Ольга мещерская характеристика литературного героя. I. Оля мещерская. Легкое дыхание и Оля Мещерская

Рассказ И.А. Бунина «Легкое дыхание» принадлежит к кругу произведений, требующих особо внимательного чтения. Сжатость текста обусловливает смысловое углубление художественной детали.

Сложная композиция, обилие многоточий, фигура умолчания заставляют остановиться для раздумья в моменты неожиданных «изгибов» сюжета. Содержание рассказа столь многопланово, что он вполне мог бы стать основой целого романа. Действительно, каждый из нас, размышляя над очередным многоточием, как бы дополняет, «дописывает» текст в соответствии со своим восприятием. Может быть, именно в этом кроется загадка бунинского рассказа: писатель как будто призывает нас к сотворчеству, и читатель невольно становится соавтором.

Анализ этого произведения принято начинать с разговора о композиции. В чем необычность построения рассказа? Как правило, ученики сразу отмечают особенности композиции: нарушение хронологии событий. Если выделить смысловые части текста, то обнаружится, что каждая часть обрывается в момент наивысшего эмоционального напряжения. Какая идея воплощена в такой сложной художественной форме? Для ответа на этот вопрос внимательно вчитываемся в содержание каждого абзаца.

В начале произведения следует отметить сплетение контрастных мотивов жизни и смерти. Описание городского кладбища, монотонный звон фарфорового венка создают печальное настроение. На этом фоне особенно выразителен портрет гимназистки с радостными, поразительно живыми глазами (словосочетанием поразительно живые сам автор подчеркивает этот контраст).

Почему следующее предложение (Это Оля Мещерская) выделено в отдельный абзац? Возможно, в большом произведении это предложение предваряло бы подробное описание героини, ее портрета, характера, привычек. В рассказе Бунина названное имя еще ни о чем не говорит, однако мы уже вовлечены в действие, заинтригованы. Возникает множество вопросов: «Кто эта девушка? Какова причина ее ранней смерти?..» Читатель уже готов к разворачиванию мелодраматического сюжета, но автор сознательно медлит с ответом, поддерживая напряженность восприятия.

В чем необычность портретной характеристики героини? В описании гимназистки Мещерской есть недоговоренность: отсутствует развернутый портрет, образ едва намечен отдельными штрихами. Случайно ли это? Несомненно нет. Ведь у каждого свое представление о привлекательности, молодости, красоте… Сравнение с подругами выделяет идейную основу образа - простоту и естественность: Как тщательно причесывались некоторые ее подруги, как чистоплотны были, как следили за ее сдержанными движениями! А она ничего не боялась<...> Без всяких забот и усилий и как-то незаметно пришло к ней все то, что так отличало ее в последние два года из всей гимназии, - изящество, нарядность, ловкость, ясный блеск глаз... Создание целостного облика героини - дело нашего воображения.

Настораживающе звучит упоминание о том, что Оля очень беспечна, ветрена, едва не довела до самоубийства гимназиста Шеншина... Однако многоточие, прием умолчания, обрывает сюжетную линию, которой хватило бы на отдельный рассказ.

В следующем абзаце слова последняя зима вновь напоминают о трагической развязке. Есть что-то болезненное в неуемном радостном возбуждении Мещерской (совсем сошла с ума от веселья). К тому же автор подсказывает нам, что она только к а з а л а с ь самой беззаботной и счастливой (разрядка наша - А.Н., И.Н.). Пока это едва намеченный внутренний диссонанс, но вскоре героиня, не теряя простоты и спокойствия, расскажет раздраженной начальнице о своей связи с 56-летним Малютиным: Простите, madame, вы ошибаетесь: я женщина. И виноват в этом - знаете кто? Друг и сосед папы, а ваш брат Алексей Михайлович Малютин. Это случилось прошлым летом в деревне... Мы в недоумении: что это - ранняя испорченность? цинизм?

