К какому тематическому разряду относится баллада светлана. Анализ баллады «Светлана» (В. Жуковский)

Является одним из первых русских поэтов, создавших понятные, простые и легкие для чтения произведения. До этого литераторы работали по принципу, чем сложнее - тем лучше. Нам непросто оценить масштаб гениальности Василия Андреевича, ведь то, что для нас кажется вполне приемлемым и обычным, для современников поэта было удивительным. В XIX веке все увлекались сентиментализмом, и Жуковский не был исключением, поэтому его творчество является сочетанием этого жанра и народного.

Попытка создания русской народной баллады

Анализ баллады Жуковского «Светлана» показывает, что за основу сюжета автор взял произведение немецкого поэта Бюргера. Василий Андреевич всегда считал, что россиянам следует перенимать опыт у западных коллег, но переделывать свои работы в соответствии с народными обычаями и беря во внимание Учитывая особенности жанра, писатель обратился к миру сказок, легенд, фантастики и мистики.

Следует отметить, что на другие подобные произведения совершенно не похожа баллада Жуковского «Светлана». Содержание сначала нагоняет на читателя страх и ужас от происходящего, но вот конец радостный и счастливый. Главные герои остаются живы, их судьба замечательно складывается, тогда как в таких известных балладах, как «Людмила», «Лесной царь», ощущается драматизм.

Сюжетный анализ баллады Жуковского «Светлана»

Произведение начинается с приукрашенной автором картины гадания девушек на Святки. Василий Андреевич, чтобы сделать образ Светланы ярче, обратился к сентиментальной поэзии. Читатель видит девушку скромной, молчаливой, грустной. Она скорбит, потому что разлучена с милым, но не жалуется на свою судьбу, а находит успокоение в молитвах. В образе этой девушки Жуковский хотел воплотить типичные черты, присущие русскому народу: религиозность, покорность судьбе, кротость.

Анализ баллады Жуковского «Светлана» показывает, что автор включил в свое произведение черты романтизма и сентиментализма. Сначала девушка сидит перед зеркалом, желая увидеть там своего суженого, затем засыпает. Во сне она встречается со своим женихом, следует за ним, но мужчина кажется каким-то необычным. Только со временем читатель вместе со Светланой понимает, что это жених-мертвец. Когда девушка оказывается в избушке возле гроба, она своей молитвой отгоняет потусторонние силы, слетевший ей на грудь белый голубь является символом Духа Господня. Смирение и покорность принесут спасение и вознаграждение - вот главная тема баллады Жуковского «Светлана».

Оптимистичный конец

Произведение написано в романтично-сентиментальном стиле. К романтике можно отнести мистический сон, в котором присутствует образ страшного жениха-мертвеца, зловещее карканье ворона, ночные скачки на конях, мертвенный свет луны, гроб в избушке, одинокая церквушка. К сентиментализму относится образ подружек Светланы, гадание, свадьба. Чтобы подчеркнуть этот стиль, поэт использует существительные в уменьшительно-ласкательной форме. Анализ баллады Жуковского «Светлана» показывает, что это произведение оптимистичное. Что бы ни случилось во сне, в реальной жизни все будет хорошо.

Основной художественный конфликт баллады “Людмила”.
“Людмила” — первая поэма Жуковского, являющаяся великолепным образцом романтического жанра. Баллада “Людмила” является образцом баллады начального периода романтизма. “Людмила” — вольный перевод баллады “Ленора” немецкого поэта Бюргера. В своей версии этого произведения Жуковский придает ей большую степень задумчивости и меланхолии, усиливает моралистический элемент, утверждает идею смирения перед волей господней. Основная идея произведения носит христианский характер. Она заключается в словах матери Людмилы: “Рай — смиренным воздаянье, ад — бунтующим сердцам”. В этих словах основная идея баллады. За отступление от веры Людмила наказана. Вместо награды, вечного счастья её уделом стал ад. Людмила возроптала на Бога, поэтому и погибла, то есть героиня наказывается за отступление от веры. Основной мотив “Людмилы” — мотив рока, неотвратимости судьбы. На примере Людмилы автор показывает, что всякое сопротивление человека уготованной ему судьбе бесполезно и бессмысленно.
Самое начало поэмы ясно доносит до читателя всю глубину чувств Людмилы, ожидающей своего возлюбленного. Она мучится от неизвестности, ждет, надеется, не желает верить в печальный исход событий.

