Кулинарничаем 

Белая гвардия кто написал. История создания романа «Белая гвардия

Женским образам в романе Михаил Афанасьевич Булгаков придает особое значение, хоть это не так легко заметить. Все герои-мужчины "Белой гвардии" так или иначе связаны с историческими событиями, разворачивающимися в Городе и на Украине в целом, они воспринимаются нами не иначе, как активные действующие лица гражданской войны. Мужчины "Белой гвардии" наделены способностями размышлять о политических событиях, делать решительные шаги, с оружием в руках защищать свои убеждения. Совершенно другую роль писатель отводит своим героиням: Елене Турбиной, Юлии Рейсс, Ирине Най-Турс. Эти женщины, не смотря на то, что смерть витает и возле них, остаются почти равнодушными к событиям, и в романе фактически занимаются лишь личной жизнью. Самое интересное то, что в "Белой гвардии" и любви в классическо-литературном смысле, в общем- то, нет. Перед нами разворачивается несколько ветреных романов, достойных описаний в "бульварной" литературе. В роли легкомысленных партнеров этих романов Михаил Афанасьевич выводит именно женщин. Исключение, пожалуй, составляет лишь Анюта, но ее любовь с Мышлаевским так же заканчивается достаточно "бульварно": как свидетельствует один из вариантов 19-й главы романа, Виктор Викторович увозит свою возлюбленную делать аборт.

Некоторые достаточно откровенные выражения, которые использует Михаил Афанасьевич в общих женских характеристиках, ясно дают нам понять несколько пренебрежительное отношение писателя к женщине, как таковой. Булгаков не делает различия даже между представительницами аристократии и работницами старейшей в мире профессии, сводя их качества к одному знаменателю. Вот какие обобщающие фразы о них мы можем прочитать: "Кокотки. Честные дамы из аристократических фамилий. Их нежные дочери, петербургские бледные развратницы с накрашенными карминовыми губами"; "Проходили проститутки мимо, в зеленых, красных, черных и белых шапочках, красивые, как куклы, и весело бормотали винту: "Занюхался, т-твою мать?". Таким образом, неискушенный в "женских" вопросах читатель, ознакомившись с романом, вполне может сделать вывод, что аристократки и проститутки - это одно и тоже.

Елена Турбина, Юлия Рейсс и Ирина Най-Турс являются совершенно разными по складу характера и жизненному опыту женщинами. Ирина Най-Турс представляется нам барышней 18-летнего возраста, ровесницей Николки, еще не познавшей всех прелестей и разочарований любви, но имеющей большой запас девичьего флирта, способного обаять молодого человека. Елена Турбина, замужняя женщина 24-х лет, так же наделена обаянием, но она более проста и доступна. Перед Шервинским она не "ломает" комедий, а ведет себя честно. Наконец, самая сложная по характеру женщина, Юлия Рейсс, успевшая побывать замужем, является яркой лицемеркой и эгоисткой, живущей в свое удовольствие.

Все три упомянутые женщины не только имеют разницу в жизненном опыте и возрасте. Они представляют три самых распространенных типа женской психологии, с которыми наверняка сталкивался и Михаил Афанасьевич

Булгаков. Все три героини имеют свои реальные прототипы, с которыми писатель, по всей видимости, не только общался духовно, но и имел романы или же состоял в родстве. Собственно, о каждой из женщин мы поговорим отдельно.

Сестра Алексея и Николая Турбиных "Золотая" Елена, изображена писателем, как нам кажется, самой тривиальной женщиной, тип которой является достаточно распространенным. Как видно из романа, Елена Турбина принадлежит к тихим и спокойным "домашним" женщинам, способным при соответствующем отношении со стороны мужчины быть верными ему до конца жизни. Правда, таким женщинам, как правило, важен сам факт наличия мужчины, а не его моральные либо физические достоинства. В мужчине они в первую очередь видят отца своего ребенка, определенную жизненную опору, наконец, неотъемлемый атрибут семьи патриархального общества. Именно поэтому такие женщины, намного менее эксцентричные и эмоциональные, легче переживают измену или потерю мужчины, которому сразу же пытаются найти замену. Такие женщины очень удобны для создания семьи, поскольку поступки их предсказуемы если не на 100, то на 90 процентов. Кроме того, домоседство и заботы о потомстве во многом делают этих женщин слепыми в жизни, что позволяет их мужьям без особых опасений заниматься своими делами и даже заводить романы. Эти женщины, как правило, наивны, глупы, достаточно ограничены и мало интересны мужчинам, любящим острые ощущения. В то же время, таких женщин можно достаточно легко заполучить, поскольку любой флирт они воспринимают за чистую монету. В наши дни таких женщин очень много, они рано выходят замуж, причем за мужчин старше их, рано рожают детей и ведут, на наш взгляд, скучный, нудный и неинтересный образ жизни. Главной заслугой в жизни эти женщины считают создание семьи, "продолжение рода", что изначально и делают для себя главной целью.

Доказательств тому, что Елена Турбина именно такая, как мы описали, в романе предостаточно. Все ее достоинства, по большому счету, сводятся лишь к тому, что она умеет создать уют в доме Турбиных и вовремя выполнить функции бытового характера: "Скатерть, не смотря на пушки и на все это томление, тревогу и чепуху, бела и крахмальна. Это от Елены, которая не может иначе, это от Анюты, выросшей в доме Турбиных. Полы лоснятся, и в декабре, теперь, на столе, в матовой, колонной вазе голубые гортензии и две мрачных и знойных розы, утверждающие красоту и прочность жизни…". Точных характеристик для Елены Булгаков не припас - она проста, и простота ее видна во всем. Действие романа "Белая гвардия" фактически начинается сценой ожидания Тальберга: "В глазах Елены тоска (не беспокойство и переживания, не ревность и обида, а именно тоска - прим. Т.Я.), и пряди, подернутые рыжеватым огнем, уныло обвисли".

Из этого состояния Елену не вывел даже стремительный отъезд мужа за границу. Она не проявила вообще никаких эмоций, лишь печально слушала, "постарела и подурнела". Чтобы заглушить свою тоску, Елена не пошла к себе в комнату рыдать, биться в истерике, срывать злость на родственниках и гостях, а принялась вместе с братьями пить вино и слушать явившегося вместо мужа поклонника. Не смотря на то, что между Еленой и ее мужем Тальбергом не было никаких размолвок, она все равно стала мягко реагировать на знаки внимания, оказываемые ей поклонником Шервинским. Как оказалось в конце "Белой гвардии", Тальберг уехал не в Германию, а в Варшаву, и не для того, чтобы продолжить борьбу с большевиками, а жениться на некой общей знакомой Лидочке Герц. Таким образом, Тальберг имел роман, о котором его жена даже не подозревала. Но даже в этом случае Елена Турбина, которая вроде бы и любила Тальберга, не стала делать трагедии, а полностью переключилась на Шервинского: "А Шервинский? А, черт его знает… Вот наказанье с бабами. Обязательно Елена с ним свяжется, всенепременно… А что хорошего? Разве что голос? Голос превосходный, но ведь голос, в конце концов, можно и так слушать, не вступая в брак, не правда ли… Впрочем, неважно".

