Женское сеппуку. Отношение женщин к сеппуку. Современное отношение к харакири и к сэппуку
02ДекЧто такое сэппуку (харакири)
Сэппуку (менее формально Харакири ) – это форма ритуального самоубийства, которая практиковалась среди самураев и даймё (элита среди самураев ) в Японии.
Как правило, самоубийство заключалось в разрезании живота коротким мечем, что в свою очередь считалось мгновенным освобождением духа самурая и переход к загробной жизни.
Само слово «сэппуку» происходит от слов «сэцу » — «вырезать » и «фуку » — смысл «живот ».
Харакири или сэппуку? В чем разница?
Сэппуку – это сугубо ритуальное самоубийство, так сказать красивая смерть для элиты. Харакири , это фактически тоже самоубийство, только лишенное различных ритуалов и условностей.
Почему самураи совершали сэппуку (харакири).
Самураи совершали ритуальные самоубийства по целому ряду причин. В соответствии с бусидо, самурайским кодексом поведения, мотивы для самоубийства могут заключать в себе личный стыд из-за трусости в бою, стыд за бесчестный поступок, совершенное предательство или потеря спонсорства от даймё.
Часто самураи, которые потерпели поражение в бою, но остались живы, совершали самоубийство ради восстановления собственной чести.
Стоит отметить, что это влияло не только на репутацию самого самурая, но и на всю его семью и их положение в обществе.
Ритуал сэппуку (харакири).
Самой распространенной формой сэппуку был один горизонтальный разрез живота. После чего, если позволяли обстоятельства. Друг или слуга самурая совершающего сэппуку, избавлял последнего от страшных предсмертных мучений с помощью ритуального отсечения головы. Следует отметить, что даже этот процесс обезглавливания имел определенные значение. Удар мечем, должен был быть проведен мастерским образом, так что бы осеченная голова упала вперед, но все, же осталась висеть на лоскутке кожи (не упала на пол).
Были и более болезненные варианты сэппуку, когда нужно было делать 2 разреза, вертикальный и горизонтальный или в виде буквы «Х».
Сам ритуал и приготовление к нему, это очень тонкая и сложная восточная тематика. Человек, готовящийся к сэппуку, по судебному решению или собственному выбору готовился к смерти очень основательно. Самурай одевался в красивую одежду, после чего садился на специально постеленную ткань. Там он писал стихотворение о смерти, после чего открывал верхнюю часть кимоно и наносил себе смертельный удар в живот.
Обычно, ритуал сэппуку (харакири) проводился перед зрителями, которые становились свидетелями последних моментов жизни самурая и процесса восстановления его чести.
Совершали ли женщины сэппуку?
Да, ритуальное самоубийство не было исключительно мужским «делом». Многие женщины из класса самураев совершали самоубийство в том случаи, если их муж погиб в бою. Так же известны случаи, когда женщины, заканчивали жизнь при помощи сэппуку, находясь в осажденном замке, таким образом, они избавляли себя от участи быть изнасилованной, когда замок падет.
Харакири, или сэппуку – очень сложный ритуал, во время которого самураи демонстрировали своё мужество перед лицом боли и смерти и чистоту своих помыслов перед богами и людьми. Эта ритуальная казнь была возведена японцами в ранг искусства. И так как правильно сделать харакири:
Первое, что нужно сделать, это найти помощника (кайсяку или кайсякунин). Вопреки общепринятому мнению технически харакири это не самоубийство в прямом смысле этого слова, а нанесение себе фатальных телесных повреждений. Фактически убивает кайсякунин. Если бакуфу (правительство сёгуна) приказывало выполнить сэппуку, то назначался официальный помощник. В других случаях нужно было попросить помощи у близкого друга или у человека, владеющего мечом в достаточной степени, чтобы убить одним ударом. Если друг отказался выступить в роли кайсякунина на том основании, что он в недостаточной степени владеет мечом, его можно попросить об этом повторно. Друг должен согласиться, так как теперь все погрешности, которые он может допустить, будут ему прощены.
