Что произошло с раскольниковым мосту. Сочинение Достоевский Ф.М. Анализ отрывка из эпического произведения

Как и обещали, открываем новую постоянную рубрику для тех, кто вынужден готовиться (и готовить) к ЕГЭ по литературе и к части С ЕГЭ по русскому языку (поскольку она проверяет умения, формируемые на нашем предмете). “Вынужден” - слово не случайное: подготовка к ЕГЭ - дело безрадостное для всех, а сдача экзамена изрядно потреплет нервы (в Москве, например, в этом году в ряде пунктов не хватило дополнительных бланков для части С, и выпускникам пришлось ждать несколько часов, пока их подвезут). Но ничего не попишешь, с этого года Единый экзамен вошёл в штатный режим и превратился в нечто на манер погоды - все её ругают, но от неё зависят. Приходится с этим считаться.

Приступая к подготовке, важно знать, что конфигурация экзамена в 2010 году меняться не будет - это явствует из демоверсии 2010 года, предложенной в конце июля к обсуждению. Выпускнику предложат работу из трёх частей. На её выполнение даётся 4 часа (240 минут).

Части 1 и 2 включают в себя анализ художественного текста (фрагмент эпического/драматического произведения и лирическое произведение). Анализ текста эпического (или драматического) произведения имеет следующую структуру: 7 заданий с кратким ответом (В), ориентированных на базовый уровень и требующих в ответе написания слова или сочетания слов, и 2 задания с развёрнутым ответом (С1–С2) повышенного уровня сложности, требующие написания ответа в объёме 5–10 предложений. Анализ лирического произведения включает в себя 5 заданий с кратким ответом (В, базовый уровень) и 2 задания с развёрнутым ответом (С3–С4, повышенный уровень) в объёме 5–10 предложений.

Для выполнения заданий части 3 (С5 - высокий уровень сложности) нужно выбрать один из трёх предложенных проблемных вопросов и дать на него письменный развёрнутый аргументированный ответ в жанре сочинения (в объёме не менее 200 слов).

Анализ отрывка из эпического произведения

На Николаевском мосту ему пришлось ещё раз вполне очнуться вследствие одного весьма неприятного для него случая. Его плотно хлестнул кнутом по спине кучер одной коляски, за то, что он чуть-чуть не попал под лошадей, несмотря на то, что кучер раза три или четыре ему кричал. Удар кнута так разозлил его, что он, отскочив к перилам (неизвестно почему он шёл по самой середине моста, где ездят, а не ходят), злобно заскрежетал и защёлкал зубами. Кругом, разумеется, раздавался смех.

И за дело!

Выжига какая-нибудь.

Известно, пьяным представится да нарочно и лезет под колёса; а ты за него отвечай.

Тем промышляют, почтенный, тем промышляют...

Но в ту минуту, как он стоял у перил и всё ещё бессмысленно и злобно смотрел вслед удалявшейся коляске, потирая спину, вдруг он почувствовал, что кто-то суёт ему в руки деньги. Он посмотрел: пожилая купчиха, в головке и козловых башмаках, и с нею девушка, в шляпке и с зелёным зонтиком, вероятно дочь. “Прими, батюшка, ради Христа”. Он взял, и они прошли мимо. Денег двугривенный. По платью и по виду они очень могли принять его за нищего, за настоящего собирателя грошей на улице, а подаче целого двугривенного он, наверно, обязан был удару кнута, который их разжалобил.

Он зажал двугривенный в руку, прошёл шагов десять и оборотился лицом к Неве, по направлению дворца. Небо было без малейшего облачка, а вода почти голубая, что на Неве так редко бывает. Купол собора, который ни с какой точки не обрисовывается лучше, как смотря на него отсюда, с моста, не доходя шагов двадцать до часовни, так и сиял, и сквозь чистый воздух можно было отчётливо разглядеть даже каждое его украшение. Боль от кнута утихла, и _____________ забыл про удар; одна беспокойная и не совсем ясная мысль занимала его теперь исключительно. Он стоял и смотрел вдаль долго и пристально; это место было ему особенно знакомо. Когда он ходил в университет, то обыкновенно, - чаще всего, возвращаясь домой, - случалось ему, может быть раз сто, останавливаться именно на этом же самом месте, пристально вглядываться в эту действительно великолепную панораму и каждый раз почти удивляться одному неясному и неразрешимому своему впечатлению. Необъяснимым холодом веяло на него всегда от этой великолепной панорамы; духом немым и глухим полна была для него эта пышная картина... Дивился он каждый раз своему угрюмому и загадочному впечатлению и откладывал разгадку его, не доверяя себе, в будущее. Теперь вдруг резко вспомнил он про эти прежние свои вопросы и недоумения, показалось ему, что не нечаянно он вспомнил теперь про них. Уж одно то показалось ему дико и чудно, что он на том же самом месте остановился, как прежде, как будто и действительно вообразил, что может о том же самом мыслить теперь, как и прежде, и такими же прежними темами и картинами интересоваться, какими интересовался... ещё так недавно. Даже чуть не смешно ему стало и в то же время сдавило грудь до боли. В какой-то глубине, внизу, где-то чуть видно под ногами, показалось ему теперь всё это прежнее прошлое, и прежние мысли, и прежние задачи, и прежние темы, и прежние впечатления, и вся эта панорама, и он сам, и всё, всё... Казалось, он улетал куда-то вверх, и всё исчезало в глазах его... Сделав одно невольное движение рукой, он вдруг ощутил в кулаке своём зажатый двугривенный. Он разжал руку, пристально поглядел на монетку, размахнулся и бросил её в воду; затем повернулся и пошёл домой. Ему показалось, что он как будто ножницами отрезал себя сам от всех и всего в эту минуту.