Сам Михаил Афанасьевич Булгаков, хоть объективно и оценивал жизненное кредо своих жен, всегда останавливался именно на таком типе женщин, как описанная Елена Турбина. Собственно, во многом таковой была вторая жена писателя, Любовь Евгеньевна Белозерская, который считал ее данной "от людей". Вот какие характеристики, посвященные Белозерской, мы можем встретить в дневнике Булгакова в декабре 1924 года: "Очень помогает мне от этих мыслей моя жена. Я обратил внимание, когда она ходит, она покачивается. Это ужасно глупо при моих замыслах, но, кажется, я в нее влюблен. Но одна мысль интересует меня. При всяком ли она приспособилась бы также уютно или это избирательно, для меня?"; "Ужасное состояние, все больше влюбляюсь в свою жену. Так обидно - десять лет открещивался от своего… Бабы как бабы. А теперь унижаюсь даже до легкой ревности. Чем-то мила и сладка. И толстая". Кстати говоря, как известно, Михаил Булгаков посвятил роман "Белая гвардия" именно своей второй супруге, Любви Белозерской.

Спор о том, имеет ли Елена Турбина свои исторические прототипы, тянется уже очень давно. По аналогии с параллелью Тальберг - Карум проводится подобная параллель Елена Турбина - Варвара Булгакова. Как известно, сестра Михаила Булгакова Варвара Афанасьевна действительно была замужем за Леонидом Карумом, выведенным в романе, как Тальберг. Братья Булгаковы недолюбливали Карума, чем и объясняется создание такого нелицеприятного образа Тальберга. В данном случае Варвара Булгакова считается прототипом Елены Турбиной только потому, что была женой Карума. Конечно, аргумент весомый, но по характеру Варвара Афанасьевна очень сильно отличалась от Елены Турбиной. Еще до встречи с Карумом Варвара Булгакова вполне могла найти себе пару. Не была она и такой доступной, как Турбина. Как известно, существует версия о том, что из-за нее в свое время покончил жизнь самоубийством близкий друг Михаила Булгакова Борис Богданов, очень достойный молодой человек. Кроме того, Варвара Афанасьевна искренне любила Леонида Сергеевича Карума, помогала ему даже в годы репрессий, когда стоило заботиться не об арестованном муже, а о детях, и последовала за ним в ссылку. Представить Варвару Булгакову в роли Турбиной, которая от тоски не знает, куда себя деть, а после отъезда мужа заводит роман с первым попавшимся мужчиной, нам весьма сложно.

Существует версия и о том, что все сестры Михаила Афанасьевича так или иначе связаны с образом Елены Турбиной. Эта версия строится в основном на сходстве имени младшей сестры Булгакова и героини романа, а так же некоторым другим внешним признакам. Однако и эта версия, на наш взгляд, является ошибочной, поскольку у Булгакова все четыре сестры были личностями, не в пример Елене Турбиной имевшими свои странности и причуды. Сестры Михаила Афанасьевича во многом походят на другие типы женщин, но никак не на рассматриваемый нами. Все они были весьма переборчивыми в выборе пары, и их мужья являлись образованными, целеустремленными и увлеченными людьми. Более того, все мужья сестер Михаила Афанасьевича были связаны с гуманитарными науками, которые и в те времена в серой среде отечественной мрази считались уделом женщин.

Честно говоря, спорить о прототипах образа Елены Турбиной весьма сложно. Но если сравнивать психологические портреты литературных образов и женщин, окружавших Булгакова, можно сказать, что Елена Турбина очень сильно похожа… на мать писателя, всю жизнь посвящавшую себя только семье: мужчинам, быту и детям.

Ирина Най-Турс также имеет достаточно типичный для 17-18-летних представительниц женской половины общества психологический портрет. В развивающемся романе Ирины и Николая Турбина мы можем заметить некоторые подробности личного характера, взятые писателем, вероятно, из опыта своих ранних любовных похождений. Сближение Николая Турбина и Ирины Най-Турс происходит лишь в мало известном варианте 19-й главы романа и дает нам повод считать, что Михаил Булгаков все же намеревался развить эту тему в последующем, планируя доработать "Белую гвардию".

Николай Турбин познакомился с Ириной Най-Турс при оповещении матери полковника Най-Турса о его гибели. В последующем Николай вместе с Ириной совершил мало приятное путешествие в городской морг для розыска тела полковника. Во время празднования Нового Года Ирина Най-Турс появилась в доме Турбиных, а Николка после того вызвался ее провожать, о чем повествует мало известный вариант 19-й главы романа:

"Ирина зябко передернула плечами и уткнула подбородок в мех. Николка шагал рядом, мучаясь страшным и непреодолимым: как предложить ей руку. И никак не мог. На язык как будто повесили гирю фунта в два. "Идти так нельзя. Невозможно. А как сказать?.. Позвольте вам… Нет, она, может быть, что-нибудь подумает. И может быть, ей неприятно идти со мной под руку?.. Эх!.."

Какой мороз, - сказал Николка.

Ирина глянула вверх, где в небе многие звезды и в стороне на скате купола луна над потухшей семинарией на далеких горах, ответила:

Очень. Я боюсь, что вы замегзнете.

"На тебе. На, - подумал Николка, - не только не может быть и речи о том, чтобы взять ее под руку, но ей даже неприятно, что я с ней пошел. Иначе никак нельзя истолковать такой намек…"

Ирина тут же поскользнулась, крикнула "ай" и ухватилась за рукав шинели. Николка захлебнулся. Но такой случай все-таки не пропустил. Ведь уж дураком нужно быть. Он сказал:

Позвольте вас под руку…

А где ваши пегчатки?.. Вы замегзнете… Не хочу.

Николка побледнел и твердо поклялся звезде Венере: "Приду и тотчас

же застрелюсь. Кончено. Позор".