Идеальное место для проведения ритуала сэппуку – сад или буддистский храм (синтоистские храмы не подходят для этих целей, так как их нельзя осквернять убийством). Совершающий харакири должен быть одет в белые одежды, символизирующие чистоту намерений. Сидеть он должен в позе сэйдза (традиционный японский способ сидения на коленях). Слуга приносит деревянный столик, на котором размещены чашка саке, листы традиционной японской бумаги «васи», изготовленной из коры тутового дерева. Также на столике находятся письменные принадлежности и нож «кодзука». Также в качестве ножа можно использовать танто – кинжал без эфеса, завернутый в несколько листов бумаги, чтобы его можно было держать за лезвие. Самурай может использовать свой меч вакидзаси.
В некоторых случаях, например, когда человек слишком молод или слишком опасен для окружающих, вместо ножа кладётся веер.
Чашка наполняется саке одним из помощников, участвующим в ритуале. Чашка наполняется левой рукой, что в других обстоятельствах считается непростительной грубостью. Совершающий харакири выпивает саке в два приёма, каждый раз делая по два глотка. Если выпить саке в один прием, это станет признаком жадности, а если в три или больше – признаком нерешительности. В общем итоге делается четыре глотка. Слово «четыре» в японском языке созвучно слову «смерть».
Затем необходимо написать прощальный стих в жанре вака (в первой и четвертой строке по пять слогов, во второй, третьей и пятой строках по семь слогов, всего пять строк). Вака должна быть изящной, естественной, что-нибудь о скоротечности нашего бытия. Ни в коем случае не должен упоминаться факт предстоящей смерти. Асано, чьё сэппуку спровоцировало известный инцидент под названием «Сорок семь ронинов», как говорят, написал особенно плохое прощальное стихотворение, показывая незрелость и слабость характера, которые в некотором смысле и послужили причиной того, что ему было приказано совершит сэппуку.
В этот момент совершающий харакири сбрасывает верхнюю одежду (камисимо) и заправляет рукава под свои колени, стараясь при этом не допустить, чтобы одежда резко упала с одной стороны. Затем он берёт нож «кодзука» в одну руку, другой рукой поднимая столик «санбо» и помещая его под свои ягодицы. При этом тело наклоняется немного вперёд, принимая правильное положение.
Если человек, совершающий харакири, настолько молод или настолько опасен, что ему нож заменили на веер, кайсякунин наносит мечом кириороши – вертикальный удар сверху вниз, как только человек касается веером своего живота. Если харакири выполняется ножом, то кайсякунин будет ждать, пока человек не погрузит лезвие ножа глубоко в левую сторону живота, и затем проведет лезвием направо с резким восходящим надрезом в конце.
Самурай, который находит в себе силы, может затем погрузить лезвие в пах и сделать надрез вверх к груди, завершая его горизонтальным разрезом под ребрами. Однако кайсякунин должен внимательно следить за происходящим и нанести удар мечом при первых признаках боли или нерешительности.
Кайсякунин должен нанести удар так, чтобы голова не была полностью отсечена, а осталась соединена с телом куском кожи в области горла. Необходимо нанести удар точно, иначе это будет непочтительно по отношению к человеку, совершающему харакири. При слабом ударе человек может начать двигаться, разбрызгивая кровь. Особенно недопустимо бить катаной в челюсть, как это сделал кайсякунин Юкио Мисимы в 1970 году. Как отмечено выше, незначительные промахи в технике выполнения финального удара могут быть прощены, если кайсякунин согласился на свою роль из дружбы.
После окончания ритуала все ножи и мечи, задействованные в харакири, выбрасываются, так как они считаются оскверненными смертью.
Можно также отметить, что некоторые задиры убивали себя в ритуале, известном как дзюмондзи гири. Это точно такой же ритуал, как сэппуку, за исключением того, что отсутствует кайсякунин. После выполнения разрезов человек спокойно сидит примерно около получаса и истекает кровью. Последний человек, который сделал дзюмондзи гири, был генерал Ноджи, который сделал это как дзюнси (совершающий самоубийство из-за верности) после смерти императора Мэйдзи в 1912 году. Он не только совершил дзюмондзи гири, но и сумел застегнуть после этого свой белый военно-морской китель.