Едва контраст между внешним обликом и душевным состоянием героини выходит на поверхность, автор вновь прерывает повествование, оставляя читателя в раздумье, заставляет вернуться назад в поисках ответа на вопрос: «Что за человек Оля Мещерская? Беспечная ветреница или глубокая, противоречивая личность?» Должно быть, ответ спрятан где-то в этом абзаце. Перечитываем его и останавливаемся на многозначительном «казалась», за которым, возможно, и скрывается разгадка: может быть, эта беспечность и легкость лишь попытка цельной натуры спрятать душевную боль, личную трагедию?.

Далее следует отстраненный, избегающий ложного пафоса «протокольный» рассказ о смерти Оли. Казачий офицер, застреливший Мещерскую, изображен подчеркнуто непривлекательно: некрасивый, плебейского вида, не имевший ровно ничего общего с тем кругом, к которому принадлежала Оля Мещерская... Почему же героиня встречалась с этим человеком? Кем он был для нее? Ответ попробуем найти в дневнике девушки.

Дневниковые записи - важный момент в раскрытии характера. Впервые мы остаемся с Олей один на один, становимся свидетелями настоящей исповеди: Я не понимаю, как это могло случиться, я сошла с ума, я никогда не думала, что я такая! Теперь мне один выход... После этих слов новым смыслом наполняется трагическая сцена гибели Мещерской. Героиня рассказа, представлявшаяся нам привлекательной, но чересчур легкомысленной, оказывается душевно надломленным человеком, пережившим глубокое разочарование. Упоминанием о Фаусте и Маргарите Бунин проводит аналогию между несчастной судьбой Гретхен и растоптанной жизнью Оли.

Итак, всему виной глубокая душевная рана. Может быть, Оля сама спровоцировала убийство, зло посмеявшись над офицером, чужими руками совершила самоубийство?..

Замкнутая композиция возвращает нас к началу рассказа. Напряженный эмоциональный тон исповеди сменяется картиной города, кладбищенского покоя. Теперь наше внимание сосредоточено на образе классной дамы, которому, на первый взгляд, автор уделяет неоправданно много внимания. Женщина эта - классная дама Оли Мещерской, немолодая девушка, давно живущая какой-нибудь выдумкой, заменяющей ей действительную жизнь. Сперва такой выдумкой был ее брат, бедный и ничем не замечательный прапорщик, - она соединила всю свою душу с ним, с его будущностью, которая почему-то представлялась ей блестящей. Когда его убили под Мукденом, она убеждала себя, что она - идейная труженица… Персонаж, безусловно, малопривлекательный. Какова его роль? Может быть, он должен оттенить все лучшее в облике главной героини?

Сопоставляя образы Мещерской и ее классной дамы, приходим к выводу, что это два «смысловых полюса» рассказа. Сравнение показывает не только различие, но и определенное сходство. Оля, юная женщина, с головой окунулась в жизнь, блеснула и погасла, как яркая вспышка; классная дама, немолодая девушка, прячется от жизни, тлеет, как догорающая лучина. Главное, что ни одна из героинь не смогла найти себя, обе - каждая по-своему - растратили все лучшее, что было дано им изначально, с чем они пришли в этот мир.

Финал произведения возвращает нас к заглавию. Не случайно ведь рассказ назван не «Оля Мещерская», а «Легкое дыхание». Что же это такое - легкое дыхание? Образ сложный, многогранный и несомненно символичный. Сама героиня дает буквальное его толкование: Легкое дыхание! А ведь оно у меня есть, - ты послушай, как я вздыхаю… Но каждый из нас понимает этот образ по-своему. Наверное, в нем слиты естественность, чистота души, вера в светлое начало бытия, жажда жизни, без которых немыслим Человек. Все это было в Оле Мещерской, а теперь это легкое дыханье с н о в а рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре (разрядка наша - А.Н., И.Н.). Выделенное слово подчеркивает цикличность происходящего: «легкое дыхание» снова и снова обретает земные формы. Может быть, сейчас оно воплощено в ком-то из нас? Как видим, в финале повествование приобретает всемирное, всечеловеческое значение.

Перечитывая рассказ, мы вновь и вновь восхищаемся мастерством Бунина, который незаметно руководит восприятием читателя, направляет мысль к глубинным причинам происходящего, сознательно не давая увлечься занимательностью интриги. Воссоздавая облик героев, восстанавливая опущенные звенья сюжета, каждый из нас становится творцом, словно пишет собственный рассказ о смысле человеческой жизни, о любви и разочаровании, о вечных вопросах человеческого бытия.