Я забыл перчатки под зеркалом…

Тут ее глаза оказались поближе возле него, и он убедился, что в этих глазах не только чернота звездной ночи и уже тающий траур по картавому полковнику, но лукавство и смех. Она сама взяла правой рукой его правую руку, продернула ее через свою левую, кисть его всунула в свою муфту, уложила рядом со своей и добавила загадочные слова, над которыми Николка продумал целых двенадцать минут до самой Мало-Провальной:

Нужно быть половчей.

"Царевна… На что я надеюсь? Будущее мое темно и безнадежно. Я неловок. И университета еще даже не начинал… Красавица…" - думал Никол. И никакой красавицей Ирина Най вовсе не была. Обыкновенная миловидная девушка с черными глазами. Правда, стройная, да еще рот не дурен, правилен, волосы блестящие, черные.

У флигеля, в первом ярусе таинственного сада, у темной двери остановились. Луна где-то вырезывалась за переплетом деревьев, и снег был пятнами, то черный, то фиолетовый, то белый. Во флигеле все окошки были черны, кроме одного, светящегося уютным огнем. Ирина прислонилась к черной двери, откинула голову и смотрела на Николку, как будто чего-то ждала. Николка в отчаянии, что он, "о, глупый", за двадцать минут ничего ровно не сумел ей сказать, в отчаянии, что сейчас она уйдет от него в дверь, в этот момент, как раз когда какие-то важные слова складываются у него в никуда не годной голове, осмелел до отчаяния, сам залез рукой в муфту и искал там руку, в великом изумлении убедившись, что эта рука, которая всю дорогу была в перчатке, теперь оказывается без перчатки. Кругом была совершенная тишина. Город спал.

Идите, - сказала Ирина Най очень негромко, - идите, а то вас петлюговцы агестуют.

Ну и пусть, - искренне ответил Николка, - пусть.

Нет, не пусть. Не пусть. - Она помолчала. - Мне будет жалко…

Жал-ко?.. А?.. - И он сжал руку в муфте сильней.

Тогда Ирина высвободила руку вместе с муфтой, так с муфтой и положила ему на плечо. Глаза ее сделались чрезвычайно большими, как черные цветы, как показалось Николке, качнула Николку так, что он прикоснулся пуговицами с орлами к бархату шубки, вздохнула и поцеловала его в самые губы.

Может быть вы хгабгый, но такой неповоготливый…

Туг Николка, чувствуя, что он стал безумно храбрым, отчаянным и очень поворотливым, охватил Най и поцеловал в губы. Ирина Най коварно закинула правую руку назад и, не открывая глаз, ухитрилась позвонить. И тот час шаги и кашель матери послышались во флигеле, и дрогнула дверь… Николкины руки разжались.

Завтга пгиходите, - зашептала Най, - вечегом. А сейчас уходите, уходите…"

Как видим, "коварная" Ирина Най-Турс, наверняка более искушенная в жизненных вопросах, нежели наивный Николка, полностью берет в свои руки зарождающиеся личные отношения между ними. По большому счету, мы видим юную кокетку, которая любит нравиться и кружить голову мужчинам. Такие барышни, как правило, способны достаточно быстро "воспылать" любовью, добиться расположения и любви партнера, и так же быстро остынуть, бросив мужчину на вершине его чувств. Когда такие женщины хотят добиться внимания к себе, они выступают в роли активных партнеров, делающих шаг на встречу первыми, как это произошло в случае с нашей героиней. Мы, конечно же, не знаем, чем Михаил Булгаков планировал закончить историю с наивным Николкой и "коварной" Ириной, но, по логике вещей, младший Турбин должен бы был влюбиться "вдрызг", а сестра полковника Най-Турса, добившись своего, остыть.

Литературный образ Ирины Най-Турс имеет своего прототипа. Дело в том, что в "Белой гвардии" Михаил Афанасьевич Булгаков указал точный адрес Най-Турсов: Мало-Провальная, 21. Эта улица на самом деле носит название Малоподвальной. По адресу Малоподвальная, 13, рядом с номером 21, жила семья Сынгаевских, дружественная Булгаковым. Дети Сынгаевские и дети Булгаковы еще задолго до революции дружили между собой. Михаил Афанасьевич был близким другом Николая Николаевича Сынгаевского, некоторые черты которого были воплощены в образе Мышлаевского. В семье Сынгаевских было пять дочерей, которые так же посещали Андреевский спуск, 13. Именно с одной из сестер Сынгаевских, скорей всего, кто-то из братьев Булгаковых в гимназическом возрасте имел роман. Наверное, этот роман у одного из Булгаковых (которым, возможно, являлся сам Михаил Афанасьевич) был первым, иначе никак нельзя объяснить наивность отношения Николки к Ирине. Подтверждает эту версию и фраза, брошенная Мышлаевским Николке перед приходом Ирины Най-Турс:

"- Нет, не обиделся, а просто интересуюсь, чего это ты распрыгался так. Что-то больно весел. Манжетки выставил… на жениха похож.

Николка расцвел малиновым огнем, и глаза его утонули в озере смущения.

На Мало-Провальную слишком часто ходишь, - продолжал Мышлаевский добивать противника шестидюймовыми снарядами, это, впрочем, хорошо. Рыцарем нужно быть, поддерживай турбинские традиции".

В данном случае фраза Мышлаевского вполне могла принадлежать Николаю Сынгаевскому, который намекал на "булгаковские традиции" поочередного ухаживания за сестрами Сынгаевскими.

Но, пожалуй, самой интересной женщиной романа "Белая гвардия" является Юлия Александровна Рейсс (в некоторых вариантах - Юлия Марковна). Реальное существование которой даже не вызывает сомнений. Характеристика, данная писателем Юлии настолько исчерпывающа, что психологический ее портрет понятен изначально:

"Только в очаге покоя Юлия, эгоистка, порочная, но обольстительная женщина, согласна появиться. Она и появилась, ее нога в черном чулке, край черного отороченного мехом ботинка мелькнул на легкой кирпичной лесенке, и торопливому стуку и шороху ответил плещущий колокольчиками гавот оттуда, где Людовик XIV нежился в небесно-голубом саду на берегу озера, опьяненный своей славой и присутствием обаятельных цветных женщин".

Герою "Белой гвардии" Алексею Турбину Юлия Рейсс спасла жизнь, когда он бежал от петлюровцев по Мало-провальной улице и был ранен. Юлия завела его через калитку и сад по лестнице к себе в дом, где и спрятала от преследователей. Как оказалось, Юлия была разведена, и в то время жила одна. Алексей Турбин влюбился в свою спасительницу, что закономерно, и в последующем пытался добиться взаимности. Но Юлия оказалась женщиной слишком честолюбивой. Имея опыт замужества, она не стремилась к стабильным отношениям, и в решении вопросов личного характера видела лишь исполнение своих целей и желаний. Она не любила Алексея Турбина, что вполне можно проследить в одном из мало известных вариантов 19-й главы романа:

"- Скажи мне, кого ты любишь?

