Про продукты 

Семен иванович дежнев. Биография Дежнёва Семёна Ивановича

Семён Дежнёв родился приблизительно в 1605 году. Его родиной считается Великий Устюг, где ему сегодня установлен памятник.

Семья Семёна Дежнёва была крестьянской, и он с малых лет приучился к нелёгкому труду. Ходил с родителями на промыслы, владел оружием, чинил и устанавливал рыболовные снасти, учился основам корабельного дела.

В 1630 году проходил набор людей на службу в Сибирь, в Тобольск. Требовалось 500 человек. Центром сбора вольных людей стал Великий Устюг. Среди отправившихся в дорогу был и Семён Дежнёв.

В 1641 году он в составе отряда Михайлы Стадухина отправляется в Оймякон собирать ясак с эвенков и якутов. Отряд перешел Верхоянский хребет и добрался до реки Индигирки, а там, услышав от местных о некой полноводной реке Ковыме (Колыме), решил до нее добраться. Экспедиция оказалась удачной: по Индигирке, а потом по морю землепроходцы добрались до устья реки, став ее первооткрывателями.

В 1647 году Дежнёв былв составе экспедиции торговца Федота Алексеева (Попова, или Холмогорца). Но их попытка пройти вдоль берегов Чукотки не имела успеха. А вот на следующий год Дежнёв и Алексеев начали новое путешествие. Из устья Колымы на кочах (парусных судах) они дошли до устья реки Анадырь, тем самым доказав, что между Азией и Северной Америкой есть разделение. Однако это историческое открытие еще долгое время было неизвестным, так как все документы о походе хранились в Якутском остроге. По сути, Беринг открыл этот пролив вторично.

В Беринговом проливе они прошли мыс, являвшийся северо-восточной точкой Азии, который назвали Большим Каменным Носом. На современных картах этот мыс носит название мыс Дежнёва. Считается, что в этом походе Семён Дежнёв мог добраться и до Аляски.

Поход проходил в очень тяжелых условиях. Из 90 участников экспедиции многие погибли в студеных водах. Сам Алексеев (Попов), после того как его корабль вынесло на берег Камчатки, умер от цинги через несколько лет. В команде Дежнёва оставалось 24 человека, с которыми он высадился к югу от анадырского устья, а к зиме достиг устья реки. Итогами путешествия стали чертеж Анадыря, подробное описание природы края, условий плавания по реке и рассказ об эскимосах, проживавших на берегах Чукотки и соседних островах.

Осенью 1650 года Дежнёв совершил неудачную попытку добраться до Камчатского края и был вынужден вернуться. В 1652 году он открыл крупное морское лежбище недалеко от устья Анадыря. Моржовая кость была более прибыльным источником дохода, чем пушнина.

До 1660 года Семён Дежнёв продолжал службу на берегах Берингова пролива, занимаясь продовольственными делами, рыболовством и торговлей. В указанном году по его просьбе его сменили, и он отправился в далекий путь в Москву. Четыре года продолжалось это путешествие, и только в сентябре 1664 года он добрался до Москвы.

В Москве Семён Иванович продал все добытое на Севере, а это было 289 пудов (примерно 4,6 тонны) моржовых клыков на сумму 17 340 рублей. С ним был произведен полный расчет, и он получил 126 рублей и чин казачьего атамана.

По возвращении в Сибирь он продолжил службу, собирая ясак на реках Оленёк, Яна, Вилюй. В 1671 году он вновь доставил в Москву соболиную казну. В Москве Дежнёв заболел и умер в начале 1673 года.

Биография Семёна Дежнёва хранит множество славных, но трудных страниц. 40 лет он находился на службе в Сибири. Участвовал в многочисленных боях и стычках, имел 13 ранений, включая три тяжелых. Если судить по сохранившимся письменным источникам, его отличали надежность, честность, миролюбие и желание решить любое спорное дело без кровопролития.

Именем Семёна Дежнёва названы мыс, остров, бухта, полуостров и село.

Семен Дежнёв краткая биография и интересные факты из жизни казачьего атамана, землепроходца и арктического мореходца, одного из открывателей пролива между Северной Америкой и Азией, северной части Тихого океана, Чукотского моря и Чукотского полуострова изложены в этой статье.

Сообщение о Семене Дежневе

Дежнев годы жизни — 1605 – 1673

Родился он в Великом Устюге в семье поморов. О детских годах мало что известно. В конце 1630 года он в Тобольске начал служить рядовым казаком, после перевелся в Енисейск. В 1638 году сменил еще одно место службы – перешел в Якутский острог. В период 1639 – 1640 годов занимался собиранием ясака (натуральной подати). Спустя год Дежнев получает назначение на службу в отряд Стадухина. В 1641 году под его руководством 14 человек (в их числе был и Дежнев) отправились в Оймякон для собрания ясака с якутов и эвенков. В ходе экспедиции между двумя незаурядными личностями постоянно возникали неурядицы. Добравшись до левой притоки реки Индигирки, отряд Михайло Стадухина от местных жителей услышал о тои, что вниз реки есть некая полноводная река Колыма. Они были первыми, кто добрался до устья ранее неизведанной, загадочной реки.

Землепроходец Семен Дежнев в 1647 году был включен в экспедицию торговца Федота Алексеева. Вместе они пытались проплыть около берегов Чукотки, но операция завершилась неудачно. Спустя год они совершают вторую попытку, выплыв из устья реки Колыма на парусных кораблях. Они добрались до крайней точки северо-восточной Азии, которую назовут мысом Дежнева. В экспедиции от цинги торговец умирает, и дальнейшее командование перешло к Семену Ивановичу. Он 1 октября 1648 года сделал высадку у анадырского устья, составив чертеж рек, описал природу Анадыря и быт эскимосов. Здесь он пребывал целых 11 лет. В 1650 году путешественник Семен Дежнев совершил неудачную попытку исследования Камчатского края.

В биографии Семена Ивановича было также два похода на коренных жителей Камчатки в 1654 году. Во время первой стычки его ударили в грудь ножом. В 1671 году после очередного путешествия Дежнев направился в Москву, где тяжело заболел и умер, так и не вернувшись в родную Якутию.

Чем интересен Семен Дежнев?