Где ты, милый? Что с тобою?

С чужеземною красою,

Знать, в далекой стороне

Изменил, неверный, мне;

Иль безвременно могила

Светлый взор твой угасила.

Людмила предстает романтической героиней, жизнь которой может быть счастливой только в том случае, если рядом находится любимый человек. Без любви все моментально теряет свой смысл, жизнь становится невозможной, и девушка начинает думать о смерти. Сама ее натура восстает против жестокой и несправедливой судьбы, девушка решается роптать на свою несчастливую долю, посылая протест небесам.

Жених Людмилы приходит к ней с того свеча, унося ее за собой. В поэме описано страшное мистическое путешествие девушки вместе с мертвецом. Постепенное нагнетание тревожной, страшной, мистической обстановки позволяет читателю как нельзя более глубоко проникнуться замыслом поэмы. Гибель Людмилы как бы предопределена с самого начала. Она в своем безрассудстве послала проклятие небесам, за что ей была ниспослана гибель.

Что же, что в очах Людмилы?..

Ах, невеста, где твой милый?

Где венчальный твой венец?

Дом твой—гроб; жених—мертвец.

Роль пейзажных зарисовок.
Как и в элегиях, в балладах важную роль играет пейзаж. Если в элегии пейзаж призван настроить сознание читателя на нужный автору лад, подготовить сознание читателя, то в балладе пейзаж принципиально иной; он призван описать сложный, неуловимый переход, границу между двумя мирами. У Жуковского намечается оппозиция неба и земли, верха и низа.
Пейзаж раскрывает странные мистические изменения, произошедшие в мире после полуночи.
В балладе “Светлана” характерный романтический пейзаж – вечерний, ночной, кладбищенский – сюжет, основанный на таинственном и страшном (такие сюжеты любили немецкие романтики), романтические мотивы могил, оживающих мертвецов и т.д. Всё это выглядит отчасти условным и книжным, но совсем не как книжное воспринималось читателем.
Интересна в балладе “Светлана” и цветовая гамма. Белым цветом пронизан весь текст: это прежде всего снег, образ которого возникает сразу же, с первых строк, снег, который снится Светлане, вьюга над санями, метелица кругом. Далее — это белый платок, используемый во время гадания, стол, покрытый белой скатертью, белоснежная голубка и даже снежное полотно, которым накрыт мертвец. Белый цвет ассоциируется с именем героини: Светлана, светлая, “свет белый”. У Жуковского здесь белый цвет, несомненно, символ чистоты и непорочности.

Второй контрастный цвет в балладе не черный, а скорее темный: темно в зеркале, темна даль дороги, по которой мчатся кони. Черный цвет страшной балладной ночи, ночи преступлений и наказаний, в этой балладе смягчен, высветлен.

Таким образом, белый снег, темная ночь и яркие точки огоньков свечей или глаз — вот своеобразный романтический фон в балладе “Светлана”.

Авторская позиция в балладе и способы её выражения.
После появления баллады 1811 года “Светлана”, Жуковский для многих читателей стал “певцом Светланы”. Баллада сделалась особо значимым фактом и его собственной жизни. Он не только помнит о Светлане, но и воспринимает о Светлане, но и воспринимает её словно бы реально, посвящает ей стихи, ведет с ней дружеские, задушевные беседы:
Милый друг, спокойна будь
Безопасен здесь твой путь:
Сердце твой хранитель!
Всё судьбою в нём дано:
Будет здесь тебе оно
К счастью предводитель.

В чем состоит своеобразие стиля Жуковского?

