Терем на Якиманке (Экскурсия в резиденцию посла Франции). Русские тайны во «французском» особняке

Кварталы Замоскворечья, буквально говоря "за Москвой рекой ", строились к югу от Кремлевского холма, на пойменных землях, ранее занятых огородами царского двора. С XIV века тут проходила дорога в Татарское ханство, память о чем хранит название улицы Большая Ордынка (от "Золотая Орда").

К XIX веку тихое Замоскворечье превратилось в излюбленное место обитания патриархального московского купечества. Их особый образ жизни был с юмором описан писателем Александром Островским (1823-1886), который и сам был родом из Замоскворечья.

До постройки особняка на этом месте стоял небольшой деревянный дом, возведенный после большого московского пожара 1812 года купцом второй гильдии николаем Лукьяновым. В 1888 году новый владелец, Николай Васильевич Игумнов, подал прошение о строительстве нового каменного дома.

Игумнову был необходим дом отвечающий его солидному положению в обществе: он был одним из директоров и владельцев основанной ещё в начале XVIII века Ярославской Большой мануфактуры и нуждался в представительном доме в Москве, промышленном и торговом сердце России.

Для разработки проекта и строительства особняка Игумнов пригласил молодого и талантливого ярославского архитектора Николая Поздеева, занимавшего в то время должность городского архитектора Ярославля. Особняк на Большой Якиманке в Москве стал последней работой талантливого архитектора.

Для постройки был выбран псевдорусский стиль, очень модный в те времена (Исторический музей, здание магазина ГУМ и т.д.). Этот стиль архитектуры черпал вдохновение из образа русских деревянных теремов, самый знаменитый из которых - дворец царя Алексея Михайловича в Коломенском - сгорел в XVIII веке.

Другие элементы декора были взяты из церковной архитектуры (Собор Василия Блаженного) или церквей Ярославля, в которых прекрасно сочетались кирпич, камень и многоцветные изразцы. Купец Игумнов хотел, чтобы дом отражал его богатство, и не жалел денег на строительство.

В 1893 году особняк был закончен. На высокой кровле особняка давленый металл под черепицу, керамические вставки. Над "красным крыльцом" (парадным входом) изящная двойная арка под старину. Стены из привозного голландского кирпича. Окантовка окон из белого подмосковного камня. Живописные колоколенки, луковичные маковки шатров, дутые колонны. Элементы декора архитектуры собора Василия Блаженного (храма Покрова-на-Рву), старинных церквей Ярославля. Многоцветная мозаика редчайших изразцов, специально расписанных по рисункам русского живописца С. Масленникова и изготовленных на знаменитом заводе Кузнецова.

Талант Поздеева сумел соединить в единое целое различные объемы, увенчанные живописными шатрами, и многочисленные декоративные детали разных жанров (колоколенки, сводчатые арки, дутые колонны и т.д.). Результат получился гармоничным, хотя и немного массивным.

Интерьер также изобилует украшениями. Холл и парадная лестница - это шедевр многоцветья, прекрасно сочетающийся с внешним убранством здания. Тем не менее сразу же за массивными дверями, ведущими в гостиную, архитектор полностью меняет стиль и мы погружаемся в классическое убранство.

Мебель в стиле Людовика XV и великолепные гобелены XVII века подчеркивают французский дух этого помещения. Примыкающий к гостиной малый салон меблирован в стиле Людовика XVI, а малая столовая декорирована мебелью и тканями эпохи Ампир. Парадная столовая, очень строгая и скупо меблированная, несет на себе печать средневековья, благодаря своему низкому сводчатому потолку.

Однако московская архитектурная среда не приняла чужака. Едва возведенный особняк подвергся уничтожающей критике. Как язвительно писал архитектор В. Стасов: "Угодно, вот вам пять аршин "греческого классицизма", а нет - три с четвертью итальянского Ренессанса. Или хороший ломтик романского, шесть золотников готики и целый пуд русского". - ”Но ведь все равно красота, - не унимались москвичи. - Где еще такую отыщешь”. - “ Нет, - парировали знатоки. - Не наша эта манера строительства. Чужая московскому духу и глазу”. Игумнов, поддавшийся этим настроениям, быстро разочаровался в своем ярославском зодчем и отказался оплатить превышающие смету расходы. Разочарованный и разоренный архитектор покончил жизнь самоубийством. После революции 1917 года дом использовался под различные цели - он был медицинским центром, затем рабочим клубом. В 1938 здание было передано в распоряжение французского правительства для французского посольства. После завершения строительства примыкающей к зданию канцелярии в 1979 году, он стал официальной резиденцией Послов Франции.