  • Интересно, что во время экспедиции в составе торговца Алексеева вместе с ними была женщина-якутка, которая была первой женщиной, участвовавшей в полярной экспедиции.
  • После 40-летнего пребывания в Сибири, путешественник активно участвовал в стычках и боях. Вследствие этого Дежнев имел больше 13 ранений. Хотя члены его команды описывают Семена Ивановича как честного и миролюбивого человека, который стремился улаживать все дела без кровопролитий.
  • Землепроходец Дежнев был человеком безграмотным. Все челобитные и отписки под его диктовку писали другие люди.
  • Был дважды женат на якутках. Первая его жена — Абакаяда Сичю, которая родила Дежневу сына Любима. После ее смерти он женился на немолодой женщине по имени Кантеминка. В браке родился еще сын Афанасий.

Торговец пушниной. Первый известный мореплаватель , прошедший по Берингову проливу , соединяющему Северный Ледовитый океан с Тихим и разделяющему Азию и Северную Америку, Чукотку и Аляску , причём сделал это за 80 лет до Витуса Беринга , в 1648 году .

Примечательно, что Берингу не удалось пройти весь пролив целиком, а пришлось ограничиться плаванием только в его южной части, тогда как Дежнёв прошёл пролив с севера на юг, по всей его длине.

Биография

Родился в Великом Устюге, в каком возрасте попал в Сибирь - не установлено. В Сибири Дежнёв сначала служил рядовым казаком с 1635 года в Тобольске , а затем в Енисейске . Среди больших опасностей -1646 годов «смирил» якутов . Из Енисейска он с отрядом П. И. Бекетова в 1638 году перешёл в Якутский острог , только что основанный по соседству с ещё непокорёнными племенами инородцев. Уже в 1639-1640 гг. Дежнёв приводит в покорность туземного князя Сахея. В 1639 году был послан якутским приказчиком П. Ходырёвым на Вилюй для сбора ясака , в августе 1640 года Дежнёв примирил два якутских рода на реках Татта и Амга (притоки Алдана) и склонил к уплате ясака воинственного «князца» племени кангаласов Сахея.

В 1641 году Дежнёв, с партией в 15 человек, собирает ясак на реке Яне и благополучно доставляет его в Якутск, выдержав по дороге схватку с шайкой в 40 человек. В том же году вместе с Михаилом Стадухиным, Дежнёв отправился в поход на Оймякон для сбора ясака. В апреле 1642 года в стычке с воинственными «ламутскими тунгусами», как и многие другие казаки, был ранен. Потеряв лошадей, отряд попал в тяжёлое положение. Пришлось построить судно. Когда сошёл лёд, казаки спустились вниз по Оймякону и продолжили искать «неясачных людишек» в низовьях Индигирки . Но там сборщиков ясака уже было предостаточно, поэтому отряд отправился дальше на восток и дошёл до реки Алазеи . Здесь им встретился отряд такого же землепроходца десятника Дмитрия Михайлова по прозвищу Ярило Зырян. Дежнёв вновь проявил свой дипломатический талант, уговорив Зыряна соединиться с отрядом Стадухина под его началом.

Открытие Колымы

Летом 1643 года Семён Дежнёв в составе отряда землепроходцев под командованием Михаила Стадухина открыл реку Колыму. Казаки поднялись вверх по реке и основали Колымское зимовье, позже ставшее крупным острогом Среднеколымск - опорным пунктом русской колонизации в этих местах. В 1644 году Дежнёв основал ещё один острог, названный позднее Нижнеколымском . В 1645 году Стадухин и Зырян, с ясаком и половиной людей, отправились по реке Лене в Якутск, оставив в Колымском острожке Дежнёва и ещё 13 человек. Дмитрий Михайлов (Зырян) с дороги вернулся обратно, а между тем Дежнёву пришлось отразить нападение более 500 юкагиров, хотевших уничтожить малочисленный гарнизон острожка. На Колыме Дежнёв прослужил до лета 1647 года. Летом 1647 года корабли вышли в плавание, но крепкие льды закрыли им путь. Федот Попов и Семён Дежнёв возвратились на Колыму и стали дожидаться более благоприятного для похода времени.

Чукотская экспедиция

20 июня 1648 года Федот Попов и Семён Дежнёв на кочах вышли в море. Три коча сразу потерялись в буре при выходе из устья Колымы в Ледовитый океан. Оставшиеся неуклонно пошли вперёд. В августе 1648 года пошёл ко дну ещё один коч. Около 20 сентября 1648 года Дежнёв и его спутники увидели тёмный и грозный Большой Каменный Нос, окаймлённый полосой пенных бурунов. Мимо Носа прошли лишь три судна: два коча Дежнёва и Попова и один - Герасима Анкудинова. Судно Дежнёва разбилось в Олюторском заливе южнее устья реки Анадырь. Отряд Дежнёва на лыжах и нартах 10 недель через Корякское нагорье добирался до реки Анадырь, где он и зазимовал. Летом 1649 года на построенных лодках Дежнёв поднялся вверх по Анадырю на 600 км. Тут, на среднем течении реки Анадырь, было устроено зимовьё, названное потом Анадырским острогом. На верхнем течении Анадыря русские встретили кочевых анаулов - незнакомое им юкагирское племя. Только на третий год к Дежнёву пришло подкрепление. Но это была не смена. Казак Семён Мотора искал сухопутную дорогу между Колымой и Анадырем через горный проход, он-то и выручил Дежнёва. Этим путём, более удобным, нежели морской, воспользовался и Дежнёв, для отсылки в Якутск собранной им моржовой кости и пушнины.

Дальнейшая судьба

В 1659 году Семён Дежнёв сдал команду над Анадырским островом и служилыми людьми сменившему его К. Иванову, но оставался в крае ещё до 1662 года , когда вернулся в Якутск вместе с И. Ерастовым. Оттуда Дежнёв с государевой казной, был послан в Москву, куда и прибыл, вероятно, к середине 1664 года . Сохранилась челобитная Дежнёва о выдаче ему жалованья, заслуженного им, но не полученного, за 19 лет, что и было исполнено. В 1665 году Дежнёв выехал обратно в Якутск и там служил до 1670 года , когда снова был послан с государевой казной в Москву, куда явился в 1672 году , где и умер.

Дежнёв составил чертёж реки Анадырь и части реки Анюй , в челобитных описал плавания по Анадырю, природу Анадырского края.