Причинами совершения сэппуку были дзюнси (самоубийство верных - хотя эта причина не поощрялась правительством, поскольку уносила слишком много жизней), фунси (самоубийство в знак протеста), канси (как упрёк своему господину за его поведение), чтобы искупить постыдные действия или избежать плена в сражении. При таких обстоятельствах обычно не было времени для проведения ритуала в полном объеме, поэтому часто с жизнью кончали банально перерезая горло.
1603 — 1867 гг.), когда обряд сформировался окончательно, — по приговору суда как наказание за совершённое преступление. Харакири являлось привилегией самураев, гордившихся тем, что они могут свободно распоряжаться своей жизнью, подчёркивая совершением обряда силу духа и самообладание, презрение к смерти. Разрезание живота требовало от воина большого мужества и выдержки, так как брюшная полость — одно из наиболее чувствительных мест тела человека. Средоточие многих нервных окончаний. Именно поэтому самураи , считавшие себя самыми смелыми, хладнокровными и волевыми людьми Японии, отдавали предпочтение этому мучительному виду смерти.
В дословном переводе харакири означает «резать живот» (от «хара» — живот и «киру» — резать). Однако слово «харакири» имеет и скрытый смысл. В японском языке ему соответствуют слова «живот», «душа», «намерения», «тайные мысли» с тем же написанием иероглифа.
Согласно философии буддизма, в частности учению секты «дзен», в качестве основного, центрального жизненного пункта человека и тем самым местопребыванием жизни рассматривается не сердце, а брюшная полость. В соответствии с этим японцы выдвинули тезис, что жизненные силы, расположенные в животе и занимающие как бы срединное положение по отношению ко всему телу, способствуют более уравновешенному и гармоничному развитию человека.
Несмотря на то, что в некоторых работах европейских авторов приводилась мысль об отождествлении японского понимания категории «душа» с аналогичными понятиями у древних греков (называвших вместилищем души — психэ — грудно-брюшную преграду) и у древних иудеев (древнееврейские пророки говорили о местопребывании души в кишечнике), «хара» в японском смысле не является эквивалентом «души» в европейском понимании. Здесь можно говорить скорее о чувствах и эмоциях. И не случайно в связи с этим имеется множество выражений и поговорок, относящихся к «хара». Например, человек, призывающий другого быть откровенным в разговоре, употребляет выражение «хара о ваттэ ханасимасё», что означает «давайте поговорим, разделяя хара», или, другими словами, «давайте поговорим, открыв наши животы». Характерны также такие изречения, как «харадацу» (подняться к животу, рассердиться); «харагинатай» (грязный живот, подлый человек, низкие стремления) и т.д.
Важное место японцы отводят также «искусству хара» (живота) — «харагэй». Под этим «искусством» подразумеваются процесс общения людей на расстоянии в результате интуитивной связи и понимание друг друга при помощи намёков.
Таким образом, живот японцы рассматривают как внутренний источник эмоционального существования, и вскрытие его путём означает открытие своих сокровенных и истинных намерений, служит доказательством чистоты помыслов и устремлений. Другими словами, по понятиям самураев, «сэппуку является крайним оправданием себя перед небом и людьми», и оно более символика духовного свойства, чем простое самоубийство.
Происхождение обряда
В древний период истории Японии обряд харакири не был распространён среди японского населения архипелага . Однако, имея уже определённые представления о животе как главнейшем пункте человеческого тела, вероятно, легко смогли заимствовать айнский обряд «пере». Собственно харакири появилось относительно поздно в среде воевавших против айнов военных поселений северных провинций, которые превратились впоследствии в сословие японских воинов.
Вполне закономерен именно тот факт, что обряд начал развиваться у воинов — людей, находившихся в постоянной боевой готовности и всегда носивших при себе оружие — средство для ведения войны и орудие самоубийства.
У каждого воина есть свой морально-этический кодекс. Не удивительно, что одним из самых строгих и переполненных незыблемыми сводами правил считался кодекс японских самураев. Ведь только у них существовал ритуальный обряд самоубийства, известный нам как «харакири», который был возведён в ранг искусства и занимал особое место в мировоззрении самураев. О деталях этого культа мы расскажем Вам в сегодняшнем материале.
Что такое харакири?