Нарушевич А.Г., Нарушевич И.С.

Истолкование рассказа И.А. Бунина "Легкое дыхание // "Русская словесность. - 2002. - № 4. - С. 25-27.

"Легкое дыхание", как справедливо полагают исследователи, один из самых чарующих и загадочных рассказов Бунина. Его блистательный анализ был предложен известным психологом, занимающимся проблемами художественного творчества, Л. С. Выготским. Анализ рассказа исследователь начал с названия, которое, по его мнению, и является своеобразной доминантой повествования и "определяет собой все построение рассказа". Как отмечает исследователь, «это рассказ не об Оле Мещерской, а о легком дыхании; его основная черта — это то чувство освобождения, легкости, отрешенности и совершенной прозрачности жизни, которое никак нельзя вывести из самих событий, лежащих в его основе».

Эти мысли были высказаны Л. Выготским в 1965 году в книге "Психология искусства". Даже сейчас, спустя почти полвека, они вызывают нешуточные споры. Во-первых, исследователи во многом не соглашаются с такой однозначной трактовкой названия рассказа, справедливо полагая, что в тексте «легкое дыхание» служит обозначением одного из слагаемых женской красоты («Я... прочла, какая красота должна быть у женщины».) Безусловно, даже принятие такого кодекса красоты говорит о душевной ущербности героини. Однако в рассказе нет никакого нравственного суда над Олей Мещерской: страстное жизнелюбие главной героини очень по душе повествователю. Ему по душе также и та гармония, которая воцаряется в душе героини, когда она ощущает свое единство с миром, с природой, с собственной душой.

"Быть предельно живым — значит быть предельно обреченным, — заметил однажды современный литературовед С. Вайман. — Такова ужасающая истина бунинского мироощущения". Как видно, приведенные выше комментарии лишь развивают отдельные положения, выдвинутые Л. С. Выготским. Собственно расхождения между ним и современными исследователями начинаются тогда, когда речь заходит о причинах несостоявшейся жизни Оли Мещерской. Оппоненты Выготского склонны видеть их в бездуховности существования, в отсутствии нравственно-этических норм и приводят в доказательство разговор в кабинете начальницы, историю с казачьим офицером, а самое глазное — историю классной дамы, которая сначала хотела посвятить себя брату, «ничем не замечательному прапорщику», потом вообразила себя "идейной труженицей" и, наконец, нашла себя в исступленном служении памяти своей воспитанницы.

Особенности композиции рассказа "Легкое дыхание"

Один из исследователей справедливо заметил, что оригинальность композиции «Легкого дыхания» состоит в том, что она исключает всякий интерес к сюжету как таковому. Действительно, повествование начинается с финала жизни Оли Мещерской, с описания ее могилы и заканчивается, по существу, тем же. Автор-повествователь переносит действие рассказа из прошлого в настоящее, смешивая два плана повествования, вводя в ткань художественного текста отрывки из дневника Оли Мещерской, строя отдельные фрагменты текста по контрасту: настоящее — прошлое, веселое — грустное, живое — мертвое. Начинается рассказ как эпитафия, «эпитафия девичьей красоте», по меткому выражению К. Г. Паустовского. Перед глазами читателей мелькают, как кадры хроники, безрадостные картины убогой провинциальной жизни, появляются и исчезают немногочисленные герои, и постепенно на страницах произведения встает иной мир, мир, враждебный красоте, и возникает «рассказ совсем о другом: об обреченности красоты и молодости на гибель» (Ю. Мальцев).