Дом Игумнова - самый известный дом в русском стиле в Москве. Вместе с оградой церкви Иоанна Воина он составляет архитектурный ансамбль, поддержанный и новым зданием французского посольства, построенным в 1979 г.

30 марта 1851 г. жена петербургского купца Вера Яковлевна Игумнова купила за 17140 руб. серебром участок с домом у купчихи В.Д. Крашенинниковой. Начинается история владения Игумновых на Якиманке. Но главные деловые интересы Игумновых были в Ярославле. Еще в 1857 г. Большая Ярославская мануфактура (текстильная фабрика начала XVIII в.), была куплена купцами Карзинкиными и Г.М. Игумновым. В 1888 г. Игумнов скончался. Его наследник, Николай Васильевич Игумнов, в том же году решает построить себе дом в Москве и заказывает проект ярославскому архитектору Н.И. Поздееву (1885–1893). Первый вариант проекта предполагал использовать стены старого двухэтажного дома, стоявшего на этом месте. Потом от этого варианта отказались, что позволило архитектору свободно размещать здание на участке, добиваясь максимальной выразительности образа. Вместе с тем, здание не выбивалось из ряда ампирных особняков вдоль Якиманки, лишь немного превышая их по размерам, но контрастируя богатством отделки.

Сложный силуэт, образованный крышами разных объемов дома, напоминает древнерусские палаты. Фасады сочетают качественную кирпичную кладку, отделку натуральным светлым камнем и цветные изразцы фабрики Кузнецова. Рельефные изразцы были особенностью ярославской архитектуры XVII в. Рисунки изразцов сделаны художником-керамистом С.И. Масленниковым. До пожара 1884 г. он был владельцем собственной керамической фабрики в Вышневолоцком уезде. После постройки дома Игумнова Масленников стал работать в художественно-промышленной школе им. Гоголя в Миргороде.

Интерьеры дома отделаны и в русском стиле, и с элементами классицизма. Такое разнообразие было модным в конце XIX в. Отделка была окончена в 1895 г., через два года после кончины архитектора Николая Поздеева. Завершал дом и руководил работами по отделке его брат, тоже архитектор, Иван Поздеев.

В 1901 г. хозяин дома был выслан в Абхазию. В Москву он больше не вернулся.

После 1917 г. дом занимали разные организации. Здесь был рабочий клуб, Институт мозга, Институт переливания крови, Дом пионеров.

С 1938 г. в доме Игумнова работало посольство Франции, а с 1979 г. это резиденция посла Французской республики. Здесь проходят дипломатические приемы, устраиваются праздники.

С домом связано несколько легенд. Одна из них гласит, что Игумнов построил дом, чтоб жить здесь вместе с любовницей, танцовщицей, а жену оставил в Ярославле, и якобы любовница, уличенная в измене, замурована в стенах дома. Согласно второй легенде, Игумнов устроил в доме бал, а для большего шика приказал усыпать пол золотыми империалами. По ним и ходили гости. Доброжелатели доложили о поступке Игумнова, власти расценили такой бал как оскорбление государя, ведь это его портрет помещен на монетах. За это хозяин и был выслан в Абхазию.

В 2010 году начались реставрационные работы по восстановлению прежнего облика здания.

Кузнецовские изразцы, которые украшают фасад здания, потребовали большого объема реставрационных работ. Незначительно поврежденные приводились в первоначальный вид на месте, утраченные и не подлежащие восстановлению заменялись новыми, изготовленными по аналогам. весь фасадный изразцовый декор расчищался и укреплялся с помощью специальных составов.

Кровля, покрытая шпиатром, также понесла значительные утраты. Все покрытие крыши снималось поэтапно, одновременно проводилась ревизия сохранившихся элементов. Поскольку в установленные сроки воссоздать покрытие из шпиатра, технология которого практически утрачена, не представлялось возможным, было принято решение покрыть кровлю современным, аналогичным по качеству и цвету материалом – цинк-титаном. При этом в новом покрытии использована часть сохранившегося шпиатра. Отдельно шло воссоздание по старым фотографиям декоративных наверший шатров кровли, также изготовленных из цинка-титана.

В 2014 году объект стал лауреатом конкурса Правительства Москвы на лучший проект в области сохранения и популяризации объектов культурного наследия "Московская реставрация" в номинации: "За лучший проект реставрации".