Память

  • Его имя носят:
  • В его честь названы улицы в следующих городах:
    • в Москве (проезд Дежнёва (Северо-Восточный округ), назван в 1964 году)
    • в Казани (названа в 1953 году)
    • в Минске (названа в 1948 году)
  • В 1948 году Советом Министров СССР учреждена Премия имени С. И. Дежнёва.
  • В 1970 году дальневосточные ботаники Ю. Юрцев и А. Кожевников собрали на Чукотском полуострове гербарные образцы маленького (до 3 см высотой) растения с голыми стелющимися побегами. Растение относится к роду селезёночник и по некоторым морфологическим отличиям было выделено в 1972 году С. С. Харкевичем в отдельный эндемичный вид под названием селезёночника Дежнёва (Chrisosplenium dezhnevii Charkev. ) .
  • Памятники:
    • В центре Великого Устюга в 1971 году Дежнёву установлен памятник.
    • В сентябре 2005 года в Якутске был открыт памятник Семёну Дежнёву, его жене-якутке Абакаяде Сючю и их сыну Любиму.
  • В 1971 году был спущен на воду ледокол «Семён Дежнёв»
  • Имя Семёна Дежнёва носил пассажирский теплоход Амурского речного пароходства (проект 860).
  • В 1983 году на экраны вышел фильм «Семён Дежнёв », снятый на свердловской киностудии с Алексеем Булдаковым в главной роли.
  • В 2001 году Банком России, в серии памятных монет «Освоение и исследование Сибири», выпущена монета «Экспедиция Ф. Попова и С. Дежнёва» номиналом 100 руб.
  • В Новосибирске есть Командное речное училище имени С. И. Дежнёва, открытое 2 апреля 1943 года для подготовки специалистов со средне-специальным образованием для Западно-Сибирского речного пароходства.
  • В 2009 году была выпущена почтовая марка России с изображением Дежнёва.

См. также

  • Памятники, монеты, почтовые марки

Сочинения

Напишите отзыв о статье "Дежнёв, Семён Иванович"

Примечания

Литература

  • // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
  • Марков С. Н. Подвиг Семёна Дежнёва. - М .: Географгиз, 1948. - 88 с.
  • Белов М. И. Семён Дежнёв. - М .: Морской транспорт, 1955.
  • Белов М. И. . - М .: Мысль , 1973. - 224 с. - 50 000 экз. (обл.)
  • Москва. Энциклопедия. Гл. ред. А. Л. Нарочницкий. - М.: «Советская Энциклопедия», 1980. - 688 с. с илл.
  • Дёмин Л. М. Семён Дежнёв. - М .: Молодая гвардия , 1990. - 336, с. - (Жизнь замечательных людей. Малая серия). - 100 000 экз. (в пер.)
  • Никитин Н. И. Землепроходец Семён Дежнёв и его время / Отв. ред. д-р истор. наук А. А. Преображенский. . - М .: РОССПЭН, 1999. - 192 с. - 1500 экз. - ISBN 5-8243-0018-6 .

Ссылки

  • www.moscow-chukotka.com/?page_id=8

Отрывок, характеризующий Дежнёв, Семён Иванович

И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим, с приехавшим из за границы. Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза.)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.

В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N"est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай, – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался.
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся, – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.

СЕМЕН ИВАНОВИЧ ДЕЖНЁВ

По общепринятым сведениям считается, что Семен Иванович Дежнёв родился около 1605 года в районе Великого Устюга.

Через этот город пролегал путь новгородских ушкуйников на Югру, но несмотря на то, что сами новгородцы не раз грабили Великий Устюг, его слава не уменьшалась, а, напротив, еще более возрастала.

По имеющимся сведениям отец Семена, Иван Дежнёв, принадлежал к числу посадских людей. Свое детство Семен провел в Большом Остроге, окруженном бревенчатой стеною с башнями, за которою жила большая часть населения Великого Устюга.

Мужчины Великого Устюга ходили по широкой Сухоне в Мангазею. Дорога вела через реки и тундры, через великий «Камень» (Урал), и выходила, наконец, до реки Оби. За Обью начиналось Сибирское царство, по Оби можно было идти и в Березов, и на Тобольск и в Мангазею.

Свою первую службу Дежнёв начал в Тобольском остроге, а затем перешел в Енисейский острог, основанный в 1618 году сыном боярским Албычевым и сотником Руки-ным. Первым воеводой Енисейска был искатель серебряных руд Яков Хрипунов, а его первыми жителями устюжане и «зыряне». Исполняя свою службу в Енисейске, Дежнёв успел побывать в походах по недавно завоеванным землям, собирая ясак. Собранное свозили в Мангазею для последующей отправки в Москву.

В 1638 году Дежнёв перешел из Енисейска в новый острог, названный Ленским (Якутским).

В первые годы своей службы в новом острожке Дежнёв не смог побывать на дальних реках, куда уже захаживали его товарищи, однако не мог не слышать от них рассказов о далекой Даурии.

В 1640 году в Якутский острог пришло известие, что местные князьцы братья Немнячек и Каптачайка Очеевы напали на аборигенов, плативших Москве ясак, угнав у них скот и избив их, ограбив людей, которым покровительствовали московские власти. Это, возможно, была первая экспедиция, которую возглавил сам Дежнёв. Вместе с ним на Амчу к юго-востоку от Якутска выехали еще два казака. К сожалению, о результатах похода документов не сохранилось.

Более известны результаты другого похода: в 1641 году на князьца Сахея, который не только не желал платить ясак, но даже убивал казаков, посылаемых к нему за соболями. Однако Дежнёву повезло больше других - он не только взял у Сахея более трех сороков соболей, но и захватил в заложники его сыновей и родственников.

Такой успех побудил местные власти отправить Дежнёва собирать ясак на Яну. Эту экспедицию он проводил на свои собственные средства, кормя и одевая пятнадцать человек своего отряда.

На Яне Дежнёв получил и свое первое ранение. Ему и его трем товарищам было поручено вывезти в Якутск собранную казну. По дороге на ту сторону «Камня» на них напали «ламутские тунгусы», которых было более сорока человек. Одна стрела впилась Дежнёву в левую ногу, другая в икру той же ноги. Несмотря на такое превосходство сил противников, собранный ясак был в целости доставлен в Якутск.

На следующий год Дежнёву предстоял новый поход. Из Якутского острога он вместе с Михаилом Стадухиным выступил на восток. Этот путь вел с Яны на среднее течение «Собачьей реки», вдоль реки Толстока, через горы Тас-Ха-янтай в Индигирский острожек. Однако Дежнёву и Стадухину предстоял еще более далекий путь - на самые верховья «Собачьей» реки, к Оймекону.