На кладбище над свежей глиняной насыпью стоит новый крест из дуба, крепкий, тяжелый, гладкий. Апрель, дни серые; памятники кладбища, просторного, уездного, еще далеко видны сквозь голые деревья, и холодный ветер звенит и звенит фарфоровым венком у подножия креста. В самый же крест вделан довольно большой, выпуклый фарфоровый медальон, а в медальоне — фотографический портрет гимназистки с радостными, поразительно живыми глазами. Это Оля Мещерская. Девочкой она ничем не выделялась в толпе коричневых гимназических платьиц: что можно было сказать о ней, кроме того, что она из числа хорошеньких, богатых и счастливых девочек, что она способна, но шаловлива и очень беспечна к тем наставлениям, которые ей делает классная дама? Затем она стала расцветать, развиваться не по дням, а по часам. В четырнадцать лет у нее, при тонкой талии и стройных ножках, уже хорошо обрисовывались груди и все те формы, очарование которых еще никогда не выразило человеческое слово; в пятнадцать она слыла уже красавицей. Как тщательно причесывались некоторые ее подруги, как чистоплотны были, как следили за своими сдержанными движениями! А она ничего не боялась — ни чернильных пятен на пальцах, ни раскрасневшегося лица, ни растрепанных волос, ни заголившегося при падении на бегу колена. Без всяких ее забот и усилий и как-то незаметно пришло к ней все то, что так отличало ее в последние два года из всей гимназии, — изящество, нарядность, ловкость, ясный блеск глаз... Никто не танцевал так на балах, как Оля Мещерская, никто не бегал так на коньках, как она, ни за кем на балах не ухаживали столько, сколько за ней, и почему-то никого не любили так младшие классы, как ее. Незаметно стала она девушкой, и незаметно упрочилась ее гимназическая слава, и уже пошли толки, что она ветрена, не может жить без поклонников, что в нее безумно влюблен гимназист Шеншин, что будто бы и она его любит, но так изменчива в обращении с ним, что он покушался на самоубийство. Последнюю свою зиму Оля Мещерская совсем сошла с ума от веселья, как говорили в гимназии. Зима была снежная, солнечная, морозная, рано опускалось солнце за высокий ельник снежного гимназического сада, неизменно погожее, лучистое, обещающее и на завтра мороз и солнце, гулянье на Соборной улице, каток в городском саду, розовый вечер, музыку и эту во все стороны скользящую на катке толпу, в которой Оля Мещерская казалась самой беззаботной, самой счастливой. И вот однажды, на большой перемене, когда она вихрем носилась по сборному залу от гонявшихся за ней и блаженно визжавших первоклассниц, ее неожиданно позвали к начальнице. Она с разбегу остановилась, сделала только один глубокий вздох, быстрым и уже привычным женским движением оправила волосы, дернула уголки передника к плечам и, сияя глазами, побежала наверх. Начальница, моложавая, но седая, спокойно сидела с вязаньем в руках за письменным столом, под царским портретом. — Здравствуйте, mademoiselle Мещерская, — сказала она по-французски, не поднимая глаз от вязанья. — Я, к сожалению, уже не первый раз принуждена призывать вас сюда, чтобы говорить с вами относительно вашего поведения. — Я слушаю, madame, — ответила Мещерская, подходя к столу, глядя на нее ясно и живо, но без всякого выражения на лице, и присела так легко и грациозно, как только она одна умела. — Слушать вы меня будете плохо, я, к сожалению, убедилась в этом, — сказала начальница и, потянув нитку и завертев на лакированном полу клубок, на который с любопытством посмотрела Мещерская, подняла глаза. — Я не буду повторяться, не буду говорить пространно, — сказала она. Мещерской очень нравился этот необыкновенно чистый и большой кабинет, так хорошо дышавший в морозные дни теплом блестящей голландки и свежестью ландышей на письменном столе. Она посмотрела на молодого царя, во весь рост написанного среди какой-то блистательной залы, на ровный пробор в молочных, аккуратно гофрированных волосах начальницы и выжидательно молчала. — Вы уже не девочка, — многозначительно сказала начальница, втайне начиная раздражаться. — Да, madame, — просто, почти весело ответила Мещерская. — Но и не женщина, — еще многозначительнее сказала начальница, и ее матовое лицо слегка заалело. — Прежде всего, — что это за прическа? Это женская прическа! — Я не виновата, madame, что у меня хорошие волосы, — ответила Мещерская и чуть тронула обеими руками свою красиво убранную голову. — Ах, вот как, вы не виноваты! — сказала начальница. — Вы не виноваты в прическе, не виноваты в этих дорогих гребнях, не виноваты, что разоряете своих родителей на туфельки в двадцать рублей! Но, повторяю вам, вы совершенно упускаете из виду, что вы пока только гимназистка... И тут Мещерская, не теряя простоты и спокойствия, вдруг вежливо перебила ее: — Простите, madame, вы ошибаетесь: я женщина. И виноват в этом — знаете кто? Друг и сосед папы, а ваш брат Алексей Михайлович Малютин. Это случилось прошлым летом в деревне... А через месяц после этого разговора казачий офицер, некрасивый и плебейского вида, не имевший ровно ничего общего с тем кругом, к которому принадлежала Оля Мещерская, застрелил ее на платформе вокзала, среди большой толпы народа, только что прибывшей с поездом. И невероятное, ошеломившее начальницу признание Оли Мещерской совершенно подтвердилось: офицер заявил судебному следователю, что Мещерская завлекла его, была с ним близка, поклялась быть его женой, а на