Украшенный мозаикой особняк на Большой Якиманке, 43, где сегодня размещается посольство Франции в Москве, будто сказочный русский терем, приковывает к себе внимание всякого, кто оказывается в этом районе. Возвели его в XIX столетии неподалеку от Калужской заставы на средства предпринимателя Николая Игумнова, который являлся владельцем большей части паевого взноса весьма успешной Ярославской полотняной мануфактуры.

Стоит отметить, что выбор места под строительства столь шикарного дома вызвал в высшем обществе недоумение. И основания тому были, ведь сам район не являлся престижным, а окружающая архитектура вводила в уныние своими серыми и незатейливыми фасадами.

Хозяин особняка Николай Игумнов объяснил всем, что он вырос в этом районе, а потому и решил здесь обосноваться. Но, кажется, не последним аргументом являлось и его желание проживать обособленно, подальше от суетной тогда Москвы (нельзя забывать, что в XIX веке это была дальняя окраина Первопрестольной).

Фото 1. Особняк Игумнова на Якиманке на старой фотографии Москвы

До строительства особняка Игумнова на Большой Якиманке, здесь находился весьма скромный деревянный дом купца Николая Лукьянова, выстроенный на месте сгоревших в 1812 году построек. При следующих хозяевах - Крашенинниковых - на его месте стоял уже каменный главный дом, окруженный различными строениями. В 1851 году владение перешло к семье Веры Яковлевны Игумновой, которая заплатила за него огромные по тем временам деньжищи - 17.140 рублей серебром.

В 1888 году Николай Васильевич Игумнов, ставший к тому времени полновластным хозяином участка, подает прошение на возведение здесь нового дома, который бы подчеркивал высокий статус и богатство хозяина. Для решения этой задачи наняли талантливого зодчего Николая Ивановича Поздеева, больше практиковавшего в городе Ярославле и занимавшего в те времена должность городского архитектора. Стоит отметить, что это была его последняя работа.

Для создания помпезного особняка Игумнова на Большой Якиманке, 43 был выбран псевдорусский стиль, который в то время был наиболее востребованным в московской архитектуре (например, здания Исторического музея и ГУМа). Помимо этого, часть элементов было заимствовано из архитектуры культовых зданий - храмов и церквей Москвы и Ярославля, фасады которых искусно декорировали красным кирпичом, природным камнем и яркими изразцами.

Николай Васильевич Игумнов не жалел средств на возведение этого шедевра. Так, кирпич им был закуплен в самой Голландии, а многоцветные изразцы заказали на фарфоровых заводах купца Кузнецова.

Окончание строительства пришлось на 1893 год. Архитектор Поздеев сумел умело собрать в единое целое различные декоративные детали и формы: островерхие шатры, арки в форме сводов, различные колонны и даже колоколенки.

Особняк Игумнова выглядит весьма гармонично, несмотря на некоторую массивность сооружения. Его главный фасад, выходящий на улицу Большую Якиманку, явно отображал основной художественный замысел, который задумали зодчий и его заказчик. Он подчеркивал в своих формах изобилие и богатство владельца.

В средней части дома спланирован двухуровневый терем, завершением которого стала высокая, с ажурной кованой решеткой поверху, четырехскатная кровля с прорезанными по поверхности слуховыми оконными проемами в пышном обрамлении.

Ряды декоративно выполненных карнизов расположены чуть ниже и размещаются один под другим. Под ними устроены 5 арочных оконных проемов, середину которых украшают свисающие гирьки - один из архитектурных элементов, характерный для зодчества эпохи XVII столетия.

Вокруг оконных проемов выполнено обрамление из бочкообразных колонок, стоящих по две впритык друг к другу. С обеих сторон особняка-терема устроены переходы, которые ведут в глубину двора к импровизированным башням.

Но то, что сегодня вызывает восхищение , на момент окончания строительства было подвергнуто уничижительной критике. Такой отзыв, особенно со стороны архитектурного сообщества, поверг Игумнова в уныние и заставил разочароваться в талантах зодчего. Именно это привело к трагедии - купец отказался оплачивать возникшие сверх сметы расходы, что привело к разорению зодчего, а далее и к самоубийству последнего.

История особняка Игумнова на Большой Якиманке

История особняка Игумнова на улице Большой Якиманке, дом 43, где сегодня располагается посольство Франции, окутана грустными легендами. Наиболее впечатлительные связывают это с трагической кончиной зодчего Поздеева.

Так, говорили, что Игумнов в свое время поселил в этих стенах свою очередную любовницу, а когда уличил ее в неверности, повелел замуровать в одной из стен своего богатого дома. Призрак танцовщицы, вроде как, до сих пор блуждает по комнатам и нагоняет страху местным жильцам.