Здесь и произошло событие, которое определило дальнейшее направление пути Дежнёва. Однажды более пятисот «ламутских тунгусов» окружили небольшой отряд Дежнёва и его союзников из якутов и тунгусов, осыпав их градом стрел. Дежнёв снова получил ранения, большая часть лошадей была перебита. Невозможно, оказавшись пешими, пройти через «Камень» и образовавшийся от разлива рек «Тарани», покрывшие лед. Приходилось идти туда, где еще можно было найти новых людей, пока еще не обложенных ясаком.

С юга путь к морю преграждал Становой хребет, а значит, пути не было, но, по совету местного князьца Чоны, Стаду-хин и Дежнёв двинулись на северо-восток к Алазее, Колыме и Анюе. Пройдя Оймекон до его устья, отряд вышел к Индигирке, а от него поплыл на стругах к Ледовитому океану. Здесь на Алазее Дежнёв отыскал острожок, в котором сидел его старый знакомый Дмитрий Зырян. Ему Дежнёв и изложил свой план захватить новых аманатов из племени омолов, которое жило охотой, промышляя соболей. Правил ими князь Аллай.

На это племя и пошли Дежнёв и Стадухин. В бою при захвате иманатов (заложников) Дежнёв убил брата Аллая - «лучшего мужика» и захватил сына князьца - Кениту. Омолы стали платить казакам ясак соболями, а кроме того, били для них лебедей и гусей и носили ягоду-морошку.

Неожиданно Стадухин узнал от своей молодой жены о далекой земле, по которой протекает река «Чюхча» (Чуко-чье) и где живут люди, которые ходят на моржей и привозят затем их головы к себе и им молятся. Впоследствии также выяснилось, что этим же моржовым зубом чукчи отделывают полозья своих нарт.

Так начались экспедиции к реке Погычу за соболями и моржовым зубом. После того как ясак был собран, Стадухин и Дмитрий Зырян отправились с мехом в Якутск, а Дежнёв остался сторожить Нижне-Колымское зимовье.

Здесь ему пришлось отразить набеги юкагиров. Вначале появился князец Пелева, которому даже удалось захватить заложников. Однако его все же удалось прогнать. Но затем перед острожком появился Аллай, с которым у Дежнёва были старые счеты. Вместе с Аллаем был отряд из пятисот юкагирских воинов. В бою Дежнёв получил ранение в голову, Аллай смог даже прорваться за крепостной посад, где находились склад с собранным ясаком и изба с заложниками. Однако в это время Аллай и был убит брошенным кем-то копьем. Потеряв своего предводителя, юкагиры отошли, чтоб затем начать осаду острожка. Но в самый острый момент осады на реке показались морские кочи во главе с Дмитрием Зыряном, назначенным теперь приказным человеком. Ему предоставлялись права решать все дела на Алазее, Индигирке и Колыме.

Вскоре после отражения штурма Дмитрий Зырян послал около тридцати казаков во главе с Дежнёвым добивать юкагиров. Теперь во главе юкагиров, которыми раньше предводительствовал Аллай, стоял князец Алива Никрадьев. В этом бою Дежнёв получил новое ранение, но смог взять в аманаты старшего сына Аливы.

В 1647 году Дежнёв пошел на Анадырь за морским зубом, однако путь туда оказался закрыт. Этот поход был только первым из совершенных им к Ледовитому океану.

Уже в следующем году на Колыме появились боярский сын Василий Власьев и таможенный целовальник Кирилл Коткин. Они и взяли подготовку к походу в свои руки. Немалую роль в подготовке приняли и устюжские приказчики Федотова Гусельниковы, предоставившие для будущей экспедиции свою казну. На их средства и было построено шесть кочей. Под командой Дежнёва было уже 25 человек.

20 июня 1648 года шесть кочей двинулись по Колыме вниз к морю. Еще не доходя до Большого Каменного Носа, экспедиция потеряла три коча, возможно, вместе с людьми, сидевшими в нем.

Недалеко от Большого Каменного Носа был разбит еще один коч, люди из его экипажа перешли на коч Дежнёва. В августе 1648 года оставшиеся два коча вышли через Анианский проход в океан.

Вскоре Дежнёв и его спутники встретили острова, на которых были башни, сложенные из кости, и их обитателей - людей с моржовыми зубами - эскимосов.

В этих местах 20 сентября и произошло первое столкновение казаков с аборигенами. Здесь казаки потеряли еще один коч. Все 24 казака отряда теперь сидели на палубе коча Дежнёва.

1 октября в море началась сильная буря. Море долго носило судно по своим волнам, а затем выбросило на берег между устьем Анадыря и мысом Ананон. Собрав с остатков коча все, что можно было унести с собой, Дежнёв и его спутники пошли вниз по Анадырю.

За десятидневный переход люди отощали, износились и, наконец, стали гибнуть, от голода и от наступивших морозов, замерзая в вырытых ямах, которые они выкопали, чтобы укрыться от буранов. За десять недель от двадцати пяти человек дежневского отряда уцелели лишь двенадцать. Остальные погибли на берегах Анадыря.

В низовьях этой реки Дежнёв и его товарищи провели свою первую зиму. Весной 1649 года они построили лодки, на которых стали проникать в глубь неизведанной доселе земли и знакомиться с ее обитателями. Вскоре они узнали, что на Анадыре живут племена анауров, чуванцев и ходынцев. Здесь чуть выше устья реки Майна и был заложен Дежнёвым новый деревянный острог, простоявший 120 лет.

При первой же попытке взять с анауров ясак Дежнёв получил новое ранение. Однако он опять выжил и даже смог подать о себе весть в Нижне-Колымский острог. И таким образом в Анадырском зимовье и появился Михаил Стадухин. Желая присвоить себе большую часть дани с новопокоренных племен, Стадухин стал грабить туземцев, вымогая у них еще больше соболиных шкур. Попытка Дежнёва увещевать нового начальника принесла обратные результаты, он был лишь избит Стадухиным.

Тогда Дежнёв и Семен Мотора, у которого Стадухин отнял все права начальника правительственного отряда, силком взяв об этом подписки, решили бежать по первому снегу и попытаться найти реку Пенжину, на которой и основать новое зимовье. Три недели они блуждали в поисках Пенжины и, не найдя ее, едва не погибнув в безлюдной местности, вернулись в Анадырь.