вокзале, в день убийства, провожая его в Новочеркасск, вдруг сказала ему, что она и не думала никогда любить его, что все эти разговоры о браке — одно ее издевательство над ним, и дала ему прочесть ту страничку дневника, где говорилось о Малютине. — Я пробежал эти строки и тут же, на платформе, где она гуляла, поджидая, пока я кончу читать, выстрелил в нее, — сказал офицер. — Дневник этот, вот он, взгляните, что было написано в нем десятого июля прошлого года. В дневнике было написано следующее: «Сейчас второй час ночи. Я крепко заснула, но тотчас же проснулась... Нынче я стала женщиной! Папа, мама и Толя, все уехали в город, я осталась одна. Я была так счастлива, что одна! Я утром гуляла в саду, в поле, была в лесу, мне казалось, что я одна во всем мире, и я думала так хорошо, как никогда в жизни. Я и обедала одна, потом целый час играла, под музыку у меня было такое чувство, что я буду жить без конца и буду так счастлива, как никто. Потом заснула у папы в кабинете, а в четыре часа меня разбудила Катя, сказала, что приехал Алексей Михайлович. Я ему очень обрадовалась, мне было так приятно принять его и занимать. Он приехал на паре своих вяток, очень красивых, и они все время стояли у крыльца, он остался, потому что был дождь, и ему хотелось, чтобы к вечеру просохло. Он жалел, что не застал папу, был очень оживлен и держал себя со мной кавалером, много шутил, что он давно влюблен в меня. Когда мы гуляли перед чаем по саду, была опять прелестная погода, солнце блестело через весь мокрый сад, хотя стало совсем холодно, и он вел меня под руку и говорил, что он Фауст с Маргаритой. Ему пятьдесят шесть лет, но он еще очень красив и всегда хорошо одет — мне не понравилось только, что он приехал в крылатке, — пахнет английским одеколоном, и глаза совсем молодые, черные, а борода изящно разделена на две длинные части и совершенно серебряная. За чаем мы сидели на стеклянной веранде, я почувствовала себя как будто нездоровой и прилегла на тахту, а он курил, потом пересел ко мне, стал опять говорить какие-то любезности, потом рассматривать и целовать мою руку. Я закрыла лицо шелковым платком, и он несколько раз поцеловал меня в губы через платок... Я не понимаю, как это могло случиться, я сошла с ума, я никогда не думала, что я такая! Теперь мне один выход... Я чувствую к нему такое отвращение, что не могу пережить этого!..» Город за эти апрельские дни стал чист, сух, камни его побелели, и по ним легко и приятно идти. Каждое воскресенье, после обедни, по Соборной улице, ведущей к выезду из города, направляется маленькая женщина в трауре, в черных лайковых перчатках, с зонтиком из черного дерева. Она переходит по шоссе грязную площадь, где много закопченных кузниц и свежо дует полевой воздух; дальше, между мужским монастырем и острогом, белеет облачный склон неба и сереет весеннее поле, а потом, когда проберешься среди луж под стеной монастыря и повернешь налево, увидишь как бы большой низкий сад, обнесенный белой оградой, над воротами которой написано Успение божией матери. Маленькая женщина мелко крестится и привычно идет по главной аллее. Дойдя до скамьи против дубового креста, она сидит на ветру и на весеннем холоде час, два, пока совсем не зазябнут ее ноги в легких ботинках и рука в узкой лайке. Слушая весенних птиц, сладко поющих и в холод, слушая звон ветра в фарфоровом венке, она думает иногда, что отдала бы полжизни, лишь бы не было перед ее глазами этого мертвого венка. Этот венок, этот бугор, дубовый крест! Возможно ли, что под ним та, чьи глаза так бессмертно сияют из этого выпуклого фарфорового медальона на кресте, и как совместить с этим чистым взглядом то ужасное, что соединено теперь с именем Оли Мещерской? — Но в глубине души маленькая женщина счастлива, как все преданные какой-нибудь страстной мечте люди. Женщина эта — классная дама Оли Мещерской, немолодая девушка, давно живущая какой-нибудь выдумкой, заменяющей ей действительную жизнь. Сперва такой выдумкой был ее брат, бедный и ничем не замечательный прапорщик, — она соединила всю свою душу с ним, с его будущностью, которая почему-то представлялась ей блестящей. Когда его убили под Мукденом, она убеждала себя, что она — идейная труженица. Смерть Оли Мещерской пленила ее новой мечтой. Теперь Оля Мещерская — предмет ее неотступных дум и чувств. Она ходит на ее могилу каждый праздник, по часам не спускает глаз с дубового креста, вспоминает бледное личико Оли Мещерской в гробу, среди цветов — и то, что однажды подслушала: однажды, на большой перемене, гуляя по гимназическому саду, Оля Мещерская быстро, быстро говорила своей любимой подруге, полной, высокой Субботиной: — Я в одной папиной книге, — у него много старинных, смешных книг, — прочла, какая красота должна быть у женщины... Там, понимаешь, столько насказано, что всего не упомнишь: ну, конечно, черные, кипящие смолой глаза, — ей-богу, так и написано: кипящие смолой! — черные, как ночь, ресницы, нежно играющий румянец, тонкий стан, длиннее обыкновенного руки, — понимаешь, длиннее обыкновенного! — маленькая ножка, в меру большая грудь, правильно округленная икра, колена цвета раковины, покатые плечи, — я многое почти наизусть выучила, так все это верно! — но главное, знаешь ли что? — Легкое дыхание! А ведь оно у меня есть, — ты послушай, как я вздыхаю, — ведь правда, есть? Теперь это легкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре. 1916