В переводе с японского это слово означает «резать живот» («хара» — это резать, «киру» — это живот). Известно, что у японцев значение слов изображаются иероглифами. Иероглиф, обозначающий процесс харакири, писался идентично словам: «упование», «душа», «таинственные размышления». Хотя считается, что правильное название этого ритуала — «сэппуку». Как и слово «харакири», сэпукку изображают двумя такими же иероглифами, но разница состоит в том, что в написании слова «сэппуку» первым рисуется иероглиф «резать», а затем «живот», а в «харакири» прямо противоположно. Так как сами японцы в обыденной речи произносят слово харакири, а сеппуку используют для официального написания, мы остановимся на первом и привычном для нашего слуха слове «харакири».
Гордые самураи считали харакири особенно значимым ритуалом и с гордостью и честью принимали возможность распорядится собственной жизнью. Презирая смерть, они показывали свою высокую силу духа и отменное хладнокровие. Совершая харакири, отважные воины снимали с себя грехи. Часто самураи проводили этот ритуал из-за нежелания оказаться в плену. Подобным путём они обходили позор перед своим предводителем. Самым знаменитым случаем совершения этого ритуала считается пример воина Масасигэ Кусуноки. Однажды, потерпев поражение в битве, 60 воинов во главе самурая Кусуноки прибегли к харакири. Данный пример преданности и долга является самым благородным поступком в истории японской военной этики.
Хотя случались и безосновательно проведенные ритуалы сеппуку. В истории описан случай такого харакири, совершенный двумя воинами из окружения императора. Самураи повздорили на почве того, что их мечи непроизвольно зацепили друг друга. Таким образом, для японцев того времени харакири служил решением спорного момента, протеста или защиты воинской чести.
Способы выполнения харакири
В представлении японцев, живот — это самая важная часть человеческого тела. Техника разреза живота главным образом является следствием выбора самого самурая и отражает терпимость и самообладание воина. Достаточно важным было и согласование техники с помощником, который присутствовал для моральной поддержки. В отдельных ситуациях харакири выполняли не стальным мечом, а сделанным из бамбука, которым в несколько раз сложнее разрезать живот. Совершалось это с целью проявить особое мужество и несокрушимость воина. Харакири обычно проходило в положении сидя (подразумевается японский стиль сидения), а одеяние, свисающее с плеч, заправлялось под колени, чтобы не дать телу упасть после совершения харакири. Умереть лежа на спине для самурая оборачивалось большим бесславием. Изредка харакири делали в положении стоя. Данный метод называется “татибара” — сеппуку стоя в природном положении. При совершении ритуала самурай всегда соблюдает все тонкости: от направления разреза до угла наклона лезвия. Но мы не будем вдаваться в подробности, дабы ночью Вам лучше спалось.
Чрево разрезалось предназначенным для этого оружием — кусунгобу, длинной в 25 см., который считался фамильной ценностью. Или вакидзаси — маленьким самурайским мечом. Если необходимый снаряд для харакири отсутствовал, что бывало не так уж и часто, обряд осуществлялся большим мечом, который брали за лезвие, перемотанное тканью. Изредка полотном обматывалось лезвие маленького меча, с тем расчётом, что 10 сантиметров режущей плоскости должно остаться открытым. Кинжал при этом держали за середину клинка, а не за рукоятку. Такая глубина разреза требуется для того, чтобы не упереться в хребет. Это могло стать преградой для завершения церемонии. Одновременно самураю требовалось следить за поверхностью лезвия, ведь оно могло пронзить только мышечные ткани живота. В этом случае ранение не было бы смертельным.
Официально харакири запрещено властями Японии с 1968 года, однако отдельные случаи происходят и в наше время. В 2001 году знаменитый олимпийский чемпион по дзюдо Исао Инокума совершил обряд харакири из-за критического финансового положения фирмы, в которой он занимал руководящую должность.
В европейской культуре считается, что самоубийство — это грех, а философия японцев — вся жизнь ради смерти. В их культуре главной являлась красивая смерть, а не жизнь. Просыпаясь, японец размышляет о смерти и проживает свой день как последний.