Для Жуковского-романтика становится характерным лиризм особого песенного типа, заметно расширивший выразительные возможности русской лирики: разнообразная гамма настроений в песне и романсе выражается более естественно, более свободно и разнообразно, не подчиняясь строгой жанровой регламентации.
Жуковский проявил себя как художник, стремящийся воссоздать внутренний мир своего героя. Так поэт передает душевные переживания Людмилы: тревогу и грусть по милому, надежду на свидание, скорбь, отчаяние, радость, страх. Образы и мотивы дополняют романтический колорит произведения: ночь, мираж, привидения, саван, могильные кресты, гроб, мертвец.

Романтическому характеру баллады соответствует ее язык. Жуковский часто использует лирико-эмоциональные эпитеты; «милый друг», «безотрадная обитель», «прискорбные очи», «нежный друг». Поэт обращается к своему любимому эпитету «тихий»— «тихо едет», «тихая дубрава», «тихий хор». Для баллады характерны вопросительно-восклицательные интонации: «Близко ль, милый?», «А, Людмила?», рефрены: «Светит месяц, дол сребрится, мертвый с девушкою мчится».

Жуковский стремится придать своему произведению народный колорит. Он использует просторечные слова и выражения — «миновались», «ждет-пождет» и постоянные эпитеты: «борзый конь», «ветер буйный», использует традиционный сказочные выражения.

В балладе «Светлана» Жуковский предпринял попытку создать самостоятельное произведение, опирающееся в своем сюжете на национальные обычаи русского народа. Он использовал древнее поверье о гадании крестьянских девушек в ночь перед Крещением.
Жуковский обнаружил интерес к психологическому миру своих героев. В “Людмиле” и во всех последующих произведениях психологическая обрисовка персонажей становится всё более глубокой и тонкой. Поэт стремится воссоздать все перипетии переживаний Людмилы: тревогу и грусть по милому, ожившие надежды на сладостное свидание и неудержимую скорбь, отчаяние, недоумение и радость, сменяющиеся страхом и смертным ужасом, когда любимый привозит её на кладбище, к собственной могиле.

Какими средствами достигается усиление “русского колорита” в балладе “Светлана” / в сравнении с балладой “Людмила”/? Какую роль в структуре баллады играют сцены гадания?
И “Людмилу”, и многие другие балды Жуковский одевает в песенные, народные одежды. В его сознании – э это сознание истинно романтического поэта – баллада не только генетически восходит к фольклору, к народной поэзии, но и неотделима от нее даже в своих современных, сугубо литературных формах.
По поводу баллады Жуковского “Людмила” и переложения того же стихотворения Бюргера, выполненного Катениным, сразу же по выходе этих произведений в свет, разгорелась острая дискуссия, в которой приняли участие Гнедич и Грибоедов. Гнедич выступил в защиту “Людмилы” Жуковского, Грибоедов – на стороне Катенина. Спор шел главным образом вокруг проблемы народности. И Катенину, и его стороннику Грибоедову казалось, что Жуковский, вопреки оригиналу, заметно “олитературил”, сделал мало народной свою баллады. В этом известная доля правды. “Ольга” Катенина в сравнении с “Людмилой” Жуковского, выглядит грубее, проще, мене литературной и, соотвественно, более близкой балладе Бюргера. Но и Жуковский не вовсе пренебрег народным характером Бюргеровской “Леноры”. Он дал только свою особенную версию народности, которая вполне согласовалась с элегическим настроением его поэзии. Он старался уловить и передать народные ритмы, народную песенность слога и интонаций – и он сознательно уклонялся от тех народных прединтонаций и выражений, которые казались ему слишком грубыми и материальными. Жуковскому и его поэзии несомненно была свойственна тяга к народности, но на его народности всегда лежала печать мечтательности и идеальности.
Баллада “Светлана” Жуковского, по сравнению с его же “Людмилой”, в большей степени народна. Народные элементы в ней и более заметны, и более органичны. Они отнюдь не сводятся только к ритмическому строю баллады, к его хореическому народно-песенному стиху. В “Светлане” чувствуется общая атмосфера народности; в ней черты народного быта, народные обряды, чуть стилизованные, но народные в своей основе склад речи и форма выражения чувств. Ощущение атмосферы народности возникает, уже с самых первых стихов:
Раз в крещенский вечерок
Девушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги бросали;
Снег пололи; под окном
Слушали; кормили
Счетным курицу зерном;
Ярый воск топили;
В чашу с чистою водой
Клали перстень золотой,
Серьги изумрудны;
Расстилали белый плат
И над чашей пели в лад
Песенки подблюдны.