Бунин назвал свой рассказ "Лёгкое дыхание". Как дыхание может быть лёгким? Ведь это уже что-то изначально лёгкое, привычное. Дыхание даётся природой, оно естественно для каждого человека. Все люди привыкли дышать, и ни для кого дыхание не является сложной работой. Лёгкое дыхание - это что-то неуловимое и очень недолговечное.

Олицетворением "лёгкого дыхания" является Оля Мещерская. Её образ противопоставлен другому: образу господина из Сан-Франциско. Господин из Сан-Франциско расписал по дням всю свою жизнь, он всегда знал (или, по крайней мере, думал, что знал), когда, где и чем он будет заниматься, он чётко представлял себе своё будущее и планировал начать "настоящую жизнь" только после пятидесяти восьми лет. Все свои пятьдесят восемь лет он не жил, а существовал по строго заведённому распорядку. Его жизнь не состоялась из-за того, что он слишком много думал, стараясь предусмотреть всё. Он убил в себе душу и стал неспособен получать удовольствие от красоты природы, от художественных ценностей. Господин из Сан-Франциско противопоставил себя природе, отгородился от неё, но в этом противоречии победила природа, и человек оказался жалким и никому не нужным.

Оля Мещерская была "из числа хорошеньких, богатых и счастливых девочек". "Без всяких забот и усилий как-то незаметно пришло к ней всё то, что так отличало её из всей гимназии, - изящество, нарядность, ловкость, ясный блеск глаз" - природа дала ей то, что хотели бы иметь многие. Сама Оля была частью природы: она не старалась сдерживать свои движения и чувства, не скрывала свои эмоции. Оля выделялась среди "толпы коричневых гимназических платьиц" тем, что умела находить радость в каждом дне. Наверное, не многие люди были способны заметить, что зима была "снежная, солнечная, морозная", не многим могло поднять настроение то, что "рано опускалось солнце за высокий ельник гимназического сада, неизменно погожее, лучистое, обещающее и на завтра мороз и солнце".