Стадухин уже давно ушел к Охотскому морю, и, пользуясь этим, его люди, остававшиеся в Ново-Колымском зимовье, стали перебегать к Дежнёву, признавая Мотору старшим.

Однако вскоре произошло так, что настоящим предводителем русских поселенцев на Анадыре был признан Дежнёв.

Мотора давно уже находился в ясачном зимовье, охраняя казну и заложника Чекчоя. Припасов не хватало, и потому сам Мотора кормился кедровой корой, а рыбу отдавал Чек-чою, чтобы тот не помер от цинги. Дежнёв, зная о бедствиях Моторы, послал одного казака в зимовье с продовольствием и одеялом для Моторы. Однако Стадухин, вновь появившийся в этих краях, встретил казака и отнял у него все, что лежало на нартах.

Дежнёв вскоре появился в зимовье, и тут к нему явился его бывший аманат Колупай, занимающийся теперь сам сбором ясака, и сказал, что на Анаульский острожок в период отсутствия Колупая налетел неясачный князец Мекер, истребивший всех аманатских родственников. Все жилища в Анаульском острожке были сожжены. Теперь Колупай стал просить Мотору и Дежнёва усмирить Мекера. Казаки, пришедшие к острожку Мекера, стали уговаривать того покориться и перейти под царскую руку. Однако они были осыпаны стрелами. Одна из них попала в Мотору, лишив его жизни.

Казаки, считавшие Мотору своим предводителем, несмотря на лишение его наказной грамоты Стадухиным, теперь стали просить Дежнёва предводительствовать над отрядом.

Весной 1652 года казаки во главе с Дежнёвым вышли на Анадырскую корчу, или Русскую кошку - длинный, возвышенный мыс Геек, тянувшийся к устью Анадыря со стороны Катырчи-реки, который заканчивали отмелью, далеко вдающейся в море. Здесь они обнаружили огромное лежбище моржей. Однако казаки не стали охотиться, опасаясь пропустить на Анадыре сроки рыбной ловли. Кроме того, для хранения «рыбьего зуба» в остроге необходимо было построить специальное хранилище.

Пробыв двадцать дней на Русской кошке, Дежнёв вернулся на Анадырь, где стал составлять чертеж этой земли - от Анюя и «Камня» до верхнего Анадыря до устья и поморья. На этот чертеж были нанесены даже небольшие притоки Анадыря.

На Анадыре уже было два русских поселения - Анадырский острог и Ясачное зимовье, где жили охраняемые заложники.

Дежнёв часто расспрашивал приходивших к нему поморов о состоянии льдов между устьем Анадыря и Большим Каменным Носом. Те говорили ему, что лед от берегов относит в море не каждый год. Но несмотря на то, что у Дежнёва уже давно были готовы новые кочи из лиственницы и снасти для рыбной ловли, однако не было надежных парусов и якорей. Кроме того, он желал больше узнать о земле, в которую готовился идти.

Поморяне рассказали ему, что на море существуют и «великие сулои» - сильные течения, берущие свое начало из-за морских мысов. Эти «сулои» были и близ Лены, и потому этих водоворотов следовало остерегаться, чтобы не подвергать риску ценный груз пушнины и «рыбьего зуба». Кроме того, отряд Дежнёва потерял значительную часть своего состава, которая снова бежала к Стадухину в поисках лучшей доли, некоторые погибли в схватках с чуванцами. В этих боях Дежнёв получил свое новое ранение ножом в грудь, от которого он едва выжил.

Немалый вред отряду Дежнёву принес подошедший к острогу Юрий Силеверстов. Желая побыстрее обогатиться, Силеверстов стал громить отряды преданных Дежнёву ходынцев, в том числе и родственников Чекчоя. Силеверстов убил родного брата Чекчоя, пригревал у себя казаков, чинящих смуту в отряде Дежнёва, и с их помощью, наконец, решился пойти на еще более громкое дело.

В своих бумагах, посланных в Якутск, Силеверстов объявил о том, что Анадырскую Корчу открыли еще в 1649 году он и Михаил Стадухин. Узнав об этом, Дежнёв был вынужден начать писать отписки якутскому воеводе Ивану Акинфову, доказывая, кто действительно открыл Анадырскую Корчу.

Понимая, что Дежнёв может сообщить в Якутский острог о его происках, Селиверстов предъявил ему хранившуюся у него грамоту, выданную три года назад прежним якутским воеводой Францбековым, которая предписывала выслать с Анадыря в Якутск казаков, на которых еще ранее ему подсунул донос Стадухин. Эти казаки являлись опорой Дежнёва, но Селиверстову не было до этого никакого дела. Теперь Францбеков сидел уже давно под следствием за хищения правительственной казны, но Селиверстов все же дал делу ход, надеясь, что, лишившись своей опоры, Дежнёв потеряет и власть над своими людьми, которая рано или поздно перейдет к нему, Селиверстову. Однако Дежнёв сказал Селиверстову, что он вор, столкнулся с вором-воеводой (Францбековым) и наказная память у него воровская.

В эти же дни один из казаков Данила Филиппов поднял «государево дело» на Селиверстова. Это «государево дело» было присоединено к разоблачительным бумагам, которые Дежнёв готовился отправить в Якутск.

Селиверстов запугивал казаков, которых Дежнёв хотел отправить в Якутск, трудностями перехода через «Камень», но аманат Чехчой, у которого Селиверстов убил брата, вызвался проводить их до самой Колымы. 4 апреля 1655 года посланцы Дежнёва выступили в путь.

Дожидаясь известий из Якутска, Дежнёв собирал десятинную пошлину с промышленников и ходил собирать ясак вместе с Селиверстовым, который с нетерпением ожидал решения спорного дела.

К Дежнёву за помощью продолжали приходить ясачные люди, говоря, что их громят и бьют немирные коряки. Приходилось устраивать походы на стойбища немирных князьцов и наводить там порядок, а затем брать ясак.

Скоро к Дежнёву приехал сотник Амос Михайлов вместе с тридцатью людьми. Михайлов привез с собой наказную грамоту, в которой говорилось о том, что по приказу якутского воеводы Михайло Лодыженского Дежнёв и Селиверстов должны были сдать Михайлову острожек, ясачную казну и аманатов. Михайлов внимательно изучил черновик записи дежнёвских бумаг и учинил расспрос обо всем, происходившем на Анадыре.