Другая из легенд гласит, что, якобы, хозяин однажды решил впечатлить своих высоких гостей и придумал устлать паркет одного из парадных залов золотыми монетами, на которых, естественно, был отчеканен образ императора. На него-то и наступали прибывшие на званый вечер. Так это было или не так, но говорят, что это вызвало неудовольствие у царствующих особ, в связи с чем Игумнов и отбыл в свою южную вотчину. А вскоре случилась и Октябрьская революция …

Большевики национализировали особняк Игумнова на Якиманке в 1917 году, и в его помещения въехал клуб московской фабрики Гознак. Пробыл он здесь недолго - до 1925 года, после чего здесь появились ученые-медики, занимавшиеся, в частности, исследованием мозга усопшего уже тогда Владимира Ильича Ленина. Руководил этим учреждением нейробиолог из Германии Оскар Фогт.

К 1928-му году лаборатории повысили статус до Института мозга, где пытались расшифровать некий код гениальности, что позволило бы сформировать сверхчеловека. Так, здесь изучали мозг Клары Цеткин, Анатолия Васильевича Луначарского, Владимира Маяковского, Константина Сергеевича Станиславского, Максима Горького, ученых Павлова и Циалковского, а также Калинина и Крупской.

До 1938 года, когда владение окончательно передали посольству Франции, в этих стенах успел поработать еще и рабочий клуб.

Стоит отметить, что когда французские дипломаты, а за ними и приехавшие из Парижа реставраторы и архитекторы увидели внутреннее убранство, они были просто поражены местной красотой. Были проведены тонкие реставрационные работы, направленные на сохранение былого декора, но к общему антуражу добавили и некий «парижский шик» - тщательно подобранные обивочные материалы и шторы, мебель и люстры.

Особняк Игумнова на Большой Якиманке, дом 43 признан одним из лучших образцов «русского стиля» конца XIX века. Ни один из трудов по архитектуре Москвы не обходит вниманием это уникальное и прекрасное строение.

100 великих достопримечательностей Москвы Мясников старший Александр Леонидович

Дом Игумнова на Якиманке

Всё-таки не зря говорится, что лицом к лицу лица не увидать и большое видится на расстоянии. Особенно когда расстояние измеряется многими годами. И если то самое большое касается красоты рукотворной. История дома Игумнова на Якиманке яркое тому подтверждение.

Якиманка – один из старейших районов Москвы – получила название от главной магистрали Замоскворечья.

Замоскворечьем, то есть то, что «за Москвой-рекой», называли пойменные земли, занятые огородами царского двора. Это южное направление от Кремля не было защищено и поэтому постоянно подвергалось набегам и разорению.

Постоянные поселения, правда военные, за Москвой-рекой появились при Василии III. Великий князь московский построил для своих телохранителей городок Наливки (Спасоналивковские переулки).

Иван Васильевич Грозный в 1550–х годах основал полосу слобод стрельцов и пищальников вдоль нынешнего Климентовского переулка.

При Фёдоре Ивановиче появилось четвёртое оборонительное кольцо Москвы, Скородом – 15–километровый земляной вал со стеной из вертикальных заостренных бревен. Под защитой Скородома в Замоскворечье и стали возводиться постоянные дома.

К XIX веку тихое Замоскворечье превратилось в излюбленное место обитания патриархального московского купечества. Их особый образ жизни был излюбленной темой произведений драматурга Александра Николаевича Островского, который и сам был родом из Замоскворечья.

Дом купца Игумнова на Якиманке

Улица Якиманка, давшая название историческому району Замоскворечья, ведёт своё начало от древнего храма Иоакима и Анны, разрушенного в 1969 году. Впервые церковь была упомянута в летописи под 1493 годом. Храм возник на старинном пути в Калугу. Главный престол церкви Благовещения имел придел Иоакима и Анны. Они чтятся как отец и мать Марии, долгожданной дочери, дарованной старикам в глубокой старости. И это их дочь Мария родила Спасителя. В русском произношении Иоаким стал Якимом, Акимом. Анна так и осталась Анной. Над Якимом и Анной красовалось семь куполов и колокольня.

Семейство Игумновых приобрёло дом на Якиманке в 1851 году. Это был небольшой деревянный дом, возведенный после большого московского пожара 1812 года купцом второй гильдии Николаем Лукьяновым. В традициях того времени было для подстраховки записывать недвижимое имущество на жен, и строение было продано купчихе Вере Игумновой. В 1888 году участок унаследовал Николай Васильевич Игумнов и сразу подал прошение о строительстве нового каменного дома.