Ф.М. Достоевский. «Преступление и наказание»

В1. О каком соборе идёт речь в отрывке?

В2. Вставьте вместо пропуска в отрывке фамилию героя, о котором идёт речь.

В3. Какое событие отделило героя от “прежнего прошлого”? (Ответьте одним словом.)

В4. Как называется описание внешнего по отношению к герою незамкнутого пространства: природы, города и т.п.?

В5. Как называются образные определения, использованные автором в описании “великолепной панорамы”: необъяснимый холод, дух немой и глухой, пышная картина?

В6. Как называется соположение контрастных слов, понятий, образов, с которым мы встречаемся, например, в таких фрагментах: “даже чуть не смешно ему стало и в то же время сдавило грудь до боли ”, “в какой-то глубине, внизу , где-то чуть видно под ногами, показалось ему теперь всё это прежнее прошлое... казалось, он улетал куда-то вверх ”?

В7. На каком художественном приёме строится последнее предложение отрывка?

С1. Почему герой романа Достоевского выбрасывает поданную ему монетку?

С2. В каких ещё произведениях русской литературы вы встречались с изображением Петербурга и как они перекликаются с “петербургским” романом Достоевского?

Ответы и комментарии

Как видим, все предложенные задания направлены на выявление важного, существенного и в отрывке, и в романе в целом. Задания В1, В2 и В3 позволяют проверить (естественно, далеко не полностью), как хорошо ученик помнит хронотоп произведения, систему персонажей и сюжет. Исаакиевский собор - символ Петербурга парадного, пышного (об этом подробнее см. ниже), поэтому знание этой пространственной детали необходимо для понимания смысла романа и не должно восприниматься как экзотическое. Задание В4 проверяет, как ученик умеет характеризовать фрагмент в целом. Задания В5–В8 направлены на умение видеть важные художественные средства, которыми пользуется автор именно в этом фрагменте, и определять их роль (то есть опять же работают на понимание).

В задании С1 ученики могут порассуждать о метаниях Раскольникова после преступления в попытках найти “исход” (одно из ключевых слов романа). Он то хочет признаться, то испытывает прилив желания продолжать борьбу. Милостыня, поданная ему на Николаевском мосту, соединяет его с людьми, к которым он внутренне ещё не готов прийти и которых в эту минуту ненавидит (см. чуть раньше в тексте: “Одно новое, непреодолимое ощущение овладевало им всё более и более почти с каждой минутой: это было какое-то бесконечное, почти физическое отвращение ко всему встречавшемуся и окружающему, упорное, злобное, ненавистное. Ему гадки были все встречные - гадки были их лица, походка, движения. Просто наплевал бы на кого-нибудь, укусил бы, кажется, если бы кто-нибудь с ним заговорил…”). Он сам отвергает жертву, милостыню - ещё многое предстоит вынести Раскольникову, чтобы найти путь к людям.

Выполняя задание С2 , ученики могут обратиться к предшественникам Достоевского по “петербургской” теме (например, к Пушкину, Гоголю, Некрасову), а также вспомнить последователей (например, А.Блока, О.Мандельштама, А.Ахматову). Достоевский не любил Петра и его город. В дневниках писателя есть такая запись, которая может быть использована для иллюстрации отношения Достоевского к Петербургу: “«Люблю тебя, Петра творенье!» Виноват, не люблю его. Окна, дырья - и монументы”. Заметим здесь тоже контраст, антитезу; одной из её частей являются “монументы” - великолепные памятники, к которым принадлежит и собор из отрывка. Петербург - город контрастов, пышности и нищеты, торжествующего камня и гибнущего человека.