Наконец, Амос Михайлов объявил Дежнёву и его товарищам, что они более не исполняют государевой службы и все дела по Анадырской Корче переходят к нему. Вскоре на Анадыре появился Курбат Иванов, назначенный новым начальником Анадырского острожка, аманатов и казны. Сдав ему дела, Дежнёв не покинул этого края, оставшись в нем еще на два года рядовым промышленником. Он по-прежнему ходил в походы на Анадырскую Коргу.

В 1662 году Дежнёв пришел в якутскую съезжую избу к воеводе Ивану Большому Голенищеву-Кутузову и подал ему челобитную о выдаче государева хлебного и денежного жалованья за прошедшие годы. Долги, накопившиеся за десятки лет службы, тяготили Дежнёва, и он буквально умолял воеводу об их возврате.

Голенищев-Кутузов выдал Дежнёву соляное жалованье за 19 лет службы, а саму челобитную решил отправить в Москву. Дежнёву же он поручил вывезти в Москву все запасы анадырской моржовой кости и всего, что было добыто на Анадыре.

Зимой 1662 года нагруженный обоз выехал из ворот Якутского острога.

Получив челобитную Дежнёва, дьяки Сибирского приказа объявили ему, что за свою службу он может получить 126 рублей, 6 алтын и 5 денег, но только тогда, когда этот указ утвердит сам самодержец. Царь Алексей Михайлович объявил, что Дежнёв может получить по своей челобитной треть деньгами, а две трети сукнами (100 аршин вишневого и зеленого цветов). Деньгами же всего он получил 38 рублей.

Дежнёв подал новую челобитную, прося «за кровь, и за раны, и за ясачную прибыль» поверстать себя в сотники, ведь сам он 20 лет прослужил за атамана, числясь рядовым. Было решено сделать Семена Дежнёва казачьим атаманом, о чем и вышел царский указ от 28 февраля 1665 года.

Первым государевым поручением новому атаману было доставка в Якутск денежной казны.

В Ямском приказе Дежнёву вручили подорожную, согласно которой в пути ему должны были предоставлять подводу и ходку с кормщиком и гребцами.

В 1670 году Дежнёв вновь приехал в Москву, доставив в Сибирский приказ соболиную казну и деловые бумаги Якутского острога. По пути он заехал в Тобольск, в котором задержался до августа 1671 года. Затем остановился в своем родном Великом Устюге и в самый день Рождества Христова приехал в Москву. Здесь он сдал в Сибирский приказ соболиную казну и дела якутского острога. Далее след Дежнёва обрывается… Известно только, что в начале 1673 года он скончался в Москве. След его могилы за несколько веков затерялся.

В 1972 году на родине Семена Ивановича Дежнёва в Великом Устюге сооружен памятник выдающемуся землепроходцу (работы скульптора Е.А. Вишневецкой). На цилиндрическом постаменте возвышается бронзовая фигура Дежнёва, устремившего свой взор вдаль, к далекому Анадырю.

Его фигура возвышается на фоне пилона с рельефным изображением картины из истории русских землепроходцев Сибири.

Но памятниками человеку, открывшему «Берингов пролив», считаются мыс Дежнёва с постом его имени у входа в Берингов пролив, Дежнёвский хребет на Чукотке, населенный пункт Дежнёво на Амуре и бухта Дежнёва близ мыса Ананнон.

Из книги Евгений Евстигнеев - народный артист автора Цывина Ирина Константиновна

СЕМЕН ЗЕЛЬЦЕР Еще при жизни он был знаменит и любим, популярность его была необычайной, а после смерти он стал легендой. Об этом я могу судить как человек из публики.Пройдет время, театроведы напишут диссертации о его работах в театре и кино, исследуя истоки таланта,

Из книги Валентин Гафт: ...Я постепенно познаю... автора Гройсман Яков Иосифович

Из книги …Я постепенно познаю… автора Гафт Валентин Иосифович

СЕМЕН ФАРАДА И к тебе пришла фортуна, Фарада, и ты поешь, Но тебя в «моменто уно» Не задушишь, не

Из книги Как уходили кумиры. Последние дни и часы народных любимцев автора Раззаков Федор

АРАНОВИЧ СЕМЕН АРАНОВИЧ СЕМЕН (кинорежиссер: «Красный дипломат» (1971), «Сломанная подкова» (1973), «…и другие официальные лица» (1976), «Летняя поездка к морю», «Рафферти» (т/ф) (оба – 1980), «Торпедоносцы» (1983), «Противостояние» (1985) и др.; скончался летом 1996 года на 62-м году жизни).В

Из книги Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации. Кумиры всех поколений автора Раззаков Федор

Семен МОРОЗОВ С. Морозов родился 27 июня 1946 года в Москве. Его детство и юность прошли в старом московском дворе, которых в наши дни практически не сохранилось. Такие дворы несли в себе особенную ауру, это было государство в государстве со своими собственными законами,

Из книги Память, согревающая сердца автора Раззаков Федор

ФАРАДА Семен ФАРАДА Семен (актер театра, кино: «Вперед, гвардейцы!» (1972; пионервожатый), «Романс о влюбленных» (1974; грузин, пристающий к хоккеистам с просьбами об автографе), «Все улики против него» (1975; Григорьев), т/ф «Дуэнья» (1978; отец Леоноры Дон Педро Альменсо), т/ф «Тот

Из книги 15 лет русского футуризма автора Крученых Алексей Елисеевич

Семен Кирсанов Curiculum vitae младчайшего из футуристов Семена Кирсанова Мать произвела меня на свет 5 сентября старого стиля 1906 или 1907 года. Точная дата года неизвестна, так как устанавливалась в зависимости от срока воинской повинности.Потом я рос. В 1914 году поступил в

Из книги Даль автора Порудоминский Владимир Ильич

ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ И ОСИП ИВАНОВИЧ 1Но был еще Осип Иванович…Был Осип Иванович, маленький чиновник (и ростом маленький, с тяжелым горбом за спиной) - переписчик; по должности - переписчик, но главное - жизнью слепленный переписчик. Ему ведь и чинишки кое-какие шли за

Из книги Красные фонари автора Гафт Валентин Иосифович

Семен Фарада И к тебе пришла фортуна, Фарада, и ты поешь, Но тебя в «моменто уно» Не задушишь, не

Из книги Самые знаменитые путешественники России автора Лубченкова Татьяна Юрьевна