Никого, - отвечала Юлия Марковна и глядела так, что сам черт не разобрал бы, правда ли это или нет.

Выходи за меня… выходи, - говорил Турбин, стискивая руку.

Юлия Марковна отрицательно качала головой и улыбалась.

Турбин хватал ее за горло, душил, шипел:

Скажи, чья это карточка стояла на столе, когда я раненый был у тебя?.. Черные баки…

Лицо Юлии Марковны наливалось кровью, она начинала хрипеть. Жалко - пальцы разжимаются.

Это мой двою… троюродный брат.

Уехал в Москву.

Большевик?

Нет, он инженер.

Зачем в Москву поехал?

Дело у него.

Кровь отливала, и глаза Юлии Марковны становились хрустальными. Интересно, что можно прочитать в хрустале? Ничего нельзя.

Почему тебя муж оставил?

Я его оставила.

Он - дрянь.

Ты дрянь и лгунья. Я тебя люблю, гадину.

Юлия Марковна улыбалась.

Так вечера и так ночи. Турбин уходил около полуночи через многоярусный сад, с искусанными губами. Смотрел на дырявый закостеневший переплет деревьев, что-то шептал.

Деньги нужны…"

Приведенную выше сцену полностью дополняет и другой отрывок, связанный с взаимоотношениями Алексея Турбина и Юлии Рейсс:

"- Ну-с, Юленька, - молвил Турбин и вынул из заднего кармана револьвер Мышлаевского, взятый напрокат на один вечер, - скажи, будь добра, в каких ты отношениях с Михаилом Семеновичем Шполянским?

Юлия попятилась, наткнулась на стол, абажур звякнул… дзинь… В первый раз лицо Юлии стало неподдельно бледным.

Алексей… Алексей… что ты делаешь?

Скажи, Юлия, в каких ты отношениях с Михаилом Семеновичем? - повторил Турбин твердо, как человек, решивший, наконец, вырвать измучивший его гнилой зуб.

Что ты хочешь знать? - спросила Юлия, глаза ее шевелились, она руками закрылась от дула.

Только одно: он твой любовник или нет?

Лицо Юлии Марковны ожило немного. Немного крови вернулось к голове. Глаза ее блеснули странно, как будто вопрос Турбина показался ей легким, совсем нетрудным вопросом, как будто она ждала худшего. Голос ее ожил.

Ты не имеешь права мучить меня… ты, - заговорила она, - ну хорошо… в последний раз говорю тебе - он моим любовником не был. Не был. Не был.

Поклянись.

Клянусь.

Глаза у Юлии Марковны были насквозь светлы, как хрусталь.

Поздно ночью доктор Турбин стоял перед Юлией Марковной на коленях, уткнувшись головой в колени, и бормотал:

Ты замучила меня. Замучила меня, и этот месяц, что я узнал тебя, я не живу. Я тебя люблю, люблю… - страстно, облизывая губы, он бормотал…

Юлия Марковна наклонялась к нему и гладила его волосы.

Скажи мне, зачем ты мне отдалась? Ты меня любишь? Любишь? Или

Люблю, - ответила Юлия Марковна и посмотрела на задний карман стоящего на коленях".

Рассуждать о любовнике Юлии, Михаиле Семеновиче Шполянском мы не будем, поскольку посвятим ему отдельный раздел. А вот рассказать о реально существующей девице с фамилией Рейс здесь будет достаточно уместно.

С 1893 года в городе Киеве жила семья полковника Генерального штаба российской армии Владимира Владимировича Рейс. Владимир Рейс был участником Русско-турецкой войны 1877–1878 годов, заслуженным и боевым офицером. Он родился в 1857 году и происходил из лютеранской семьи дворян Ковенской губернии. Его предки были немецко-балтийского происхождения. Женат полковник Рейс был на дочери Великобританского подданного Питера Тикстона Елизавете, вместе с которой и приехал в Киев. Сюда же вскоре перебралась и сестра Елизаветы Тикстон София, которая поселилась в доме на Малоподвальной, 14, квартира 1 - по адресу, где жила наша загадочная Юлия Рейсс из "Белой гвардии". В семье Рейс был сын и две дочери: Петр, 1886 года рождения, Наталья, 1889 года рождения и Ирина 1895 года рождения, который воспитывались под присмотром матери и тетки. Владимир Рейс семьей не занимался, поскольку страдал душевными расстройствами. В 1899 году он попал в Психиатрическое отделение военного госпиталя, в котором и оставался почти все время до 1903 года. Болезнь оказалась неизлечимой, и в 1900 году военное ведомство отправила Владимира Рейс в отставку с присвоением чина генерал-майора. В 1903 году генерал Рейс скончался в Киевском военном госпитале, оставив детей на поруки матери.

Тема отца Юлии Рейсс несколько раз проскакивает в романе "Белая гвардия". Даже в бреду, только попав в незнакомый дом, Алексей Турбин замечает траурный портрет с эполетами, свидетельствующими о том, что на портрете изображен подполковник, полковник или же генерал.

После смерти вся семья Рейс переезжает на Малоподвальную улицу, где теперь жили Елизавета и София Тикстон, Наталья и Ирина Рейс, а так же сестра генерала Рейс Анастасия Васильевна Семиградова. Петр Владимирович Рейс к тому времени учился в Киевском военном училище, а потому на Малоподвальной собралась большая женская компания. Петр Рейс в последующем станет сослуживцем Леонида Карума, мужа Варвары Булгаковой, по Киевскому Константиновскому военному училищу. Вместе они пройдут дороги гражданской войны.

Ирина Владимировна Рейс, самая младшая в семье, училась в Киевском институте Благородных Девиц и Екатерининской женской гимназии. Как утверждают киевские булгаковеды, она была знакома с сестрами Булгаковыми, которые даже могли приводить ее в дом на Андреевском спуске, 13.

После смерти Елизаветы Тикстон в 1908 году Наталья Рейс вышла замуж и поселилась вместе с мужем на Малоподвальной улице, 14, а Юлия Рейс попала под опеку Анастасии Семиградовой, с которой вскоре переехала на улицу Трехсвятительскую, 17. Вскоре уехала София Тикстон, а потому на Малоподвальной осталась одна Наталья со своим мужем.