Раскольников молча взял немецкие листки статьи, взял три рубля и, не сказав ни слова, вышел. Разумихин с удивлением поглядел ему вслед. Но, дойдя уже до первой линии, Раскольников вдруг воротился, поднялся опять к Разумихину и, положив на стол и немецкие листы и три рубля, опять-таки ни слова не говоря, пошел вон.

– Да у тебя белая горячка, что ль! – заревел взбесившийся, наконец, Разумихин. – Чего ты комедии-то разыгрываешь! Даже меня сбил с толку… Зачем же ты приходил после этого, черт?

– Не надо… переводов… – пробормотал Раскольников, уже спускаясь с лестницы.

– Так какого же тебе черта надо? – закричал сверху Разумихин. Тот молча продолжал спускаться.

– Эй, ты! Где ты живешь?

Ответа не последовало.

– Ну так чер-р-рт с тобой!..

Но Раскольников уже выходил на улицу. На Николаевском мосту ему пришлось еще раз вполне очнуться вследствие одного весьма неприятного для него случая. Его плотно хлестнул кнутом по спине кучер одной коляски за то, что он чуть-чуть не попал под лошадей, несмотря на то, что кучер раза три или четыре ему кричал. Удар кнута так разозлил его, что он отскочил к перилам (неизвестно почему он шел по самой середине моста, где ездят, а не ходят), злобно заскрежетал и защелкал зубами. Кругом, разумеется, раздавался смех.

– И за дело!

– Выжига какая-нибудь.

– Известно, пьяным представится да нарочно и лезет под колеса; а ты за него отвечай.

– Тем промышляют, почтенный, тем промышляют…

Но в ту минуту, как он стоял у перил и все еще бессмысленно и злобно смотрел вслед удалявшейся коляске, потирая спину, вдруг он почувствовал, что кто-то сует ему в руки деньги. Он посмотрел: пожилая купчиха, в головке и козловых башмаках, и с нею девушка, в шляпке и с зеленым зонтиком, вероятно дочь. «Прими, батюшка, ради Христа». Он взял, и они прошли мимо. Денег двугривенный. По платью и по виду они очень могли принять его за нищего, за настоящего собирателя грошей по улице, а подаче целого двугривенного, он, наверно, обязан был удару кнута, который их разжалобил.

Он зажал двугривенный в руку, прошел шагов десять и оборотился лицом к Неве, по направлению дворца. Небо было без малейшего облачка, а вода почти голубая, что на Неве так редко бывает. Купол собора, который ни с какой точки не обрисовывается лучше, как смотря на него отсюда, с моста, не доходя шагов двадцать до часовни, так и сиял, и сквозь чистый воздух можно было отчетливо разглядеть даже каждое его украшение. Боль от кнута утихла, и Раскольников забыл про удар; одна беспокойная и не совсем ясная мысль занимала его теперь исключительно. Он стоял и смотрел вдаль долго и пристально; это место было ему особенно знакомо. Когда он ходил в университет, то обыкновенно, – чаще всего, возвращаясь домой, – случалось ему, может быть, раз сто, останавливаться именно на этом же самом месте, пристально вглядываться в эту действительно великолепную панораму и каждый раз почти удивляться одному неясному и неразрешимому своему впечатлению. Необъяснимым холодом веяло на него всегда от этой великолепной панорамы; духом немым и глухим полна была для него эта пышная картина… Дивился он каждый раз своему угрюмому и загадочному впечатлению и откладывал разгадку его, не доверяя себе, в будущее. Теперь вдруг резко вспомнил он про эти прежние свои вопросы и недоумения, и показалось ему, что не нечаянно он вспомнил теперь про них. Уж одно то показалось ему дико и чудно, что он на том же самом месте остановился, как прежде, как будто и действительно вообразил, что может о том же самом мыслить теперь, как и прежде, и такими же прежними темами и картинами интересоваться, какими интересовался… еще так недавно. Даже чуть не смешно ему стало, и в то же время сдавило грудь до боли. В какой-то глубине, внизу, где-то чуть видно под ногами, показалось ему теперь все это прежнее прошлое, и прежние мысли, и прежние задачи, и прежние темы, и прежние впечатления, и вся эта панорама, и он сам, и всё, всё… Казалось, он улетал куда-то вверх, и все исчезало в глазах его… Сделав одно невольное движение рукой, он вдруг ощутил в кулаке своем зажатый двугривенный. Он разжал руку, пристально поглядел на монетку, размахнулся и бросил ее в воду; затем повернулся и пошел домой. Ему показалось, что он как будто ножницами отрезал себя сам от всех и всего в эту минуту.