СЕМЕН ИВАНОВИЧ ЧЕЛЮСКИН Семен Иванович Челюскин происходил из мелкопоместного дворянского рода. Точная дата его рождения неизвестна; историки говорят, что он родился около 1700 года. Поместье Челюскиных находилось где-то под Калугой, в Центральной России, поэтому отец

Из книги Константин Коровин вспоминает… автора Коровин Константин Алексеевич

Семен-каторжник Как грустна вечерняя заря осенью! Ровной, далекой полоской стелется она над сжатым полем и замирает в темных ветвях оголенного сада.Старый дед, сторож моего дома, сидит в уголке на полу и вяжет сеть. Лампа освещает его наклоненную седую голову. Когда я

Из книги Главы государства российского. Выдающиеся правители, о которых должна знать вся страна автора Лубченков Юрий Николаевич

Великий князь Московский и владимирский Семен Иванович Гордый 1317–1353 Старший сын Ивана Калиты Семен (Симеон) родился 7 сентября 1317 года в Москве.По смерти в 1340 году великого князя Ивана Даниловича Калиты многие русские князья отправились в Золотую Орду: Константин

Из книги Шеренга великих путешественников автора Миллер Ян

Семен Иванович Дежнев (ок. 1605–1673) Русский землепроходец; место рождения не установлено, а год рождения можно установить из его жизнеописания на около 1605 год. Известно, что он жил в городе Великий Устюг на реке Сухоне, служил в отряде казаков в Сибири. С 1638 года находился в

Из книги От Жванецкого до Задорнова автора Дубовский Марк

Семен Иванович Челюскин (XVIII в.) Фамилия этого русского путешественника впервые встречается в 1733 году, когда была организована Великая Северная экспедиция. Челюскин участвовал в этой экспедиции в звании капитан-лейтенанта в отряде одного из командиров экспедиции В.

Из книги Его знала вся Москва [К столетию С. Д. Индурского] автора Сидоров Евгений

Семён Альтов Семён Альтов, «MORE SMEHA-1994»Семён Теодорович обаятельно гундосит и как сценический автор-исполнитель тем и знаменит. Но обаятелен он целиком.Уравновешенный, ироничный, улыбчивый и, как мне видится, с совершенно детской душой:«Три стадии человеческого

Из книги автора

Семен и его команда Александр КУЗНЕЦОВУроженец местечка Дунаевцы Каменец-Подольской (ныне Хмельницкой) области, он повился в советской столице с семьей своего дяди совсем юным парнишкой. Но на что жить?Ему повезло: на бирже труда дали направление на работу курьером в

Русским путешественникам посчастливилось выйти к Тихому океану, т. е. найти Северо-Восточный проход, о чем мечтали чуть ли не все европейские мореплаватели, особенно англичане и голландцы. В первой четверти XVII столетия и по суше, и по рекам русские землепроходцы продвигались на восток и добирались до устья Енисея, а затем и Лены. В 1643 г. Михаил Стадухин достиг устья Колымы. Самый последний, восточный участок прохода из Ледовитого океана в Тихий был открыт в 1648 г., в ходе плавания Семена Дежнёва и Федота Попова.

Принято считать, что родина Дежнёва - Великий Устюг, важный пункт на торговом пути из Вологды к Белому морю в XV-XVII вв. Многие его жители занимались торговлей, не раз ходили в дальние страны. Великий Устюг дал России покорителя Приамурья Ерофея Хабарова, исследователя Камчатки Владимира Атласова, мореплавателей XVIII в. Афанасия Бахова и Василия Шилова. Но есть сведения, что Семён Дежнёв родился намного севернее, на Пинеге. Если это так, выходит, он земляк Михаила Стадухина, еще одного выдающегося землепроходца и первооткрывателя.

В Сибирь Дежнёв попал в середине 1630-х гг., в составе большого отряда казаков, набранных специально для службы за Уралом. Некоторое время он служил в Тобольске, затем был переведен в Енисейск, а в 1638 г. в Ленский острог, участвовал в нескольких походах по притокам Лены для сбора ясака. Зимой 1640 г. Дежнёв служил на Яне в отряде Дмитрия Зыряна. Собрав ясак с местных жителей, Зырян решил идти на восток, к Алазее, а Дежнёва с ясачными собольими шкурками послал в Якутск. По дороге на Дежнёва напали эвенки (по другим источникам - эвены), которых казаки называли ламутскими тунгусами, и ранили его стрелой. В 1641 г. в составе отряда Стадухина он отправился на Оймякон. Весной следующего года во время стычки с эвенками Дежнёв снова был ранен, как и многие другие казаки. Лишившись ко всему прочему лошадей, отряд Стадухина соорудил кочи и поплыл вниз по Индигирке.

От ее устья казаки морем добрались до Алазеи, где встретили отряд Дмитрия Зыряна. Объединившись, летом 1643 г. они отправились дальше на восток и достигли устья Колымы. Поднявшись по ней, казаки построили зимовье, а затем перебрались назад, поближе к устью, где возник Нижнеколымский острог. Здесь Дежнёв прожил три года. В 1645 г. Стадухин и Зырян двинулись с собранным ясаком в Якутск, а в Нижнеколымске остался Дежнёв с еще 12 казаками. Им пришлось отразить несколько нападений юкагиров, но вскоре подоспела подмога: из Якутска вернулся Зырян.

Через некоторое время на Колыме появились торговцы и «промышленные» люди. Выловив здесь почти всех соболей, русские решили поискать счастья еще восточнее. Местные жители рассказывали, что там, на реке Погыче, вдоволь пушного зверья, а еще есть серебро. В 1646 г. на поиски таинственной Погычи морем отправились промысловики с кормщиком Исаем Игнатьевым. Их коч дошел лишь до Чаунской губы (примерно в 400 км от устья Колымы), берега которой населяли чукчи. Найти Погычу русским не удалось: путь им преградили льды. Пришлось возвращаться. Однако итоги плавания обнадеживали, ведь в ходе немого торга с чукчами удалось приобрести резные изделия из кости и моржовых клыков - товар сколь редкий, столь и ценный, в особенности за границей.