Связывая эту балладу с русскими обычаями и поверьями, с фольклорной, песенно-сказочной традицией, поэт избрал предметом её изображения гадания девушки в крещенский вечер. Русская обстановка подчеркивается здесь и такими реалиями, как светлица, метелица, санки, церковь, поп. Национально-народному колориту баллады содействует также следующая за вступлением имитация подблюдных песен (“Кузнец, Скуй мне злат и нов венец”), вкрапленные на протяжении всей баллады народно-просторечные слова (“вымолви словечко”, “вынь себе колечко”, “легохонько”, “сулить”) и песенные выражение (“подруженька”, “красен свет”, “моя краса”, “радость”, “свет моих очей”, “в ворота тесовы”).

Общее и различное в образах героинь / Людмила и Светлана/.
В отличие от Людмилы, Светлана не забывает о Боге. Оказавшись в избушке с мертвецом, она молится перед иконой Спасителя, и к ней спускается ангел-хранитель в образе голубя и спасает ее от притязаний мертвеца.
Людмила же возроптала на Бога, поэтому и погибла, то есть героиня наказывается за отступление от веры.
Вера в Бога, повиновение судьбе, то есть Богу, его воле, или сопротивление ей – главные темы баллад, но вывод из всех этих произведений следует один: человек — раб судьбы, и пытаться изменить, воспротивиться судьбе абсолютно невозможно, потому что за сопротивление человек понесет кару Бога.

Конфликт в балладе “Светлана”.
Сюжет поэмы «Светлана» очень похож на поэму «Людмила». Но события в данной поэме развиваются по-другому. В начале поэмы Жуковский показывает безутешную девушку, которая долгое время ждет своего любимого. Она боится трагического исхода событий и не может не думать о самом плохом.

Как могу, подружки, петь?

Милый друг далеко;

Мне судьбина умереть

В грусти одинокой.

В печали девушки как бы сходятся все чувства, способные волновать юную и трепетную натуру. Она не может позволить себе веселиться, не может ни на минуту забыть о своей печали. Но юность, которой свойственны надежды на лучшее, ищет свой выход из создавшегося положения. И Светлана решает погадать, чтобы узнать свою судьбу и хоть на мгновенье увидеть своего суженого.
Настроение девушки передано очень точно: ее романтическая натура ждет чуда, она надеется на помощь сверхъестественных сил, способных показать ей дальнейшую судьбу. При гадании Светлана незаметно засыпает. И во сне она оказывается в той же ситуации, которая была описана в поэме «Людмила».

Несчастливым предзнаменованием становится черный ворон, который предвещает печаль, сильная метель, которая словно желает спрятать все вокруг под снегом. И на столь тревожном и страшном фоне появляется хижина, в которой Светлана находит своего мертвого жениха. От беды девушку спасает белый голубь, который символизирует все светлое и дарует надежду на спасение. Вероятно, голубь послан покорной девушке, полагающейся на своего ангела-хранителя, как знак свыше
После своего страшного сна Светлана просыпается одна в своей светлице. Девушке была не только дарована жизнь, но и возможность быть счастливой: к ней возвращается ее суженый. Все мрачное, трагическое, страшное оказывается нереальным, оно уходит в область сна:

Счастье—пробужденье.