Мы не знаем, когда именно Наталья Владимировна Рейс расторгла свой брак, но после этого в квартире она осталась совершенно одна. Именно она и стала прототипом для создания образа Юлии Рейсс в романе "Белая гвардия".

Михаил Афанасьевич Булгаков вновь увидел свою будущую жену Татьяну Лаппа лишь после большого перерыва - летом 1911 года. В 1910 - начале 1911 года у будущего писателя, которому тогда было 19 лет, наверняка были какие-нибудь романы. В это же время Наталья Рейс, 21 года, уже развелась со своим мужем. Жила она напротив друзей Булгаковых - семьи Сынгаевских, и потому Михаил Афанасьевич мог с ней познакомиться действительно на Малоподвальной улице, где он частенько бывал. Таким образом, мы можем смело утверждать, что описанный роман Алексея Турбина и Юлии Рейсс действительно имел место у Михаила Булгакова и Натальи Рейс. Иначе нам никак нельзя объяснить подробное описание адреса Юлии и пути, который вел к ее дому, совпадение фамилии, упоминание о траурном портрете подполковника или полковника с эполетами 19-го века, намек на существование брата.

Итак, в романе "Белая гвардия" Михаил Афанасьевич Булгаков, по нашему глубокому убеждению, описал различные типы женщин, с которыми ему больше всего приходилось сталкиваться в жизни, а так же рассказал о своих романах, которые были у него до женитьбы на Татьяне Лаппа.

Зима 1918/19 г. Некий Город, в котором явно угадывается Киев. Город занят немецкими оккупационными войсками, у власти стоит гетман «всея Украины». Однако со дня на день в Город может войти армия Петлюры - бои идут уже в двенадцати километрах от Города. Город живёт странной, неестественной жизнью: он полон приезжих из Москвы и Петербурга - банкиров, дельцов, журналистов, адвокатов, поэтов, - которые устремились туда с момента избрания гетмана, с весны 1918 г.

В столовой дома Турбиных за ужином Алексей Турбин, врач, его младший брат Николка, унтер-офицер, их сестра Елена и друзья семьи - поручик Мышлаевский, подпоручик Степанов по прозвищу Карась и поручик Шервинский, адъютант в штабе князя Белорукова, командующего всеми военными силами Украины, - взволнованно обсуждают судьбу любимого ими Города. Старший Турбин считает, что во всём виноват гетман со своей украинизацией: вплоть до самого последнего момента он не допускал формирования русской армии, а если бы это произошло вовремя - была бы сформирована отборная армия из юнкеров, студентов, гимназистов и офицеров, которых здесь тысячи, и не только отстояли бы Город, но Петлюры духу бы не было в Малороссии, мало того - пошли бы на Москву и Россию бы спасли.

Муж Елены, капитан генерального штаба Сергей Иванович Тальберг, объявляет жене о том, что немцы оставляют Город и его, Тальберга, берут в отправляющийся сегодня ночью штабной поезд. Тальберг уверен, что не пройдёт и трёх месяцев, как он вернётся в Город с армией Деникина, формирующейся сейчас на Дону. А пока он не может взять Елену в неизвестность, и ей придётся остаться в Городе.

Для защиты от наступающих войск Петлюры в Городе начинается формирование русских военных соединений. Карась, Мышлаевский и Алексей Турбин являются к командиру формирующегося мортирного дивизиона полковнику Малышеву и поступают на службу: Карась и Мышлаевский - в качестве офицеров, Турбин - в качестве дивизионного врача. Однако на следующую ночь - с 13 на 14 декабря - гетман и генерал Белоруков бегут из Города в германском поезде, и полковник Малышев распускает только что сформированный дивизион: защищать ему некого, законной власти в Городе не существует.

Полковник Най-Турс к 10 декабря заканчивает формирование второго отдела первой дружины. Считая ведение войны без зимней экипировки солдат невозможным, полковник Най-Турс, угрожая кольтом начальнику отдела снабжения, получает для своих ста пятидесяти юнкеров валенки и папахи. Утром 14 декабря Петлюра атакует Город; Най-Турс получает приказ охранять Политехническое шоссе и, в случае появления неприятеля, принять бой. Най-Турс, вступив в бой с передовыми отрядами противника, посылает троих юнкеров узнать, где гетманские части. Посланные возвращаются с сообщением, что частей нет нигде, в тылу - пулемётная стрельба, а неприятельская конница входит в Город. Най понимает, что они оказались в западне.

Часом раньше Николай Турбин, ефрейтор третьего отдела первой пехотной дружины, получает приказ вести команду по маршруту. Прибыв в назначенное место, Николка с ужасом видит бегущих юнкеров и слышит команду полковника Най-Турса, приказывающего всем юнкерам - и своим, и из команды Николки - срывать погоны, кокарды, бросать оружие, рвать документы, бежать и прятаться. Сам же полковник прикрывает отход юнкеров. На глазах Николки смертельно раненный полковник умирает. Потрясённый Николка, оставив Най-Турса, дворами и переулками пробирается к дому.

Тем временем Алексей, которому не сообщили о роспуске дивизиона, явившись, как ему было приказано, к двум часам, находит пустое здание с брошенными орудиями. Отыскав полковника Малышева, он получает объяснение происходящему: Город взят войсками Петлюры. Алексей, сорвав погоны, отправляется домой, но наталкивается на петлюровских солдат, которые, узнав в нем офицера (в спешке он забыл сорвать кокарду с папахи), преследуют его. Раненного в руку Алексея укрывает у себя в доме незнакомая ему женщина по имени Юлия Рейсе. На следующий день, переодев Алексея в штатское платье, Юлия на извозчике отвозит его домой. Одновременно с Алексеем к Турбиным приезжает из Житомира двоюродный брат Тальберга Ларион, переживший личную драму: от него ушла жена. Лариону очень нравится в доме Турбиных, и все Турбины находят его очень симпатичным.

Василий Иванович Лисович по прозвищу Василиса, хозяин дома, в котором живут Турбины, занимает в том же доме первый этаж, тогда как Турбины живут во втором. Накануне того дня, когда Петлюра вошёл в Город, Василиса сооружает тайник, в котором прячет деньги и драгоценности. Однако сквозь щель в неплотно занавешенном окне за действиями Василисы наблюдает неизвестный. На следующий день к Василисе приходят трое вооружённых людей с ордером на обыск. Первым делом они вскрывают тайник, а затем забирают часы, костюм и ботинки Василисы. После ухода «гостей» Василиса с женой догадываются, что это были бандиты. Василиса бежит к Турбиным, и для защиты от возможного нового нападения к ним направляется Карась. Обычно скуповатая Ванда Михайловна, жена Василисы, тут не скупится: на столе и коньяк, и телятина, и маринованные грибочки. Счастливый Карась дремлет, слушая жалобные речи Василисы.