Оля считала других людей такими же, как она. Поэтому она замечает вокруг себя только красивые черты того, что её окружает. Она замечает, что начальница хоть и седая, но моложавая, что её кабинет "необыкновенно чистый и большой", замечала "тепло блестящей голландки и свежесть ландышей на письменном столе". Заходя в этот "необыкновенно чистый и большой кабинет" она не думала о том, что её там будут ругать. В Малютине она замечает только то, что хоть ему и пятьдесят шесть лет, но "он ещё очень красив и всегда хорошо одет, и глаза совсем молодые, чёрные, а борода изящно разделена на две длинные части и совершенно серебряная".

У Оли в её изящности, нарядности, ловкости отражался такой же изящный, красивый духовный мир, она не была способна на какой-нибудь мерзкий поступок. Оля думала, что другие люди такие же, как она, что их приятная внешность и хорошая одежда отражают такую же чистую душу, как и у неё. Она стремилась узнать как можно больше мир, который любила, каждый день приносил ей огромное количество впечатлений, встреч, чувств, что она не могла не "сойти с ума от веселья". Оля была весела, довольна жизнью и наивна, поэтому она не думала о том, что окружающий её мир на самом деле может быть не таким прекрасным, каким он ей представлялся. Она никогда не думала о том, что люди, которые ей нравятся, могут оказаться подлецами и воспользоваться её красотой, молодостью, наивностью.

Стремясь узнать и испытать как можно больше, Оля не замечала, что то, что было естественно для неё, было против правил, установленных в обществе. Гимназистки должны были быть сдержанны в движениях - а она "вихрем носилась от гонявшихся за ней первоклассниц", надо было утонуть в "толпе коричневых платьиц" - а у неё была женская причёска, дорогие гребни в волосах и "туфельки в двадцать рублей", надо было быть скромной - а она заявила, что она "уже женщина, а не гимназистка". Когда Оля поняла, что ошибалась в Малютине, что он заставил её сделать то, что не было позволено правилами, ей стал противен не только Малютин, но и она сама.

"Я никогда не думала, что я такая!" Да, Оля не думала, она просто жила. И.А. Бунин говорил, что его "всегда влекло изображение женщины, доведённой до предела своей "утробной сущности". "Только мы называем это утробностью, а я там назвал это лёгким дыханием. Такая наивность и лёгкость во всём, и в дерзости, и в смерти, и есть "лёгкое дыхание", недуманье".

После смерти Оли на её могилу стала ходить её классная дама. Зачем? Может, потому, что поняла, что Оля Мещерская свою короткую жизнь прожила интереснее, чем она. Ведь классная дама - "немолодая девушка, давно живущая какой-нибудь выдумкой, заменяющей ей действительную жизнь". Начальница и классная дама ругали Олю за её причёску, поведение, одежду потому, что у них не было того, что было у неё: ни красивых волос, ни грациозных движений, ни молодости. Они не умели радоваться снежной зиме и сияющему солнцу. Их сущности хватало только на то, что они могли только сидеть за письменным столом с вязанием в руках и сединой в волосах.

Если бы все люди были такими же чистыми, наивными, красивыми, какой была Оля, и если бы все умели радоваться каждому дню, то все были бы счастливы. Но лёгкое дыхание есть не у всех. Оля слишком отличалась от того общества, в котором жила. Люди завидовали ей, не понимали её радости, её счастья, а она не понимала людей. Оля не смогла жить по тем законам, по которым жило общество. Лёгкое дыхание должно было рассеяться "в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре", потому что его нельзя привязывать к земле.

Рассказ «Легкое дыхание» Бунин написал в 1916 году. В произведении автор затрагивает характерные для литературы этого периода темы любви и смерти. Несмотря на то, что рассказ написан не по главам, повествование идет фрагментарно и состоит из нескольких частей, выстроенных в нехронологическом порядке.

Главные герои

Оля Мещерская – юная гимназистка, была убита казачьим офицером, так как сказала, что не любит его.