Смысл сна Светланы и счастливой развязки. Образы-символы, их значение.
Для героини баллады всё дурное оказывается сном, кончается с пробуждением. Сказка – тот род сказки, которую представляет собой “Светлана”, - является у Жуковского формой выражения веры в доброе. “Где не было чуда, вотще там искать и счастливца”, - пишет Жуковский в стихотворении 1809 года “Счастие”.
В “Светлане” и в некоторых других балладах вера в доброе выступает у Жуковского не только в сказочной, но и отчасти в религиозной форме, однако существо этой веры не в одной религиозности, а еще больше в глубокой человечности Жуковского. В конце балды “Светлана” звучат слова с несомненной религиозно-дидактической окраской:

Вот баллады толк моей:
“Лучший друг нам в жизни сей
Вера в провиденье.
Благ зиждителя закон:
Здесь несчастье – лживый сон;
Счастье – пробужденье.”

Страшный сон отнюдь не поэтическая шутка, не пародия на романтические ужасы. Поэт напоминает читателю, что его жизнь на земле кратковременна, а настоящее и вечное в загробном мире. В этих словах отражено и религиозное сознание Жуковского, и его глубокий оптимизм, в основе которого – сильное желание добра и радости для человека.

Нигде оригинальность творческой личности В. А. Жуковского не выступает с такой яркой очевидностью, как в балладах. Именно его баллады способствовали исключительной популярности этого жанра в России.

Опираясь на сюжет баллады немецкого поэта Бюргера «Ленора», Жуковский создал два оригинальных произведения - баллады «Людмила» и «Светлана».

Не обнаружив в русском фольклоре сюжета о женихе-мертвеце (в Россию подобный сюжет проник сравнительно поздно), поэт нашел такие своеобразные явления, как русская обрядовая поэзия и святочные гадания, во время которых, согласно народным поверьям, невесте является ее будущий жених. Положив в основу «Светланы» сюжетную схему «Леноры», Жуковский значительно изменил ее, максимально приблизив к русскому фольклору.

Баллада «Светлана» начинается с описания русских народных гаданий. Русская обстановка подчеркивается здесь и такими реалиями, как светлица, санки, церковь, поп. Передаче национального колорита способствует само вступление:

Раз в крещенский вечерок
Девушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали...

Автор, являясь большим знатоком русского фольклора, имитирует в балладе народные подблюдные песни, которые девушки пели во время святочных гаданий на блюдце: «Кузнец, // Скуй мне злат и нов венец, // Скуй кольцо златое». На протяжении всей баллады Жуковский использует народно-просторечные слова и выражения, такие, как «вымолви словечко», «легохонько», а также фразы из народных песен («подруженька», «красен свет», «моя краса»).

На этом фоне вырисовывается облик милой, простодушной и нравственно чистой Светланы. Она изображена то молчаливо-грустной, тоскующей по безвестно исчезнувшему жениху, то пугливо-робкой, замирающей от страха во время гадания, то растерянно встревоженной, не знающей, что ее ждет: радость или горе. Образ Светланы считается первым в русской литературе художественно убедительным образом русской девушки.

Насыщение баллады элементами русского фольклора - важная, но не единственная особенность балладного творчества Жуковского, При наличии ярко выраженного реалистического вступления, национально-русского колорита и бытовых реалий определяющий пафос баллады, конечно, романтический. Он проявляется в исключительности события, в редкой обаятельности редой героини, условном пейзаже,подчеркивающем необычность происходящего во времеи и пространстве: «Тускло светится луна // В сумрае тумана»; «Пусто все вокруг», «Вкруг метель и вьюга». Здесь налицо все традиционные приметы романтизма, вплоть до особенностей языка. Тут и «черный вран», и «черный гроб», и «тайный мрак грядущих дней».

Поздним вечером героиня баллады Светлана, сидя перед зеркалом, мечтает о далеком суженом и незаметно засыпает. Во сне ей приходится пережить несколько страшных моментов. Она видит гроб, а в нем - своего жениха. Засыпающая девушка, тревожась о судьбе «милого друга», всматривается в зеркало, и перед ее глазами проходят и разбойничий притон, и «подменный» жених, который оказывается убийцей.