Николай Васильевич нуждался в представительном доме в Москве, промышленном и торговом сердце России. Он был одним из директоров и владельцев основанной ещё в начале XVIII века Ярославской Большой мануфактуры. И, конечно, ему был необходим дом, отвечающий его положению в обществе.

Для разработки проекта и строительства особняка Игумнов пригласил молодого и талантливого ярославского архитектора Николая Ивановича Поздеева. Николай Иванович, выпускник Московского училища живописи, ваяния и зодчества и Императорской академии художеств в Петербурге, занимал в то время должность городского архитектора Ярославля. Когда Николай Игумнов предложил Поздееву построить особняк на Якиманке, архитектору было всего тридцать три года.

Архитектор привлёк к себе внимание промышленника своей приверженностью к двум стилям: «русскому» (одному из направлений в господствовавшей тогда эклектике) и разновидности классицизма, так называемому стилю Людовика XV. Оба стиля импонировали Игумнову.

Русский стиль архитектуры черпал вдохновение из образа русских деревянных теремов, самый знаменитый из которых – дворец царя Алексея Михайловича в Коломенском.

Зодчий разработал проект, который очень понравился «текстильному королю». Большое количество декоративных деталей в древнерусском стиле: арки с «гирьками», «пузатые» колонны, керамические вставки, сочетание кирпича и камня, высокие шатры кровли – подчеркивали многосоставность здания, как бы намекая на многогранность натуры его владельца.

Игумнов хотел, чтобы дом отражал его богатство, и пообещал не жалеть денег на строительство.

В 1893 году особняк был закончен. Это был не просто особняк, а настоящий русский терем. Талант зодчего сумел соединить в единое целое различные объёмы, увенчанные живописными шатрами, и многочисленные декоративные детали разных жанров. Результат получился гармоничным, хотя и немного массивным.

На высокой кровле особняка давленый металл под черепицу, керамические вставки. Над «красным крыльцом» изящная двойная арка под старину. Стены из привозного голландского кирпича. Окантовка окон из белого подмосковного камня. Живописные колоколенки, луковичные маковки шатров, дутые колонны. Многоцветная мозаика специально расписанных редчайших изразцов, изготовленных на знаменитом заводе Кузнецова.

В элементах декора архитектуры виделись мотивы собора Василия Блаженного (храма Покрова-на-Рву) и старинных церквей Ярославля.

Талант зодчего позволил создать атмосферу русских былин и одновременно предвосхитить более поздние решения художников московского модерна.

Высокие двустворчатые двери «красного крыльца» открывались прямо в зал с парадной лестницей, поражающий многоцветным «сказочным» орнаментом, продолжающим идею фасада.

Но сразу же за массивными дверями, ведущими в гостиную, стиль полностью меняется. Архитектор погружает посетителя в обстановку европейской классики. Мебель в стиле Людовика XV и великолепные гобелены XVII века подчеркивают французский дух этого помещения.

Примыкающий к гостиной малый салон меблирован в стиле Людовика XVI, а малая столовая декорирована мебелью и тканями эпохи ампир.

Низкий сводчатый потолок парадной столовой усиливал эффект аскетического Средневековья.

Однако московские архитекторы и критика ополчилась на работу ярославского зодчего. Особняк подвергался яростной, прямо-таки уничтожающей критике и со стороны демократической общественности. Художественный критик и публицист Владимир Васильевич Стасов язвил насчёт мешанины стилей и безвкусицы. Стасов считал, что критик является истолкователем общественного мнения и должен выражать вкусы и запросы публики. И он выражал.

Заказчик особняка Игумнов, поддавшийся этим настроениям, быстро разочаровался в своем ярославском зодчем и отказался оплатить все расходы.

Разорённый архитектор Николай Иванович Поздеев не видел другого выхода, как покончить жизнь самоубийством.

После 1917 года дом использовался под различные цели – он был медицинским центром, затем рабочим клубом.

В 1938 году здание было передано в распоряжение французского правительства для размещения посольства. Дом вызвал изумление у архитекторов, прибывших из Парижа. Французы очень деликатно провели реставрацию, с большим тщанием подобрали предметы интерьера, мебель, и в результате получилось то, о чём и мечтал архитектор: дом в русском стиле с «французским шиком».

В 1901 г. хозяин дома был выслан в Абхазию. В Москву он больше не вернулся.

В 2010 году начались реставрационные работы по восстановлению прежнего облика здания.