Он пришел к себе уже к вечеру, стало быть, проходил всего часов шесть. Где и как шел обратно, ничего он этого не помнил. Раздевшись и весь дрожа, как загнанная лошадь, он лег на диван, натянул на себя шинель и тотчас же забылся…

Он очнулся в полные сумерки от ужасного крику. Боже, что это за крик! Таких неестественных звуков, такого воя, вопля, скрежета, слез, побой и ругательств он никогда еще не слыхивал и не видывал. Он и вообразить не мог себе такого зверства, такого исступления. В ужасе приподнялся он и сел на своей постели, каждое мгновение замирая и мучаясь. Но драки, вопли и ругательства становились все сильнее и сильнее. И вот, к величайшему изумлению, он вдруг расслышал голос своей хозяйки. Она выла, визжала и причитала, спеша, торопясь, выпуская слова, так что и разобрать нельзя было, о чем-то умоляя, – конечно, о том, чтоб ее перестали бить, потому что ее беспощадно били на лестнице. Голос бившего стал до того ужасен от злобы и бешенства, что уже только хрипел, но все-таки и бивший тоже что-то такое говорил, и тоже скоро, неразборчиво, торопясь и захлебываясь. Вдруг Раскольников затрепетал, как лист: он узнал этот голос; это был голос Ильи Петровича. Илья Петрович здесь и бьет хозяйку! Он бьет ее ногами, колотит ее головою о ступени, – это ясно, это слышно по звукам, по воплям, по ударам! Что это, свет перевернулся, что ли? Слышно было, как во всех этажах, по всей лестнице собиралась толпа, слышались голоса, восклицания, всходили, стучали, хлопали дверями, сбегались. «Но за что же, за что же… и как это можно!» – повторял он, серьезно думая, что он совсем помешался. Но нет, он слишком ясно слышит!.. Но, стало быть, и к нему сейчас придут, если так, «потому что… верно, все это из того же… из-за вчерашнего… Господи!» Он хотел было запереться на крючок, но рука не поднялась… да и бесполезно! Страх как лед обложил его душу, замучил его, окоченил его… Но вот, наконец, весь этот гам, продолжавшийся верных десять минут, стал постепенно утихать. Хозяйка стонала и охала, Илья Петрович все еще грозил и ругался… Но вот, наконец, кажется, и он затих; вот уж и не слышно его: «неужели ушел! Господи!» Да, вот уходит и хозяйка, все еще со стоном и плачем… вот и дверь у ней захлопнулась… Вот толпа расходится с лестниц по квартирам, – ахают, спорят, перекликаются, то возвышая речь до крику, то понижая до шепоту. Должно быть, их много было; чуть ли не весь дом сбежался. «Но боже, разве все это возможно! И зачем, зачем он приходил сюда!»

Раскольников в бессилии упал на диван, но уже не мог сомкнуть глаз; он пролежал с полчаса в таком страдании, в таком нестерпимом ощущении безграничного ужаса, какого никогда еще не испытывал. Вдруг яркий свет озарил его комнату: вошла Настасья со свечой и с тарелкой супа. Посмотрев на него внимательно и разглядев, что он не спит, она поставила свечку на стол и начала раскладывать принесенное: хлеб, соль, тарелку, ложку.

– Небось со вчерашнего не ел. Целый-то день прошлялся, а самого лихоманка бьет.

– Настасья… за что били хозяйку?

Она пристально на него посмотрела.

– Кто бил хозяйку?

– Сейчас… полчаса назад, Илья Петрович, надзирателя помощник, на лестнице… За что он так ее избил? и… зачем приходил?..

Настасья молча и нахмурившись его рассматривала и долго так смотрела. Ему очень неприятно стало от этого рассматривания, даже страшно.

– Настасья, что ж ты молчишь? – робко проговорил он, наконец, слабым голосом.

– Это кровь, – отвечала она, наконец, тихо и как будто про себя говоря.

– Кровь!.. Какая кровь?.. – бормотал он, бледнея и отодвигаясь к стене. Настасья продолжала молча смотреть на него.

– Никто хозяйку не бил, – проговорила она опять строгим и решительным голосом. Он смотрел на нее, едва дыша.

– Я сам слышал… я не спал… я сидел, – еще робче проговорил он. – Я долго слушал… Приходил надзирателя помощник… На лестницу все сбежались, из всех квартир…

– Никто не приходил. А это кровь в тебе кричит. Это когда ей выходу нет и уж печенками запекаться начнет, тут и начнет мерещиться… Есть-то станешь, что ли?

Он не отвечал. Настасья все стояла над ним, пристально глядела на него и не уходила.

– Пить дай… Настасьюшка.

Она сошла вниз и минуты через две воротилась с водой в белой глиняной кружке; но он уже не помнил, что было дальше. Помнил только, как отхлебнул один глоток холодной воды и пролил из кружки на грудь. Затем наступило беспамятство.