Однако, когда Светлана просыпается поутру, она видит за окном солнечный морозный пейзаж, слышит звенящий колокольчик, замечает, что во двор въезжают сани, а на крыльцо поднимается не мертвый, а живой жених Светланы. Так, все мрачное и фантастичное в балладе отнесено автором в область сна, а сюжет получает счастливую развязку.

Реальное в балладе Жуковский подменил мистификацией и придал всему впечатление фантастичности. Страшный сон героини - это не поэтическая шутка и не пародия на романтические ужасы. Поэт напоминает читателю, что жизнь на земле быстротечна. Здесь же Жуковский выражает близкую ему идею предопределенности человеческой судьбы. В «Светлане» в меньшей степени, чем в «Людмиле», возникает идея о безрассудности и даже греховности ропота человека на свою судьбу, ибо любые горести и испытания ниспосланы ему свыше. Поэт так формулирует основную идею баллады: «Лучший друг нам в жизни сей // Вера в провидение».

И все же «Светлана» является самой светлой баладой Жуковского. Несмотря на то, что автор выступает здесь как поэт-романтик, уходящий от реальности жизни в мир мечтаний и фантастики, он утверждает торжество любви над смертью, а сам пафос произведения в целом радостный и оптимистичный.

В балладах Жуковского перед читателем впервые открылся поэтичный и исполненный глубокого драматизма мир народных легенд, поверий и сказаний. Подобно своим западноевропейским собратьям по перу, русский поэт, в свою очередь, обнаружил нетронутые литературой пласты отечественной народной фантастики. Жуковский называл их общим термином «суеверия». Он высоко ценил русскую народную фантастику, справедливо считая ее настоящим кладезем сюжетов и идей. Именно «суеверия» и явились почвой для создания русской национальной баллады.

Герои и сюжеты баллады В.А. Жуковского "Светлана".

Сюжет, герои и проблематика одной из баллад В.А.Жуковского.
Баллада - это стихотворный рассказ преимущественно фантастического или героико-исторического характера. Наиболее известной балладой Жуковского является баллада, над которой поэт работал в 1808-1812 г. В качестве свадебного подарка баллада посвящена племяннице Жуковского А. Протасовой. Стремление автора восполнить национальную русскую тем в поэзии увенчалось наибольшим успехом. Он дал совокупность примет русского национального стиля: зима, колокольчик икона. Избушка. Использовал стиль народного сказочного повествования, зачин: Здесь фольклорное начало отражено в традиционных для сказок словосочетаниях: , . Отображена и этнографическая сторона народного быта: праздник Крещения с его обрядами. В образе Светланы Жуковский впервые намечает характерные черты русского женского типа, как он его понимает: верность, покорность, поэтичность. Далее в балладу входит и лирическая тема, связанная с тоской по милому другу. Потом идет описание приготовления к будущей свадьбе. Приведены подлинные тексты гадальной песни в обработанном виде, с обращением к мифологическому кузнецу. Приготовление к свадьбе со, которым предстоит обручится невесте у. Здесь намеренно в одной фразе повторяется, относящихся к самому обряду. Это эпическое начало разрушается своим ответом и погружает нас в лирическую грусть.Дальнейшее развитие сюжета ведет к тому, что Светлана с помощью гаданий на зеркале вызывает жениха. Он опять призывает ехать девушку к венчанию. Но уже во время путешествия внушает Светлане тревогу. Она удивлена и настроена долгим молчанием жениха. И в храме встречает их гроб, и происходит не венчание, а обряд отпевания. Однако почему-то кони поносят молодых мимо храма, а потом из-за поднявшейся метели они свернули к одинокой хижине, где жених внезапно исчезает вместе с лошадьми. Светлана входит в хижину и видит. Покойник оживает но он не в состоянии причинить ей вреда. Её спасает молитва перед иконой Спаса. Картина свадьбы сменилась романтическим пейзажем: гроб с оживающим покойником, белым голубем, символизирующий бога. Мертвец, как ожидалось с самого начала баллады, оказался возлюбленным Светланы, а происходящие оказалось в финале сном. Мораль баллады в том, что вера спасла девушку от жениха-оборотня, который пытался увлечь Светлану с собой в потусторонний мир. И вот лирический эпилог поэмы, возвышающий героиню.В эпилоге лирический пейзаж 6 ручеёк, луг. Заключительные стихи раскрывают смысл её имении. Сюжет баллады драматичен, это поддерживается чередованием эпических и лирических мест. Главная мысль баллады о роли Провидения в нашей жизни.