Спустя три дня Николка, узнав адрес семьи Най-Турса, отправляется к родным полковника. Он сообщает матери и сестре Ная подробности его гибели. Вместе с сестрой полковника Ириной Николка находит в морге тело Най-Турса, и в ту же ночь в часовне при анатомическом театре Най-Турса отпевают.

Через несколько дней рана Алексея воспаляется, а кроме того, у него сыпной тиф: высокая температура, бред. По заключению консилиума, больной безнадёжен; 22 декабря начинается агония. Елена запирается в спальне и страстно молится Пресвятой Богородице, умоляя спасти брата от смерти. «Пусть Сергей не возвращается, - шепчет она, - но этого смертью не карай». К изумлению дежурившего при нем врача, Алексей приходит в сознание - кризис миновал.

Спустя полтора месяца окончательно выздоровевший Алексей отправляется к Юлии Рейсе, спасшей его от смерти, и дарит ей браслет своей покойной матери. Алексей просит у Юлии разрешения бывать у неё. Уйдя от Юлии, он встречает Николку, возвращающегося от Ирины Най-Турс.

Елена получает письмо от подруги из Варшавы, в котором та сообщает ей о предстоящей женитьбе Тальберга на их общей знакомой. Елена, рыдая, вспоминает свою молитву.

В ночь со 2 на 3 февраля начинается выход петлюровских войск из Города. Слышен грохот орудий большевиков, подошедших к Городу.

История создания романа Булгакова «Белая гвардия»

Роман “Белая гвардия” впервые опубликован (не полностью) в России, в 1924 году. Полностью — в Париже: том первый — 1927 год, том второй — 1929 год. “Белая гвардия” — во многом автобиографический роман, основанный на личных впечатлениях писателя о Киеве конца 1918 — начала 1919 года.



Семья Турбиных — это в значительной степени семья Булгаковых. Турбины — девичья фамилия бабушки Булгакова со стороны матери. “Белая гвардия” была начата в 1922 г., после смерти матери писателя. Рукописи романа не сохранились. По свидетельству перепечатывавшей роман машинистки Раабен, первоначально “Белая гвардия” мыслилась как трилогия. В качестве возможных названий романов предполагавшейся трилогии фигурировали “Полночный крест” и “Белый крест”. Прототипами героев романа стали киевские друзья и знакомые Булгакова.


Так, поручик Виктор Викторович Мышлаевскии списан с друга детства Николая Николаевича Сигаевского. Прототипом поручика Шервинского послужил еще один друг юности Булгакова — Юрий Леонидович Гладыревский, певец-любитель. В “Белой гвардии” Булгаков стремится показать народ и интеллигенцию в пламени гражданской войны на Украине. Главный герой, Алексей Турбин, хоть и явно автобиографичен, но, в отличие от писателя, не земский врач, только формально числившийся на военной службе, а настоящий военный медик, много повидавший и переживший за годы мировой войны. В романе противопоставлены две группы офицеров — те, кто “ненавидит большевиков ненавистью горячей и прямой, той, которая может двинуть в драку” и “вернувшимся с воины в насиженные с той мыслью, как и Алексей Турбин, — отдыхать и устраивать заново не военную, а обыкновенную человеческую жизнь”.


Булгаков социологически точно показывает массовые движения эпохи. Он демонстрирует вековую ненависть крестьян к помещикам и офицерам, и только что возникшую, но не менее глубокую ненависть к "оккупантам. Все это и питало восстание, поднятое против становления гетмана Скоропадского, лидера украинского национального движения Петлюры. Булгаков называл одной из главных черт своего творчества в “Белой гвардии” упорное изображение русской интеллигенции, как лучшего слоя в наглей стране.


В частности, изображение интеллигентско-дворянской семьи, волею исторической судьбы брошенной в годы гражданской войны в лагерь белой гвардии, в традициях “Войны и мира”. “Белая гвардия” — марксистская критика 20-х годов: “Да, талант Булгакова был именно не столь глубок, сколь блестящ, и талант был большой... И все же произведения Булгакова ненародны. В них нет ничего, что затрагивало народ в целом. Есть толпа загадочная и жестокая”. Талант Булгакова не был проникнут интересом к народу, к его жизни, его радости и горести по Булгакову узнать нельзя.

М.А. Булгаков дважды, в двух разных своих произведениях, вспоминает, как начиналась его работа над романом "Белая гвардия" (1925). Герой «Театрального романа» Максудов рассказывает: «Он зародился ночью, когда я проснулся после грустного сна. Мне снился родной город, снег, зима, Гражданская война... Во сне прошла передо мной беззвучная вьюга, а затем появился старенький рояль и возле него люди, которых уже нет на свете». В повести «Тайному другу» содержатся иные подробности: «Я притянул насколько возможно мою казарменную лампу к столу и поверх ее зеленого колпака надел колпак из розовой бумаги, отчего бумага ожила. На ней я выписал слова: “И судимы были мертвые по написанному в книгах сообразно с делами своими”. Затем стал писать, не зная еще хорошо, что из этого выйдет. Помнится, мне очень хотелось передать, как хорошо, когда дома тепло, часы, бьющие башенным боем в столовой, сонную дрему в постели, книги и мороз...» С таким настроением Булгаков приступил к созданию нового романа.


Роман "Белая гвардия", важнейшую для русской литературы книгу, Михаил Афанасьевич Булгаков начал писать в 1822 году.

В 1922-1924 годах Булгаков писал статьи для газеты «Накануне», постоянно публиковался в газете железнодорожников «Гудок», где познакомился с И. Бабелем, И. Ильфом, Е. Петровым, В. Катаевым, Ю. Олешей. По свидетельству самого Булгакова, замысел романа "Белая гвардия" окончательно оформился в 1922 году. В это время произошло несколько важных событий его личной жизни: в течение первых трех месяцев этого года он получил известие о судьбе братьев, которых никогда больше не видел, и телеграмму о скоропостижной смерти матери от сыпного тифа. В этот период страшные впечатления киевских лет получили дополнительный импульс для воплощения в творчестве.