III

Он, однако ж, не то чтоб уж был совсем в беспамятстве во все время болезни: это было лихорадочное состояние, с бредом и полусознанием. Многое он потом припомнил. То казалось ему, что около него собирается много народу и хотят его взять и куда-то вынести, очень об нем спорят и ссорятся. То вдруг он один в комнате, все ушли и боятся его, и только изредка чуть-чуть отворяют дверь посмотреть на него, грозят ему, сговариваются об чем-то промеж себя, смеются и дразнят его. Настасью он часто помнил подле себя; различал и еще одного человека, очень будто бы ему знакомого, но кого именно – никак не мог догадаться и тосковал об этом, даже и плакал. Иной раз казалось ему, что он уже с месяц лежит; в другой раз – что все тот же день идет. Но об том – об том он совершенно забыл; зато ежеминутно помнил, что об чем-то забыл, чего нельзя забывать, – терзался, мучился, припоминая, стонал, впадал в бешенство или в ужасный, невыносимый страх. Тогда он порывался с места, хотел бежать, но всегда кто-нибудь его останавливал силой, и он опять впадал в бессилие и беспамятство. Наконец, он совсем пришел в себя.

Произошло это утром, в десять часов. В этот час утра, в ясные дни, солнце всегда длинною полосой проходило по его правой стене и освещало угол подле двери. У постели его стояла Настасья и еще один человек, очень любопытно его разглядывавший и совершенно ему незнакомый. Это был молодой парень в кафтане, с бородкой, и с виду походил на артельщика. Из полуотворенной двери выглядывала хозяйка. Раскольников приподнялся.

– Это кто, Настасья? – спросил он, указывая на парня.

– Ишь ведь, очнулся! – сказала она.

– Очнулись, – отозвался артельщик. Догадавшись, что он очнулся, хозяйка, подглядывавшая из дверей, тотчас же притворила их и спряталась. Она и всегда была застенчива и с тягостию переносила разговоры и объяснения, ей было лет сорок, и была она толста и жирна, черноброва и черноглаза, добра от толстоты и от лености; и собою даже очень смазлива. Стыдлива же сверх необходимости.

– Вы… кто? – продолжал он допрашивать, обращаясь к самому артельщику. Но в эту минуту опять отворилась дверь настежь и, немного наклонившись, потому что был высок, вошел Разумихин.

Действие романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» происходит в Петербурге. Этот город много раз становился действующим лицом русской художественной литературы, но каждый раз это был новый город: то горделиво выставляющий на показ свои дворцы и парки - «полнощных стран краса и диво», как назвал его Пушкин, то - город трущоб и узеньких улочек - «каменных мешков». Каждый писатель видел и описывал город по-своему, в соответствии с той художественной задачей, которая стояла перед ним.

Петербург Достоевского - это отвратительные трущобы, грязные распивочные и дома терпимости, узкие улочки и мрачные закоулки - всевозможные Садовые, Гороховые, Столярные с тесными дворами-колодцами и темными задворками.

Главный герой романа Достоевского живет в доме на углу Средней Мещанской и Столярного переулка, которые расположились среди таких же «серединных улиц», с холодными угловыми домами, лишенными всякой архитектуры, где люди «так и кишат». Скитаясь по улицам Петербурга, Родион Раскольников сталкивается с картинами городской жизни. Вот большой дом в Таировском переулке, «весь под распивочными и прочими съестно-выпивательными заведениями; из них поминутно выбегали женщины, одетые как ходят «по соседству» - простоволосые и в одних платьях. В двух-трех местах они толпились на тротуаре группами... Подле, на мостовой, шлялся, громко ругаясь, пьяный солдат с папироской... Один оборванец ругался с другим оборванцем, и какой-то мертво-пьяный валялся поперек улицы». Еще один пьяный в телеге, запряженной ломовыми лошадьми. Раскольников оказался свидетелем сцены на Вознесенском мосту, этого «дикого и безобразного видения», когда женщина с желтым лицом бросилась в воду, и грязная вода поглотила свою жертву. На другом мосту - Николаевском - Раскольников получает удар кнутом в присутствии смеющихся людей. Блуждающий герой слышит ссору «писаришек» в городском саду, а в другой раз он видит толпу шумящих женщин с сиплыми голосами у распивочно-увеселительного заведения. Родиона ошеломляет сцена на Конногвардейском бульваре, где жирный франт преследует пьяную девочку, чтобы воспользоваться ее беспомощностью. Другая девочка, в старом затасканном одеянии, поет чувствительный романс под шарманку. В полицейской конторе содержательница дома терпимости защищает свой, по ее словам, «благородный дом». Все эти реалии создают суровый образ столицы. Людям нечем дышать: духота, зловоние лестниц и трущоб. На улицах Петербурга «как в домах без форточек». Людей давит теснота дворов-колодцев, подворотен, переулков, толкучек, сдавленного пространства кварталов.