Жуковский утвердил жанр баллады в русской поэзии. Он познакомил читателей с самыми выдающимися образцами этого жанра в европейской литературе: “Кубок”, “Рыцарь Тогенбург”, “Ивиковы журавли”, “Кассандра” Шиллера, “Лесной царь” Гёте, “Замок Смальгольм” В. Скотта, “Суд божий над епископом” Саути, “Роланд оруженосец” Уланда и др. Одновременно он создал в “Людмиле”, “Светлане” национальную форму баллады. В ходе полемики о сущности нового жанра, в которой участвовали Гнедич и Грибоедов, имя Жуковского стояло в центре литературных споров.

Образ Жуковского-”балладника” известен нам по портрету О. Кипренского, где он изображен на фоне таинственного пейзажа, столь частого в его балладах: башни, замки, рвы, холмы, туманная даль, а в центре находится задумчивый мечтатель, устремляющий свой взор ввысь.

В основе эстетики баллады лежит представление об ужасном событии в судьбе человека, оно реализуется у романтиков в образах привидений, мертвецов, которые оживают в фобах; мертвых женихов, скачущих ночью на коне за невестой; Сатаны, являющегося за душой грешника; злодеев, продавших душу ребенка дьяволу. Действие происходит в особой полуфантастической обстановке: кладбище, разверстые могилы, каркающие вороны, багровая луна, освещающая пляшущих духов или скелеты, ночной лес, горящие деревья.

Поэтика фантастического и ужасного, атмосфера тайны, нарочито запутанные проблемы романтической этики (справедливость, возмездие, самопожертвование, верность долгу, любовь и бескорыстие) - основные слагаемые нового художественного мира, открывшегося русскому читателю в балладах Жуковского.

Жизнь как постоянное противостояние судьбе, как поединок человека и обстоятельств, которые одерживают верх над ним, трагическая обреченность человека, наличие неподвластной человеку силы рока - такова этико-философская проблематика баллад.

Основа балладного сюжета заключена в преодолении человеком преграды между посюсторонним и потусторонним миром.

В балладе “Светлана ” (опубликована в журнале “Вестник Европы” в 1813 г.) Жуковский предпринял попытку создать самостоятельное произведение, опирающееся в своем сюжете на национальные обычаи народа - в отличие от баллады “Людмила”, являвшейся вольным переводом баллады немецкого поэта Бюргера “Ленора”. В “Светлане” поэт использовал древнее поверье о гаданиях крестьянских девушек в ночь перед Крещением. В начале XIX в. гадания утратили свою первоначальную магическую основу, став излюбленной девической игрой. Единственным путем к перемене жизни девушки в прошлом было ее замужество, поэтому и вопрос, кто будет ее “суженым”, был очень важным. Жуковский обращается только к некоторым из древних девических гаданий, поскольку ему важна не этнографическая полнота древнейших форм обрядности, а новые средства для создания национального колорита в стихотворении. В сюжете “Светланы” девушки бросают за ворота башмачок, и чей из них будет поднят первым случайным прохожим, та и выйдет первой замуж. Жуковский посвятил эту балладу своей племяннице Александре Андреевне Воейковой, урожденной Протасовой, поднеся ее в качестве свадебного подарка.

Жуковский погружается в сферу народных легенд и суеверий в том виде, в каком они представали в сознании людей начала XIX в. Формой обращения поэтов-профессионалов к образам и сюжетам, почерпнутым из фольклора, также становится и баллада.