Принятая в среде самураев, эта форма самоубийства совершалась либо по приговору, как наказание, либо добровольно (в тех случаях, когда была затронута честь воина, в знак верности своему даймё и в иных подобных случаях). Совершая сэппуку, самураи демонстрировали своё мужество перед лицом боли и смерти и чистоту своих помыслов перед богами и людьми.
В случае, когда сэппуку должны были совершить лица, которым не доверяли, или которые были слишком опасны, или не желали совершать самоубийство, ритуальный кинжал (кусунгобу) заменялся на веер. Совершающий сэппуку касался веером своего живота, и в этот момент кайсякунин (помощник) обезглавливал его.
Следует отметить, что проникающие ранения брюшной полости - самые болезненные по сравнению с подобными ранениями других частей тела. Женщины из самурайских родов могли перерезать себе горло, или наносили удар в сердце.
Этимология
«Сэппуку» и «харакири» пишутся одними и теми же двумя иероглифами. Разница в том, что «сэппуку» пишется 切腹 (сначала идёт иероглиф «резать» а потом «живот», при прочтении используются «онные », китайско-японские чтения), а «харакири» наоборот - 腹切り (первый иероглиф - «живот», используются «кунные », японские чтения). Часто указывают, что «харакири» несёт некоторый бытовой и уничижительный оттенок: если «сэппуку» подразумевает совершённое по всем правилам ритуальное самоубийство, то «харакири» переводится скорее как «вспороть себе живот мечом». В действительности, 切腹 («сэппуку»), «онное » прочтение, используется только в официальной речи, в разговорной же речи японцы используют «харакири», соответственно, не вкладывая в это какого-либо уничижительного смысла. Таким образом, «харакири» - это разговорный, а «сэппуку» - письменный термин, и они обозначают одно и то же действие .
История возникновения
В этом разделе имеется или внешних ссылок , но источники отдельных утверждений остаются неясными из-за отсутствия сносок .
Случаи сэппуку нередко встречались и в XX веке (например, самоубийство одного из наиболее значительных японских писателей второй половины ХХ века Юкио Мисимы в 1970 году), и каждый такой случай встречался скрытым одобрением нации, создавая по отношению к некоторым применившим сэппуку лицам более видного положения ореол славы и величия. ИдеологияСуществует точка зрения, согласно которой сэппуку усиленно насаждалось религиозными догматами буддизма , его концепцией бренности бытия и непостоянством всего земного . В философии дзэн-буддизма центром жизнедеятельности человека и местоположением его души считалось не сердце или голова, а живот , занимающий как бы срединное положение по отношению ко всему телу и способствующий более уравновешенному и гармоничному развитию человека. В связи с этим возникла масса выражений, описывающих разные душевные состояния человека с использованием слова «живот», по-японски хара [фуку]; например, харадацу - «ходить с поднявшимся животом» - «сердиться», хара китанай - «грязный живот» - «низкие стремления», хара-но курой хито - «человек с чёрным животом» - «человек с чёрной душой», хара-но най хито - «человек без живота» - «бездуховный человек». Считается, что вскрытие живота путём сэппуку осуществляется в целях показать чистоту и незапятнанность своих помыслов и устремлений, открытие своих сокровенных и истинных намерений, как доказательство своей внутренней правоты; другими словами, сэппуку является последним, крайним оправданием себя перед небом и людьми. Возможно также, что возникновение этого обычая вызвано причинами более утилитарного характера, а именно постоянным наличием при себе орудия самоубийства - меча. Вспарывание живота мечом являлось очень действенным средством, и остаться в живых после такой раны было невозможно. В Европе существовала некоторая аналогия этого ритуала: обычай бросаться на меч в древнем Риме возник не в силу какой-нибудь особой идеологии этого явления, а в силу того, что меч был всегда при себе. Как на Западе, так и на Востоке применение меча как орудия для самоубийства началось именно среди сословия воинов, которые постоянно носили его при себе. См. также
Напишите отзыв о статье "Харакири"ПримечанияЛитература
Ссылки
Отрывок, характеризующий ХаракириМолодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!.. Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем. – Вам зачем же графа надо было? – спросила она. – Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности. – Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа… Мавра Кузминишна не дала договорить ему. – Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю. В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру. – Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту. А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику. В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой. |