Петербург в «Преступлении и наказании» - это уже не просто фон, на котором разворачиваются события, а своеобразное «действующее лицо» - город, который давит, душит, навевает кошмарные видения и внушает безумные идеи, больше похожие на бред.

Еще одна черта Петербурга Достоевского - атмосфера раздражения и злобы, охватывающая многих. Люди здесь отчуждены друг от друга, обособлены от других, несмотря на тесноту. Это город, в котором живут униженные, раздавленные и оскорбленные. В нем душно и совершенно нечем дышать от вони, столь известной каждому петербуржцу, и грязи. Окружающая обстановка создает у человека чувство безысходности и озлобления. Кажется, будто в самом воздухе Петербурга растворена какая-то губительная и нездоровая страсть. И создается впечатление, что Петербург болен и больны, кто нравственно, кто физически, все его жители.

И еще один компонент образа Петербурга у Достоевского - навязчивый желтый цвет, постоянно упоминающийся в романе. Этот цвет, как и особая музыка, сопровождающая скитания Раскольникова: тренькающая гитара, хриплое пение, нудное и тоскливое звучание шарманки, усиливает ощущение нездоровья, болезненности. «Преступление и наказание» создано при использовании фактически одного желтого фона. Мы видим желтые обои, желтую мебель, картинки в желтых рамочках на стенах в комнате У старухи, желтое от постоянного пьянства лицо Мармеладова, желтая, похожая на шкаф или на сундук, каморка Раскольникова с Желтенькими пыльными обоями. В комнате Сони все те же желтоватые обои, и в кабинете Порфирия Петровича также стоит мебель из желтого полированного дерева. Такие «желтые» детали подчеркивают безысходную атмосферу, в которой живут действующие лица романа. Он словно является предвестником каких-то недобрых событий в их жизни.

Сам по себе грязно-желтый, уныло-желтый, болезненно-желтый цвет вызывает чувство внутреннего угнетения, психической неустойчивости и общей подавленности.

В романе Достоевский как бы сопоставляет два слова: «желчный» и «желтый», прослеживая взаимодействие внутреннего мира Раскольникова и мира внешнего, так, например, он пишет: «Тяжелая желчная улыбка змеилась по его губам. Наконец ему стало душно в этой желтой каморке». «Желчь» и «желтизна» приобретают, таким образом, смысл чего-то мучительно-давящего и угнетающего. Образ Петербурга становится не только равноправным с другими героями романа, но и центральным, значимым, он во многом объясняет двойственность Раскольникова, провоцирует его на преступление, помогает понять Мармеладова, его жену, Сонечку, процентщицу, Лужина и других персонажей.

Анализ эпизода на Николаевском мосту

В эпизоде на Николаевском мосту, читатель может видеть, как Достоевский с помощью пейзажа описывает внутренний мир героя (Раскольникова):

-«Небо было без малейшего облачка , а вода почти голубая , что на Неве так редко бывает » «сквозь чистый воздух можно было разглядеть даже каждое его [собора] украшение.»- оба эти отрывка указывают на ясность погоды так редко бывавшей в Петербурге, тоже было и с Раскольниковым, постоянно затуманенный болезнью разум его, временами прояснялся, как это было в данном эпизоде.

-«Раздевшись и весь дрожа, как загнанная лошадь , он лег на диван, натянул на себя шинель и тот час же забылся…»- в тексте произведения часто встречается (практически постоянно) образ загнанной лошади: Сон Раскольникова (про лошадь), Катерина Ивановна, Соня, сам Раскольников и т.д. Это образ измученной лошади пытающейся (как во сне Раскольникова) тянуть непосильную ношу, что можно сказать почти обо всех персонажах, вокруг которых разворачивается действие.

-«Необъяснимым холодом веяло от этой великолепной панорамы ; духом немым и глухим полна была для него эта пышная картина …» «Даже чуть не смешно ему стало и в то же время сдавило его грудь до боли » и т.д.- Часто встречающиеся в тексте эпизода антонимы или антонимичные высказывания говорят о двойственности ощущений и мыслей, которые он испытывает, а так же об их противоречивости и даже противостоянию внутри него (конфликту).