“Светлана ” - оригинальная баллада, косвенно связанная с серией европейских и русских подражаний “Леноре” Бюргера, поскольку сюжеты имеют сходную смысловую основу. Светлана тоже грустит из-за длительной разлуки с женихом, а в полночь гадает о судьбе своего возлюбленного, хочет узнать, как скоро он вернется к ней. В состоянии полудремы ей кажется, что к ней приезжает женихи увозит с собой. Затем они едут по заснеженной степи, а когда проезжают мимо церкви, то героиня замечает, что там идет отпевание. Наконец жених привозит ее в уединенную хижину, войдя в которую, она видит гроб, из которого подымается ее жених-мертвец. Неожиданно появившийся “белый голубочек” защищает Светлану от мертвеца. А затем все ужасы исчезают и как бы отменяются в своей действительности неожиданным пробуждением героини: она заснула во время гадания, все страхи оказались сном, а в яви жених является к ней живым и невредимым, и счастье встречи любящих становится сюжетной концовкой баллады.

Структура данной баллады отражает двойственность художественного метода этого жанра. Вначале “Светлана” исполнена романтического пафоса тайны и чуда, и поэт тонко передает восторженное и одновременно робкое состояние чувств молодой души, влекомой сладким страхом к неожиданным ночным событиям:

Робость в ней волнует грудь,

Страшно ей назад взглянуть,

Страх туманит очи...

С треском пыхнул огонек,

Крикнул жалобно сверчок,

Вестник полуночи.

В кульминационный момент автор нарушает изначально заданный национальный колорит, воссоздавая типично сентимента-листскую ситуацию: “белоснежный голубок”, преисполненный исключительной чувствительности по отношению к девушке, смело спасает ее от страшного скрежещущего зубами мертвеца. Стоит голубку обнять ее крылами, как она просыпается и возвращается к исходной реальности. Подобная концовка чрезвычайно идеализирует ситуацию, так как получается, что наяву всем сопутствует счастье, а несчастья возможны лишь во сне. Эта идеализация подкрепляется дидактическим итогом:

Лучший друг нам в жизни сей

Вера в Провиденье.

Благ зиждителя закон:

Счастье - пробужденье.

В противоположность Людмиле, героине одноименной ранее написанной баллады, которая “жизнь кляла” и “Творца на суд звала”, Светлана молит ангела-утешителя утолить ее печаль, и ее просьбы моментально услышаны. Противоречат исходной балладной традиции отказ от фантастики, одновременно шутливая и счастливая концовка, введение реальных мотивировок. Поэт снял с происшествия мрачный оттенок - случайный сон временно омрачил героиню, - и трагичность (потенциальная!) осталась нереализованной. В балладе “Людмила ” Жуковский проводит идею смирения более последовательно. В ней нет сказочной успокоенности и внешней фантастики богатырских поэм. Оба героя становятся игрушками в руках таинственных и беспощадных сил: невеста ждет возвращения с войны жениха, однако после возвращения войска обнаруживает, что его нет, и она в отчаянии ропщет на судьбу. Тогда ночью перед ней появляется призрак жениха и увозит ее с собой в могилу. Любые нравственные нормы, известные человеку, в мире подлинно романтической баллады утрачивают свою действенность перед ликом неведомого и непознаваемого. В балладе “Людмила” нет обещания торжества справедливости, как это было свойственно фольклору и просветительской литературе XVIII в. Протест Людмилы вызывает усугубление кары, человек становится рабом судьбы, которой он должен смиренно подчиниться. О том, что человек бессилен в мире небытия, говорит концовка:

Баллады Жуковского открыли романтическое течение в русской литературе, создали оригинальную жанровую традицию: фантастачески напряженный ход событий, драматизированный сюжет, моралистический итог, откровенная условность авторской позиции. После Жуковского в русской поэзии легендарность истори-ко-героического сюжета стала необходимым условием балладного жанра.