, как "бежит генерал-губернатор", сколько положительное намерение поговорить с новым начальником края, от него самого узнать, не готовится ли каких-либо новых до здешнего населения касающихся правительственных распоряжений, и лично ему передать заявления о своих тяготах и нуждах". "Сибирский крестьянин не унижался, считая себя равным с другими , - вспоминал редактор газеты «Восточное обозрение» И.И. Попов, - и протягивал при встрече руку всем, не исключая губернаторов". Управляющий Морским министерством И.А. Шестаков, проехавший в 1886 году через Сибирь, отмечал: "Россия, пожалуй, возродится Сибирью. У нас остаются дураки, а сюда идет сметка, способность…". Ещё дальше в идеализации сибиряка заходили просибирски настроенные писатели и публицисты, по определению которых русского мужика по сравнению с сибирским справедливо называть "мужичонкой" . Автору из журнала "Русский вестник" А.А. Башмакому сибиряк представлялся человеком физически развитым, смелым, с независимым до дерзости взглядом, чуждым подавленности и заискиванья, с чувством собственного достоинства, привычкой даже к "барину" обращаться запросто . Однако его насторожил практицизм сибиряка, наличие у него "вроде американского" склада ума, отсутствие российской склонности к жизни миром, индивидуализм, порой переходящий в жестокость, желание оттеснить своего конкурента . Ещё более резок в своей оценке другой автор "Русского вестника" - Т.И. Тихонов: "Это отсутствие прямоты и искренности в характере, а отсюда, слабое и своеобразное понимание нравственных устоев…является чуть ли не особенной чертой характера многих сибиряков, взамен того у них чрезвычайно, до болезненности, развито тщеславие и какая-то своеобразно-буржуазная и притом дурного тона практичность… ". Это был явный антипод созданному стараниями теоретиков "официальной народности" сусальному образу патриархального, богобоязненного и смиренного русского мужика, воспитанного в жестких рамках вотчинной власти крепостного права.

Нелестно отзывался о сибиряках А.П. Чехов. В своих путевых впечатлениях по дороге на Сахалин он писал о вопиющем пьянстве среди сибирских интеллигентов, а также о том, что не ссыльные деморализуют население, а наоборот. В то же время писатель отчетливо понимал, что "если бы не холод, отнимающий у Сибири лето, и если бы не чиновники, развращающие крестьян и ссыльных, то Сибирь была бы богатейшей и счастливейшей землей".

В специальной записке о состоянии церковного дела в Сибири, подготовленной канцелярией Комитета министров, указывалось на необходимость объединения духовной жизни сибирской окраины и центральных губерний "путем укрепления в этом крае православия, русской народности и гражданственности". Постановка этой важной задачи, по мнению правительства, была вызвана прежде всего сибирскими особенностями: определенной религиозной индифферентностью сибиряков-старожилов, этнически и конфессионально разнородным составом населения. Многим современникам, посещавшим в те годы Сибирь, бросалось в глаза, что в домах сибиряков не видно богато украшенных икон, не было и лампад, а только восковые свечи, прикрепленные на деревянной планочке. Поражали не только просторы и природные богатства Сибири ("Вот в какую страну приехали, странно как-то даже") или отсутствие соломенных крыш, но и то, что в сибирских селах, несмотря на зажиточность жителей, церкви деревянные, небогатые, а многие просто убогие. Настораживало и большое количество раскольников, влияние ислама и ламаизма.

Из своих поездок по Сибири в 1896 и 1897 годах управляющий делами Комитета Сибирской железной дороги А.Н. Куломзин вынес убеждение в необходимости энергичных мер по сближению "этой обширнейшей нашей колонии с метрополиею". Сооружение Сибирской железной дороги, по его мнению, создаст "могущественное материальное средство объединения великой окраины с империею". Его настораживала опасность негативного влияния старожилов на переселенцев. Поэтому необходимо экстренно принять меры, чтобы не дать переселенцам, как он выражался, "одичать в Сибири".

Признавая в целом более высокий, чем у российского крестьянина, уровень умственного развития сибиряка-старожила, Куломзин обращал внимание правительства на то, что отсутствие "руководства со стороны церкви и школы и влияние ссыльных придавало развитию сибиряка не предвещающий ничего хорошего отпечаток". По его наблюдениям, сибиряку присущи огрубелость нравов, преобладание "индивидуальных интересов над общественными", а также "полное отсутствие каких-либо исторических преданий, традиций, верований и симпатий". Сибиряк, утверждал Куломзин, забыл свою историю и, живя несколько веков замкнутою зауральскою жизнью, перестал считать себя российским человеком .