-«Уж одно то показалось ему дико и чудно, что он на том же самом месте остановился, как прежде , как будто и действительно вообразил, что может о том же самом мыслить и теперь, как и прежде , и такими же прежними темами и картинами интересоваться, какими интересовался… еще так недавно.» «В какой-то глубине , внизу , где-то чуть видно под ногами , показалось ему теперь все это прежнее прошлое , и прежние мысли , и прежние задачи , и прежние темы , и прежние впечатления , и вся эта панорама, и он сам, и все , все …»- В данных отрывках Раскольников проводит черту, разделяя свою жизнь на «до» и «после» убийства старухи процентщицы, осознавая как теперь далеки все те мысли и чувства которые испытывал он до убийства.

-«Казалось, он улетал куда-то вверх и все исчезало в глазах его…»- Раскольников ощущает, как будто он возвышается над «людским муравейником» («тварями дрожащими») становясь «сверхчеловеком» («право имеющим»).

-«Сделав одно невольное движение рукой, он вдруг ощутил в кулаке своем зажатый двугривенный . Он разжал руку, пристально поглядел на монетку, размахнулся и бросил ее в воду;» «Ему показалось, что он как будто ножницами отрезал себя сам от всех и всего в эту минуту»- Двугривенный, данный ему купчихой олицетворял милосердие и сострадание, которые как он считал, ему не нужны, и оставить его у себя все равно, что признать, что в мире существует добро, помощь и милосердие, а соответственно убийство старухи не было необходимостью и его поступок не так хорош как он думал. Выбросив Двугривенный в воду, Раскольников отверг существование возвышенных качеств у обычных людей, а так же отрезал себя от всего мира.

В эпизоде на Николаевском мосту Раскольников смотрит на свою жизнь, анализирует ее и делит на «до» и «после» убийства старухи процентщицы. С точки зрения Раскольникова «он улетал куда-то вверх» возвышаясь над всем миром, становясь «сверхчеловеком», а так же «как будто ножницами отрезал себя сам от всех и всего».

Малышев К. 10 «А» класс 3 группа

Литература профильная группа

Работу выполнили:
Меньщикова Алена, Мельников Захар,
Хренова Александра, Печенкин Валерий,
Швецова Дарья, Валов Александр, Мецлер
Вадим, Елпанов Александр и Томин Артем.

Часть 1 гл. 1 (пьяный в телеге, запряженной огромными ломовыми лошадьми)

Раскольников идёт по улице и впадает "в
глубокую задумчивость", но от
размышлений его отвлекает пьяный,
которого провозили в это время по улице в
телеге, и который крикнул ему: "Эй ты,
немецкий шляпник". Раскольников не
застыдился, а испугался, т.к. он совершенно
не хотел бы привлекать ничьего внимания.

В этой сцене Достоевский знакомит нас со своим героем:
описывает его портрет, одежду-лохмотья, показывает его
характер и делает намёки на замысел Раскольникова.
Он чувствует отвращение ко всему окружающему и
окружающим, ему некомфортно: "и пошёл, уже не замечая
окружающего и не желая его замечать". Ему плевать, что о
нём подумают. Также, автор это подчёркивает оценочными
эпитетами: "глубочайшее омерзение", "злобное презрение"

Часть 2 гл. 2 (сцена на Николаевском мосту, удар бича и подаяние)

На Николаевском мосту Раскольников вглядывается в Исаакиевский
собор. Памятник Петру I, сидящего на вздыбленном коне тревожит и
пугает Раскольникова. Перед этой величественностью, прежде
возомнивший себя сверхчеловеком, он ощущает себя "маленьким
человеком", от которого отворачивается Петербург. Словно иронизируя
над Раскольниковым и его "сверхчеловеческой" теорией, Петербург
сначала ударом кнута по спине кнутом(аллегорическое отвержение
Раскольникова Петербургом) вразумляет замешкавшегося на мосту
героя, а потом рукой купеческой дочери кидает Раскольникову
подаяние. Тот, не желая принимать от враждебного города подачки,
швыряет двугривенный в воду.

Переходя к художественному построению текста и художественным
средствам, нужно заметить, что эпизод построен на контрасте
образов, почти у каждой сцены есть ей противопоставленная: удар
противопоставлен подаянию милостыни старой купчихи и ее
дочери, реакция Раскольникова("злобно заскрежетал и защелкал
зубами") противопоставлена реакции окружающих ("кругом
раздавался смех"), причем словесная деталь "разумеется"
указывает на привычное отношение петербургской публики к
"униженным и оскорбленным" - над слабыми царят насилие и
издевательство. То жалкое состояние, в котором оказался герой как
нельзя лучше подчеркивается фразой "настоящий собиратель
грошей на улице".
Художественные средства направлены на усиление чувства
одиночества Раскольникова и на отображение двойственности
Петербурга.