Согласно воспоминаниям современников, Булгаков планировал создать целую трилогию, и говорил о любимой книге так: «Свой роман считаю неудавшимся, хотя выделяю из своих других вещей, т.к. к замыслу относился очень серьезно». И то, что мы сейчас именуем «Белой гвардией», задумывалось как первая часть трилогии и первоначально носило названия «Желтый прапор», «Полночный крест» и «Белый крест»: «Действие второй части должно происходить на Дону, а в третьей части Мышлаевский окажется в рядах Красной Армии». Приметы этого замысла можно найти в тексте "Белой гвардии". Но Булгаков не стал писать трилогию, предоставив это графу А.Н. Толстому («Хождение по мукам»). И тема «бега», эмиграции, в "Белой гвардии" лишь намечена в истории отъезда Тальберга и в эпизоде чтения бунинского «Господина из Сан-Франциско».


Роман создавался в эпоху наибольшей материальной нужды. Писатель работал ночами в нетопленой комнате, работал порывисто и увлеченно, страшно уставал: «Третья жизнь. И третья жизнь моя цвела у письменного стола. Груда листов все пухла. Писал я и карандашом, и чернилами». Впоследствии автор не раз возвращался к любимому роману, заново переживая прошлое. В одной из записей, относящихся к 1923 году, Булгаков отметил: «А роман я допишу, и, смею уверить, это будет такой роман, от которого небу станет жарко...» А в 1925 году он писал: «Ужасно будет жаль, если я заблуждаюсь и “Белая гвардия” не сильная вещь». 31 августа 1923 года Булгаков сообщал Ю. Слезкину: «Роман я кончил, но он еще не переписан, лежит грудой, над которой я много думаю. Кой-что поправляю». Это был черновой вариант текста, о котором говорится в «Театральном романе»: «Роман надо долго править. Нужно перечеркивать многие места, заменять сотни слов другими. Большая, но необходимая работа!» Булгаков не был доволен своей работой, перечеркивал десятки страниц, создавал новые редакции и варианты. Но в начале 1924 года уже читал отрывки "Белой гвардии" у писателя С. Заяицкого и у своих новых друзей Ляминых, считая книгу законченной.

Первое известное упоминание о завершении работы над романом относится к марту 1924 года. Роман печатался в 4-й и 5-й книжках журнала «Россия» за 1925 год. А 6-й номер с заключительной частью романа не вышел. По предположению исследователей, роман "Белая гвардия" дописывался уже после премьеры «Дней Турбиных» (1926) и создания «Бега» (1928). Текст последней трети романа, выправленный автором, вышел в 1929 году в парижском издательстве «Concorde». Полный текст романа был опубликован в Париже: том первый (1927), том второй (1929).

Из-за того, что в СССР "Белая гвардия" не была закончена публикацией, а зарубежные издания конца 20-х годов были малодоступны на родине писателя, первый булгаковский роман не удостоился особого внимания прессы. Известный критик А. Воронский (1884-1937) в конце 1925 года "Белую гвардию" вместе с «Роковыми яйцами» назвал произведениями «выдающегося литературного качества». Ответом на это высказывание явился резкий выпад главы Российской Ассоциации Пролетарских Писателей (РАПП) Л. Авербаха (1903-1939) в рапповском органе - журнале «На литературном посту». Позднее постановка по мотивам романа "Белая гвардия" пьесы «Дни Турбиных» во МХАТе осенью 1926 года переключила внимание критики на это произведение, и о са- мом романе забыли.


К. Станиславский, беспокоясь о прохождении через цензуру «Дней Турбиных», первоначально названных, как и роман, "Белая гвардия", настоятельно советовал Булгакову отказаться от эпитета «белая», который многим казался откровенно враждебным. Но писатель дорожил именно этим словом. Он согласен был и на «крест», и на «декабрь», и на «буран» вместо «гвардия», но определением «белая» поступаться не хотел, видя в нем знак особой нравственной чистоты любимых героев, их принадлежности к русской интеллигенции как части лучшего слоя в стране.

"Белая гвардия" - во многом автобиографический роман, основанный на личных впечатлениях писателя о Киеве конца 1918 - начала 1919 года. В членах семьи Турбиных отразились характерные черты родственников Булгакова. Турбины - девичья фамилия бабушки Булгакова со стороны матери. Рукописи романа не сохранились. Прототипами героев романа стали киевские друзья и знакомые Булгакова. Поручик Виктор Викторович Мышлаевский списан с друга детства Николая Николаевича Сынгаевского.

Прототипом поручика Шервинского послужил еще один друг юности Булгакова - Юрий Леонидович Гладыревский, певец-любитель (это качество перешло и персонажу), служивший в войсках гетмана Павла Петровича Скоропадского (1873-1945), но не адъютантом. Потом он эмигрировал. Прототипом Елены Тальберг (Турбиной) послужила сестра Булгакова - Варвара Афанасьевна. Капитан Тальберг, ее муж, имеет много общих черт с мужем Варвары Афанасьевны Булгаковой, Леонидом Сергеевичем Карума (1888-1968), немцем по происхождению, кадровым офицером, служившим вначале Скоропадскому, а потом большевикам.

Прототипом Николки Турбина стал один из братьев М.А. Булгакова. Вторая жена писателя Любовь Евгеньевна Белозерская-Булгакова в книге «Воспоминания» писала: «Один из братьев Михаил Афанасьевича (Николай) был тоже врачом. Вот на личности младшего брата, Николая, мне и хочется остановиться. Сердцу моему всегда был мил благородный и уютный человечек Николка Турбин (особенно по роману “Белая гвардия”. В пьесе “Дни Турбиных” он гораздо более схематичен.). В жизни мне Николая Афанасьевича Булгакова увидеть так и не удалось. Это младший представитель облюбованной в булгаковской семье профессии - доктор медицины, бактериолог, ученый и исследователь, умерший в Париже в 1966 году. Он учился в Загребском университете и там же был оставлен при кафедре бактериологии».

Роман создавался в сложное для страны время. Молодая Советская Россия, не имевшая регулярной армии, оказалась втянутой в Гражданскую войну. Сбылись мечты гетмана-изменника Мазепы, чье имя не случайно упомянуто в романе Булгакова. В основе "Белой гвардии" лежат события, связанные с последствиями Брестского договора, в соответствии с которым Украину признали независимым государством, была создана «Украинская держава» во главе с гетманом Скоропадским, и «за границу» бросились беженцы со всей России. Булгаков в романе ясно описал их социальный статус.