В общем, сколько людей – столько и мнений. Хотелось бы надеяться, что и сейчас сибиряк – это не только географическая принадлежность, а нечто большее, говорящее о характере и самобытности человека.

Наталья Ракова, сотрудник Государственной универсальной научной библиотеки Красноярского края

Литература:

Распутин В. Сибирь, Сибирь… - Иркутск, 200. - 576 с.

Ремнев В. Призрак сепаратизма // "Родина". – 2000. - № 5.

Сибирский характер как ценность: в 2 вып.– Красноярск, 2004-2007.

Ответов (1 - 19)

В своих путевых впечатлениях по дороге на Сахалин он писал о вопиющем пьянстве среди сибирских интеллигентов, а также о том, что не ссыльные деморализуют население, а наоборот.

И вот эти деморализованные интеллигенты полезли из Сибири в наши Европы, учить нас жизни... (IMG:style_emoticons/default/biggrin.gif)

Ментальность сибиряков

Процесс освоения Сибири в российской истории, являлся комплексом взаимосвязанных изменений.

Они включали в себя: а). Преобразование «дикой» природы, преодоление воздействующих факторов экстремального климата; б). Формирование условий «выживания», включающих одежду, жилище, пищу; в). Хозяйственную и психологическую адаптацию человека, становление новых традиций; г). Формирование нового сознания у представителей старожильческого сообщества.

Мы отметили, что итогом данных процессов стало формирование сибирского старожильческого субэтноса . В 1860-х гг. литератор и этнограф Н.С. Щукин писал: «Опытный глаз сразу отличит сибиряка от русского » – Данное высказывание касалось не только оценки внешнего образа, но и стереотипов поведения старожилов, отличительного образа жизни .

Образ жизни - это способ или характер жизнедеятельности личности, социальной группы, или всего общества, обусловленной их собственной этнической природой, естественно-географическими, экономическими и общественными условиями их жизни.

Образ жизни старожилов сформировался в процессе приспособления к суровым природно-климатическим и ландшафтным условиям, этнокультурному окружению местных народов. Новые правила жизни, нормы социальных отношений, обряды, праздники становились традицией; с каждым десятилетием образ жизни сибиряков более и более отличался от великорусского . В каждом новом поколении воспроизводилась адаптированная культура и система ценностей мира старожилов. Процесс социализации проходил под руководством пожилых людей, носителей знаний, традиций и опыта предков.

В самосознании русских людей в Сибири постепенно изменилось отношение к понятиям «малая родина», «Русь-Россия», «российские люди» .

Этноним (имя этноса) - «русские» специфичен содержанием: «Русские принадлежат Руси, относятся к ней, … производны от Руси» – отмечает историк И.В. Кондаков. Данные глубинные установки в славяно-русском сознании говорят о принадлежности этноса к земле (русь-ский человек). Россия это прежде всего русская земля. «Мать–сыра-земля» для россиянина была высшим судьей, кормилицей, «родительницей» народа.

В связи с перемещением части этноса в Сибирь, потомки их во втором-четвертом поколениях «землей-матушкой» считают свою новую «малую родину». Поэтому термин сибиряк в этнониме нового субэтноса отражал и степень принадлежности к сибирской земле, и, одновременно, степень приспособления к сибирским факторам . Когда сибиряки называли прибывших из-за Урала, из «Рассеи», «российскими людьми», то оценивали их с позиций принадлежности России, а не Сибири.

Первым красноярцам «более всего были присущи мужество, стойкость, развитое чувство товарищества и собственного достоинства, непокорность, несдержанность в гневе, легкое отношение к имуществу, свободное отношение к женщине» - отмечает красноярский историк Г.Ф. Быконя. Несомненно, это конкретный результат материальной, социальной и психологической адаптации. Центральным компонентом этнического характера является менталитет . Менталитет определяет «национальный» способ миропонимания и способов действий в окружающей среде.

Ментальность - это совокупность наиболее устойчивых представлений и стереотипов, исторически сложившихся у социальных субъектов под влиянием различных факторов и проявляющихся в виде особого способа мироощущения и мировосприятия, влияющего на его образ жизни и поведение.