Часть 2 гл.6 (пьяный шарманщик и толпа женщин у «распивочно-увеселительного» заведения)

Часть 2 гл.6 (пьяный шарманщик и толпа женщин у «распивочноувеселительного» заведения)
Раскольников мечется по кварталам Петербурга и видит сцены,
одну безобразнее другой. В последнее время Раскольникова "
тянуло шляться" по злачным местам, «когда ему тошно
становилось, "чтоб еще тошней было"». Приближаясь к одному из
распивочно-увеселительных заведений взгляд Раскольникова падает
на нищих людей, бродивших вокруг, на пьяных "оборванцев",
ругающихся друг с другом, на "мертво-пьяного" (оценивающий эпитет,
гипербола) нищего, лежащего поперек улицы. Всю мерзкую картину
дополняет толпа потрепанных, избитых женщин в одних лишь платьях и
простоволосых. Действительность, которая окружает его в этом
месте, все люди здесь могут оставить только отвратительные
впечатления («..аккомпанировал … девушке, лет пятнадцати, одетой
как барышня, в кринолине, в мантильке, в перчатках и в
соломенной шляпке с огненного цвета пером; все это было старое
и истасканное»).

В эпизоде автор не раз подмечает многолюдность
(«большая группа женщин толпилась у входа, иные
сидели на ступеньках, другие на тротуарах..»),
собравшись вместе, в толпу, люди забывают о горе,
своем бедственном положении и рады поглазеть на
происходящее.
На улицах многолюдно, но тем острее воспринимается
одиночество героя. Мир петербургской жизни – мир
непонимания, равнодушия людей друг к другу.

Часть 2 гл.6 (сцена на … мосту)

В этой сцене мы наблюдаем, как мещанка сбрасывается с моста, на котором
стоит Раскольников. Сразу же собирается толпа зевак, заинтересованных
происходящим, но вскоре городовой спасает утопленницу, и люди расходятся.
Достоевский использует метафору "зрители" по отношению к людям,
собравшимся на мосту.
Мещане - бедные люди, жизнь которых очень тяжела. Пьяная женщина,
пытавшаяся покончить жизнь самоубийством - это в каком-то смысле
собирательный образ мещан и аллегорическое изображение всех горестей и
страданий, которые они переживают во времена, описанные Достоевским.
"Раскольников смотрел на все с странным ощущением равнодушия и
безучастия." "Нет, гадко... вода... не стоит, - бормотал он про себя", как бы
примеряя себя на роль самоубийцы. Затем Раскольников все-таки собирается
совершить намеренное: пойти в контору и сознаться. "Ни следа давешней
энергии… Полная апатия заступила ее место" - метафорично отмечает автор, как
бы указывая читателю на перемену внутри героя, произошедшую после
увиденного.

Часть 5 гл.5 (смерть Катерины Ивановны)

Петербург и его улицы, которые Раскольников знает уже наизусть,
предстают перед нами пустыми и одинокими: «Но двор был пуст и не
было видно стучавших». В сцене уличной жизни, когда Катерина
Ивановна на канаве собрала небольшую кучку народу, в которой
преимущественно были мальчишки и девчонки, видна скудность
интересов этой массы, их привлекает не что иное, как странное
зрелище. Толпа, сама по себе не является чем-то положительным, она
ужасна и непредсказуема.
Здесь же затрагивается тема ценности всякой человеческой жизни и
личности, одна из важнейших тем романа. Кроме того, эпизод смерти
Катерины Ивановны как бы пророчествует, какая смерть могла бы ждать
Сонечку, если бы девушка не решила для себя твердо хранить в душе
Любовь и Бога.
Эпизод очень важен для Раскольникова, герой все больше утверждается
их в правильности принятого решения: искупить вину страданиями.

Вывод:

Ф.М.Достоевский обращает внимание на другую сторону Петербурга - с
самоубийцами, убийцами, пьяными. Все грязное и вонючее попадает вместе с
воздухом во внутрь человека и порождает не самые хорошие чувства и эмоции.
Петербург душит, угнетает и ломает личность.
Писатель придаёт первостепенное значение изображению углов и задворок
блистательной столицы империи, и вместе с городским пейзажем в романе
возникают картины нищеты, пьянства, разных бедствий низших слоев общества.
От такой жизни люди отупели, смотрят друг на друга «враждебно и с
недоверчивостью». Между ними не может быть иных отношений, кроме
безразличия, звериного любопытства, злорадной насмешки. От встреч с этими
людьми у Раскольникова остается ощущение чего – то грязного, жалкого,
безобразного и в то же время увиденное вызывает у него чувство сострадания к
«униженным и оскорбленным». На улицах многолюдно, но тем острее
воспринимается одиночество героя. Мир петербургской жизни – мир
непонимания, равнодушия людей друг к другу.