Начальница гимназии

Другие персонажи

Казачий офицер – застрелил Олю из-за несчастной любви, «некрасивый и плебейского вида».

Классная дама Оли Мещерской

«На кладбище, над свежей глиняной насыпью стоит новый крест из дуба». В крест вделан выпуклый фарфоровый медальон с фотографическим портретом гимназистки Оли Мещерской «с радостными, поразительно живыми глазами» .

Девочкой Оля не выделялась среди других гимназисток, она была «способна, но шаловлива и очень беспечна к наставлениям» классной дамы. Но затем девочка начала развиваться, «расцветать» . В 14 лет «у нее, при тонкой талии и стройных ножках, уже хорошо обрисовывались груди» и формы. «В пятнадцать она слыла уже красавицей». В отличие от своих чопорных подружек, Оля «не боялась – ни чернильных пятен на пальцах, ни раскрасневшегося лица, ни растрепанных волос» . Без каких-либо усилий пришли к ней «изящество, нарядность, ловкость, ясный блеск глаз» .

Оля лучше всех танцевала на балах, бегала на коньках, за ней больше всего ухаживали на балах и ее больше всех любили младшие классы. «Незаметно стала она девушкой» , и даже пошли толки о ее ветрености.

«Последнюю свою зиму Оля Мещерская совсем сошла с ума от веселья, как говорили в гимназии». Однажды на большой перемене девушку позвала к себе начальница и сделала ей выговор. Женщина отметила, что Оля уже не девочка, но еще не женщина, поэтому ей не стоит носить «женскую прическу» , дорогие гребни и туфельки. «Не теряя простоты и спокойствия» , Мещерская ответила, что madame ошибается: она уже женщина, и виноват в этом друг и сосед папы, брат начальницы Алексей Михайлович Малютин – «это случилось прошлым летом в деревне» .

«А через месяц после этого разговора» казачий офицер застрелил Олю «на платформе вокзала, среди большой толпы народа» . И ошеломившее начальницу признание Оли подтвердилось. «Офицер заявил судебному следователю, что Мещерская завлекла его, была с ним близка, поклялась быть его женой» , а на вокзале сказала, что не любит его и «дала ему прочесть ту страничку дневника, где говорилось о Малютине» .

«Десятого июля прошлого года» Оля писала в дневнике: «Все уехали в город, я осталась одна. <…> Приехал Алексей Михайлович. <…> Он остался, потому что был дождь. <…> Он жалел, что не застал папу, был очень оживлен и держал себя со мной кавалером, много шутил, что он давно влюблен в меня. <…> Ему пятьдесят шесть лет, но он еще очень красив и всегда хорошо одет. <…> За чаем мы сидели на стеклянной веранде, он курил, потом пересел ко мне, стал опять говорить какие-то любезности, потом рассматривать и целовать мою руку. Я закрыла лицо шелковым платком, и он несколько раз поцеловал меня в губы через платок… Я не понимаю, как это могло случиться, я сошла с ума, я никогда не думала, что я такая! Теперь мне один выход… Я чувствую к нему такое отвращение, что не могу пережить этого!..»

Каждое воскресенье, после обедни, к могиле Оли Мещерской приходит маленькая женщина в трауре – классная дама девочки. Оля стала предметом «ее неотступных дум и чувств» . Сидя у могилы, женщина вспоминает бледное личико девочки в гробу и случайно подслушанный разговор: Мещерская рассказывала подруге о прочитанном в папиной книге, что якобы главное в женщине – это «легкое дыхание» и что у нее, у Оли, оно есть.

«Теперь это легкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре».

Заключение

В рассказе Бунин противопоставляет главной героине Оле Мещерской начальницу гимназии – как олицетворение правил, социальных норм, и классную даму – как олицетворение мечтаний, заменяющих реальность. Оля Мещерская являет собой совершенно иной женский образ – девочки, примерившей на себя роль взрослой дамы, соблазнительницы, которой не присущи ни страх перед правилами, ни чрезмерная мечтательность.

Тест по рассказу

Проверьте запоминание краткого содержания тестом:

Рейтинг пересказа

Средняя оценка: 4 . Всего получено оценок: 513.