Центральным компонентом ментальности людей является модель мира как комплекс традиций. В данном случае, это традиции, адаптированные к сибирским условиям в ходе «освоения» края. Модель мира в сознании человека предоставляют возможность определить себя в мире и дать ему такой образ окружающей среды, в которой он мог бы свободно действовать. Процесс адаптации вырабатывал способности гибкой ориентации в любой ситуации. Традиции модели мира определяли значимые цели, которые формировали установки стереотипов поведения.

В системе ценностей ментальной модели мира в сознании старожильческого населения Приенисейского края, одной из важнейших была ценность свободы. «Сибиряки склонны жить без излишнего вмешательства властей и закона… они порицают те нововведения…, что ограничивают свободы… » - отмечал историк А.П. Щапов. Князь П.Д. Горчаков, генерал-губернатор Сибири писал: «Здешние поселяне, взросшие в полной независимости, мало знакомы с нуждой ».

Важное место в ценностной картине мира занимала самооценка личности . Осознание себя полноправным членом сообщества предполагало наличие комплекса прав и обязанностей. Свидетельством высочайшего чувства достоинства и последовательной борьбы старожила за свои права служит «Дело о незаконном лишении прав крестьянина Алексея Степанова Коробейникова». Суть дела в том, что сельский сход с. Абаканского, Абаканской волости лишил его в октябре 1887 г. права голоса на сходе сроком на три года «за распространение своим односельчанам клеветы на волостное начальство». А.С. Коробейников не смирился с тем, что его «устранили от всякого участия в общественных делах и совещаниях и нанесли безвинное оскорбление».

Коробейников обратился с жалобой к Енисейскому губернатору, но из-за негативной характеристики волостного правления, получил отказ. Тогда абаканский крестьянин написал обстоятельную жалобу в Санкт-Петербург, в Правительствующий Сенат: «Во всех делах, полезных обществу волостное правление прибегало ко мне как к полезному члену своему, а не к таковому вредному, как охарактеризован я в приговоре по инициативе бывшего волостного старшины, …который смотрел на подобных меня людей, охраняющих общественный интерес, как на камень при достижении своих эгоистических целей»

14 июля 1889 г. Правительствующий Сенат «постановляет решение Енисейского Губернского Совета отменить», виновных строго наказать, и «считает подобную практику …недопустимой»

В выраженном чувстве собственного достоинства в ментальности старожила нами выявлена двойственная позиция. Во-первых, современники ХVIII – ХIХ вв. отмечают выраженную негативную реакцию на малейшее покушение на достоинство личности, многочисленные судебные разбирательства «за обиды, оскорбления».

Н.М. Ядринцев свидетельствовал: «Сибирский крестьянин …ведет себя непринужденно и развязно, …чувствует себя равноправным, он смело входит в комнату, подает вам руку, садится с вами за стол… ». Рапорты сельских старшин непременно завершались выражением, отнюдь не являвшимся формальным: «… о чем волостному правлению честь имею донести». «Простой народ казался мне гораздо свободнее, смышленее наших русских крестьян, и в особенности помещичьих. Он более понимал достоинство человека, более дорожил правами своими ».

Одновременно, наблюдается странная позиция «униженности, угодливости, стремления откупиться». Постоянная настороженность к «чужим», стремление не допустить другого человека за некую черту, сформировали в качестве защитных мер те, о которых идет речь . При этом унижение, хитрость перед «чужими» не считалось у старожилов зазорным. В словаре сибирского говора первой половины Х1Х века слово «ум» означает «хитрость». Отсюда обмануть, схитрить значит спастись от «зла».

Так, Н.Д. Фонвизина за долгие годы проживания в Сибири, сумела выделить данные черты в ментальности старожилов. Сибиряк «ласков, добродушен, большой хлебосол, но не клади ему палец в рот - он без намерения, но откусит. Сибирское основное свойство: недоверчивость и осторожность, чтобы не дастся в обман, и если можно самому обмануть. Быть обманутым считается за стыд. Сибирская скромность, по-моему, скрытость». «Сибиряки весьма просмешливы. Все, что не согласно их умонастроению, понятиям, они непременно просмеивают. В сибирском обществе в высшей степени господствуют сплетни» .

Постоянное соперничество в ведении домохозяйства, землепашестве, в достижении уровня жизни, в повседневном поведении было довольно близко характеру граждан США , о чем отмечали в записках декабристы. «Каждый живет особняком», коллективное начало «мало развито», в борьбе за выживание, в условиях соревнования-соперничества в старожилах вырабатывались «удивительная выносливость и настойчивость,… необыкновенная терпимость в трудах, мужество в опасностях» - писали о сибиряках в XIX веке. Сибиряк постоянно стремился выглядеть в глазах односельчан, окружающих радушным и хлебосольным хозяином, сострадающим «сирому и убогому». Отмечалось, что «нигде в России так не подают нищим, как в Сибири».