Организацией нового морского похода к Анадырю (уже в 1647 г. стало ясно, что Погыча и Анадырь - одна и та же река) занялся уроженец Холмогор Федот Попов, устюжский приказчик московского купца Василия Усова. Отряд, задачи которого состояли в поисках реки и моржовых лежбищ на побережье, а также в пушном промысле, включал несколько десятков промысловиков и Дежнёва, отвечавшего за сбор ясака: он пообещал сдать в казну 280 собольих шкурок. Летом 1647 г. четыре коча вышли из устья Колымы и повернули на восток. Однако их тоже подстерегали тяжелые льды, не позволившие судам продвинуться сколько-нибудь далеко.

По возвращении Попов начал готовить новую экспедицию. Похоже, неудача его только раззадорила - как и Дежнёва, который снова обратился к начальству с просьбой назначить его ответственным за сбор ясака. Но у него появился конкурент, казак Герасим Анкидинов, обязавшийся сдать государству еще больше пушнины, чем Дежнёв. Последнему пришлось вновь «повысить ставку», и лишь тогда он получил желаемую должность. Но Анкидинов все же вошел в состав экспедиции вместе со своими людьми, которых Дежнёв именовал не иначе как «ворами».

В 1648 г. из устья Колымы вышли семь кочей (шесть Попова и один Анкидинова), всего на них насчитывалось до сотни человек. Ледовая обстановка на этот раз оказалась благоприятнее, но зато все время штормило. Тем не менее кочи двигались на восток и благополучно миновали остров Айон, загораживающий вход в Чаунскую губу. В проливе Лонга, между материком и островом Врангеля, во время жестокого шторма два судна разбило льдами. Люди с них перебрались по льду на берег: некоторых впоследствии убили коряки (по другим данным - чукчи), остальные погибли от голода и холода. В конце лета, когда экспедиция уже была у края Азии, налетел на льдину и получил пробоину коч Анкидинова, но моряки перебрались на оставшиеся невредимыми суда.

Некоторые исследователи, впрочем, считают, что кочу Анкидинова удалось обогнуть Чукотку и разбился он уже в Тихом океане. А другие утверждают, что кроме двух кочей, затонувших в проливе Лонга, экспедиция потеряла еще два, якобы унесенных во время шторма куда-то к берегам Аляски. В истории этого плавания вообще много неясного. В те времена у русских путешественников не было принято вести вахтенные журналы и дневники, писать мемуары. Судить о походах и плаваниях XVII в. приходится по отпискам (отчетам) и челобитным (доносам и жалобам). Согласно самой распространенной версии, четыре коча прошли проливом, который много лет спустя назовут Беринговым, обогнули мыс Чукотский и вошли в Анадырский залив. Уже в конце сентября где-то на берегу залива на моряков напали чукчи и ранили Попова. Через неделю буря разбросала оставшиеся кочи, и судно Дежнёва отнесло далеко на юго-запад.

Шторм выбросил его на скалы, возможно, близ Олюторского мыса. Произошло это «после Покрова», т. е. в середине октября. После этого Дежнёв, как следует из его отписок, повел людей на северо-восток, через Корякское нагорье. И шли они десять недель, пока не добрались до низовьев реки Анадырь. Из 25 человек после этого перехода осталось в живых лишь 12. Но здесь много неясностей. Судя по отпискам, Дежнёв со своими спутниками двинулся в путь зимой, в лютый холод, когда с каждым днем становится все темнее, пока сутки не превращаются в сплошную ночь, да и с пропитанием проблемы более чем очевидные. Люди тогда, конечно, были не чета нынешним, и все же - уйти от моря с его птичьими базарами, рыбой, морскими зверями в горную тундру, где встретить какую-то живность очень трудно, тем более зимой?!

Скорее всего, Дежнёв зазимовал недалеко от места гибели коча, а уже летом 1649 г. отправился к Анадырю. И вообще, почему он думал, что, двигаясь в северо-восточном направлении, выйдет на Анадырь? Знал ли он, где протекает река и где находится ее устье? Но ведь в его челобитной нет ни слова о том, что коч подходил к устью Анадыря… Возможно, само место крушения находилось не у Олюторского мыса, а гораздо северо-восточнее - например, у мыса Наварин. Оттуда до устья Анадыря тоже далеко, зато берегом, да и поход на запад, поближе к знакомым местам, представляется гораздо более логичным.

От устья Анадыря, поднявшись на вновь построенных кочах вверх по реке, Дежнёв дошел до земель аннаулов (юкагиров) и соорудил зимовье, потом ставшее острогом. Он не забывал об основной своей задаче - добыть собольи шкурки, а самый простой способ ее решения состоял в сборе ясака с коренных жителей. Было это в 1649 г. Тем временем приказчик Нижнеколымского острога Василий Власьев отправил на юго-восток отряд объясачивать еще «не охваченное» население. Ограбив юкагиров в верховьях Малого Анюя, казаки узнали от заложников, что совсем рядом протекает большая река Анадырь, несущая свои воды на юго-восток. В 1650 г. отряд казаков и промысловиков под началом Семена Моторы вышел к Анадырю, где встретил людей Дежнёва. Они вместе двинулись «громить» юкагиров и собирать ясак. Чуть позже в верховьях Анадыря оказался Михаил Стадухин. Как свидетельствует челобитная Дежнёва, Стадухин шел за ним следом и грабил юкагиров, которые уже сдали ясак, а потом ограбил и самих Дежнёва с Моторой. Впрочем, вскоре Стадухин ушел на юг, к Охотскому морю.

А что же стало с Поповым и Анкидиновым после того, как кочи экспедиции разметало страшным штормом? Вполне вероятно, их отнесло далеко на юг, к берегам Камчатки. Есть свидетельства, что путешественники зимовали в устье реки Камчатки, а в 1649 г. Попов морем обошел полуостров и достиг мыса Южный на охотоморском побережье. Здесь его убили коряки, как и всех людей из его отряда. По другим данным, основанным на отписках Дежнёва, Попов и Анкидинов умерли от цинги, а товарищи их либо были убиты, либо разбежались.

Таким образом, Дежнёв и его спутники прошли морем до восточной окраины Азии, открыли Чукотский полуостров и пролив между Азией и Америкой. Дежнёв сообщил об островах Диомида и первым достиг устья Анадыря, Попов и Анкидинов, возможно, побывали на Камчатке. Печально: первооткрыватели северного пути на Восток не поняли, что же именно они открыли. Более того, донесения Дежнёва затерялись в Якутском архиве и были обнаружены только в 1736 г. Тем не менее потомки воздали должное Семену Дежнёву: его именем названы несколько островов в Арктике и мыс на северо-восточной оконечности Евразии.