«Сибиряки… народ человеколюбивый и снисходительный, за всем тем, что они окруженные ссыльно-преступными. Нравы здешних жителей кротки, благонравны и гостеприимны: они каждого приезжающего принимают ласково, рады разделить с ними, что имеют последнее, и ладе кто из гостей в знак благодарности за такой прием будет благодарить деньгами, то сам навлечет хозяину на себя неудовольство, а деньги не примутся».(Пестов Н. Записки об Енисейской губернии Восточной Сибири. – М., 1833.)

Наряду с милосердием, при выраженной соревновательности, элемент «демонстрирования» высокой нравственности играл немаловажную роль. Высокий уровень нравственности в общине зависел от уровня нравственности ее членов. «Мы избегаем порочных людей, так как лица эти полезными обществу быть не могут» - записали в своем приговоре старожилы Анциферовской волости Канского уезда.

В сибирском афоризме - «Что грязно изнутри, не сделаешь чистым снаружи» - мы видим философское осмысление нравственных качеств личности, взаимосвязи материального и духовного в миропорядке старожильческого населения. Таким образом, в сознании сибиряка имелись установки действий, направленные на формирование способности старожила создавать свой «чистый мир». В понятия нравственность, честь, достоинство сибирский старожил вкладывал и честность: «Обманешь в игле, не поверишь и в рубле», «Честь чести и на слово верит».

Наряду со свободой, личными качествами человека, важнейшее место в картине мира занимал свободный труд : «Мужику больше о чем думать, как не о пашне…, о работе. Да за добрые труды быть словутными» – подчеркивал А.П. Щапов. Жизненную необходимость напряженного труда в страдную пору выделял этнограф А.А. Макаренко: «Рабочий день сибирских крестьян продолжается от зари до зари… около 16-18 часов в сутки, при кратковременном отдыхе…». Труд становился в сознании и мерой оценки «праведного человека», имеющего пашню, домохозяйство . «Мертвый не без могилы, а живой не без подворья» - говорили сибиряки.

Собственность, в понимании старожила, предназначена приносить доход . Это определяло рыночный характер мышления и установок поведения сибиряка. Крестьянин-середняк с. Курагино Минусинского уезда Ф.Ф. Девятов подсчитал в 1870-х гг., что в среднем по волости при имеющихся 12 десятинах пашни, на рынок идет урожай с 3 десятин ржи, 1 десятины овса, 1 десятины пшеницы.

Приоритеты личной и общественной собственности распределялись чаще всего в пользу прав личности при возникновении спорных ситуаций. В 1889 г. крестьянину И.Е.Е. из д. Заимской, в результате неточного наделения землей «была нанесена обида». Он подал иск в волостной суд на сельское общество (!) ввиду того, что его «обделили на 1/8 десятины. Ответчик (сельское общество) признал ошибку и просил суд вынести решение: «В будущем 1890 году выдать истцу земли в удвоенном количестве, то есть не 1/8, а 1/4 десятины» в знак «признания вины общества».

Рациональное крестьянское сознание расчетливо и скрупулезно учитывало меру вложенного труда и расчет прибыли от аренды земли.

Так истец М.П. из д. Пашенной Пинчугской волости, Енисейского округа заявил в волостном суде, что «Н.Т. от него взял в арендное содержание расчищенную пахотную землю без срока с платою за землю 1 пуда хлеба, но не подтверждает этого обязательства». Суд решил: «возвратить землю истцу, который обязан получить от ответчика 1 пуд хлеба и отдать обратно за удобрение той земли ответчиком»

Традиционное российское неприятие «стяжательства», «скопидомства», богатства в ментальной картине мира изменило свою полярность. Бытовавшее в этническом сознании отрицательное отношение к зажиточности меняется; богатство становится мерой «угодности Богу» . Соответственно в картине мира богатым представал тот, кто «сытой мужик, полномочный, живет словутно» (достойно); середняк, «средней руки крестьянин», тот, кто «можно живет, ладно, сытно и словутно». Положительная оценка зажиточности – «живет словутно» – отражала ментальную оценку основной массы старожильческого населения. Подобное место зажиточности в картине мира сибиряков еще в начале Х1Х в. определил губернатор Енисейской губернии А.П. Степанов, писавший что, хозяйства, в которых «до трех лошадей - относят здесь к бедноте».

Будучи одним из краеугольных основ ментальности, стремление к зажиточности большинством современников часто рисовалась как негативная привычка сибиряка к «корысти, приобретению, наживе». Историк Л.М. Сабурова приводит высказывание ангарского старожила: «Я доможирничал, на прииска не ходил». Слово «жир» в словаре приенисейских сибиряков означало «довольство, богатство». «Жировать» - значить жить в довольстве, зажиточно. В данном случае «доможирничал» - приобретал высокие доходы своим хозяйством (домом) и, соответственно, жил в довольствии.

«Скуп, да в сале пуп!». В данной поговорке под понятием «скупость» скрывается слово «бережливость». Скупость не порицаемое качество. Это залог зажиточности, не жадность. Жадного человека называли иным словом - «жила», «жилистый». Представления старожилов и переселенцев из Европейской России оказались в противоречии. Поэтому, вполне естественным выглядит диалог в поле взаимного непонимания целей жизни: «К чему ты, братан, бездну копил? Ведь ты своей скупостью дьявола смешишь!» - говорит поселенец. «Я придерживаюсь батюшкиной пословицы, которую в старину баил: «Скупость не глупость, жив и так» - отвечал старожил. Совершенно справедливо высказывание сибирского историка Е.А. Ерохиной о том, что «богатство, созданное преобразовательным трудом – один из самых важных атрибутов социального престижа» русских крестьян – старожилов.

Отказавшись от «великорусского авось», сибиряк выполнял любое дело аккуратно, добротно, просчитывал результат. Во всем старался обеспечить «запас, на всякий случай». Старожилов отличали качества упорства, настойчивости, твердости духа и смелости, предприимчивости при одновременной диковатости, угрюмости, грубоватости . «На многие поступки, принципы и правила сибиряк смотрит гораздо свободнее, вольнее, смелее. Они жаждут новых впечатлений при монотонной замкнутости жизни. Часто можно видеть, как сибиряк, самый необразованный, расспрашивает о происхождении дождя, грома, землетрясения» - писал А.П. Щапов. Он отмечал, что мотивом познания для сибиряка часто выступало любопытство, стремление узнать все о непонятном объекте или явлении, - «смелая пытливая любознательность».

В процессе адаптации данное качество имело немаловажное значение в доскональном изучении окружающего мира в целях самосохранения. О рациональной организации и уме сибиряков высказывались декабристы, когда «заставали мирские сходки и удивлялись и радовались расторопному и умному ходу дел, ясному и простому изложению мнений умных мужиков». Рациональное сознание сибиряка формировало установки выдержки, спокойствия. В старожильческом «обществе» приветствовался «сурьезный человек», строгий (по-сибирски «свирепый») внешний вид, спокойная речь. Осуждалось эмоциональная невыдержанность, быстрая речь («тараторка»), легкомысленная («взъендывающая») походка. Однако, употребительным было не слово идти, а – бежать («Куда бежишь?», «Сбегай на пашню, посмотри…»).

Во второй половине ХIХ века публицист С. Турбин отмечал: «Если великоросский крестьянин шумит, ругается, сердце сорвет... протестуя, то сибиряк несравненно последовательнее. Сибиряк - разве что плюнет. Зная очень хорошо, что плетью обуха не перешибешь, он и не пытается...». «Рассудок сибиряка преобладает над чувствами . Сибиряк надеется более на себя, нежели на Бога» – отмечали современники.

Старожилов отличало рациональное мышление: они мыслили расчетливыми категориями, были практичны. Будучи прекрасным знатоком сибирского фольклора, этнограф А. Ровинский выделил в пословицах глубокий назидательный смысл. Например, «говоря, - не мылися, бриться не будешь», - сибиряк прямо намекает: «Не расчитывай никогда на чужое».

Ради хозяйственной целесообразности жертвовали даже верой ; так в 1858 г. Тобольской духовной консисторией рассматривалось дело «О пагубной привычке сельского населения Енисейской губернии работать в воскресные и праздничные дни».

Основой сознания старожилов являлась опора на заветы и традиции предков. «Сибирский крестьянин набожен, но эта набожность особого свойства. Она в уважении обрядов, традиций нашей крестьянской истории. Чем древнее, тем подлиннее, тем истиннее» - писал крестьянин Т. Бондарев.

Сибирский характер проявлялся в труде, в быту, культуре, в периоды военных испытаний, когда сибиряки показывали себя прекрасными воинами, проявляли твердость духа в экстремальных ситуациях.