Философ Сергей Булгаков, двоюродный дядя писателя, в книге «На пиру богов» описал гибель родины следующим образом: «Была могучая держава, нужная друзьям, страшная недругам, а теперь - это гниющая падаль, от которой отваливается кусок за куском на радость слетевшемуся воронью. На месте шестой части света оказалась зловонная, зияющая дыра...» Михаил Афанасьевич был во многом согласен с дядей. И не случайно, эта страшная картина отражена в статье М.А. Булгакова «Горячие перспективы» (1919). Об этом же говорит Студзинский в пьесе «Дни Турбиных»: «Была у нас Россия - великая держава...» Так для Булгакова, оптимиста и талантливого сатирика, отчаяние и скорбь стали отправными точками в создании книги надежды. Именно такое определение как нельзя более точно отражает содержание романа "Белая гвардия". В книге «На пиру богов» писателю более близкой и интересной показалась другая мысль: «От того, как самоопределится интеллигенция, зависит во многом, чем станет Россия». Ответ на этот вопрос мучительно ищут герои Булгакова.

В "Белой гвардии" Булгаков стремился показать народ и интеллигенцию в пламени Гражданской войны на Украине. Главный герой, Алексей Турбин, хоть и явно автобиографичен, но, в отличие от писателя, не земский врач, только формально числившийся на военной службе, а настоящий военный медик, много повидавший и переживший за годы Мировой войны. Многое сближает автора с его героем, и спокойное мужество, и вера в старую Россию, а главное - мечта о мирной жизни.

«Героев своих надо любить; если этого не будет, не советую никому браться за перо - вы получите крупнейшие неприятности, так и знайте», - сказано в «Театральном романе», и это главный закон творчества Булгакова. В романе "Белая гвардия" он говорит о белых офицерах и интеллигенции как об обыкновенных людях, раскрывает их молодой мир души, обаяние, ум и силу, показывает врагов живыми людьми.

Литературная общественность отказывалась признать достоинство романа. Из почти трехсот отзывов Булгаков насчитал только три положительных, а остальные отнес к разряду «враждебно-ругательных». В адрес писателя звучали грубые отзывы. В одной из статей Булгакова называли «новобуржуазным отродием, брызжущим отравленной, но бессильной слюной на рабочий класс, на его коммунистические идеалы».

«Классовая неправда», «циничная попытка идеализировать белогвардейщину», «попытка примирить читателя с монархическим, черносотенным офицерством», «скрытая контрреволюционность» - вот далеко не полный перечень характеристик, какими наделяли "Белую гвардию" те, кто считал, что главным в литературе является политическая позиция писателя, его отношение к «белым» и «красным».

Один из главных мотивов "Белой гвардии" - это вера в жизнь, ее победительную силу. Потому эта книга, несколько десятилетий считавшаяся запрещенной, обрела своего читателя, обрела вторую жизнь во всем богатстве и блеске булгаковского живого слова. Совершенно справедливо заметил писатель-киевлянин Виктор Некрасов, прочитавший в 60-е годы "Белую гвардию": «Ничто, оказывается, не померкло, ничто не устарело. Как будто и не было этих сорока лет... на наших глазах произошло явное чудо, в литературе случающееся очень редко и далеко не со всеми, — произошло второе рождение». Жизнь героев романа продолжается и сегодня, но уже в ином русле.

http://www.litra.ru/composition/get/coid/00023601184864125638/wo

http://www.licey.net/lit/guard/history

Иллюстрации:

Существует в трёх редакциях.

История создания

3 апреля 1925 года Булгакову во МХАТе предложили написать пьесу по роману «Белая гвардия». Работу над первой редакцией Булгаков начал в июле 1925 года. В пьесе, как и в романе, Булгаков основывался на собственных воспоминаниях о Киеве времён Гражданской войны . Первую редакцию автор прочёл в театре в начале сентября того же года, 25 сентября 1926 года пьеса была разрешена к постановке.

В дальнейшем она неоднократно редактировалась. В настоящее время известны три редакции пьесы; две первые имеют то же название, что и роман, однако из-за проблем с цензурой его пришлось сменить. Название «Дни Турбиных» использовалось и для романа. В частности, первое его издание (1927 и 1929 гг., издательство «Concorde», г. Париж) было озаглавлено «Дни Турбиных (Белая гвардия)» . Среди исследователей не существует единого мнения относительно того, какую редакцию считать последней . Одни указывают на то, что третья появилась в результате запрета второй и поэтому не может считаться окончательным проявлением авторской воли. Другие утверждают, что именно «Дни Турбиных» должны быть признаны основным текстом, поскольку по ним уже много десятилетий играют спектакли. Рукописи пьесы не сохранились. Третья редакция впервые опубликована Е. С. Булгаковой в 1955 году . Вторая редакция впервые увидела свет в Мюнхене .

В 1927 году проходимец З. Л. Каганский объявил себя правообладателем на переводы и постановку пьесы за границей. В связи с этим М. А. Булгаков 21 февраля 1928 года обратился в Моссовет с просьбой о разрешении выехать за границу для переговоров о постановке пьесы. [ ]

Действующие лица

  • Турбин Алексей Васильевич - полковник-артиллерист, 30 лет.
  • Турбин Николай - его брат, 18 лет.
  • Тальберг Елена Васильевна - их сестра, 24 года.
  • Тальберг Владимир Робертович - генштаба полковник, её муж, 38 лет.
  • Мышлаевский Виктор Викторович - штабс-капитан , артиллерист, 38 лет.
  • Шервинский Леонид Юрьевич - поручик , личный адъютант гетмана .
  • Студзинский Александр Брониславович - капитан, 29 лет.
  • Лариосик - кузен из Житомира , 21 год.
  • Гетман всея Украины (Павел Скоропадский).
  • Болботун - командир 1-й конной петлюровской дивизии (прототип - Болбочан).
  • Галаньба - сотник-петлюровец, бывший уланский ротмистр.
  • Ураган.
  • Кирпатый.
  • Фон Шратт - германский генерал.
  • Фон Дуст - германский майор.
  • Врач германской армии.
  • Дезертир-сечевик.
  • Человек с корзиной.
  • Камер-лакей.
  • Максим - бывший гимназический педель , 60 лет.
  • Гайдамак-телефонист.
  • Первый офицер.
  • Второй офицер.
  • Третий офицер.
  • Первый юнкер.
  • Второй юнкер.
  • Третий юнкер.
  • Юнкера и гайдамаки .

Сюжет

События, описанные в пьесе, происходят в конце 1918 - начале 1919 годов в Киеве и охватывают собой падение режима гетмана Скоропадского , приход Петлюры и изгнание его из города большевиками . На фоне постоянной смены власти происходит личная трагедия семьи Турбиных, ломаются основы старой жизни.

Первая редакция имела 5 актов, а вторая и третья - только 4.

Критика

Современные критики считают «Дни Турбиных» вершиной театрального успеха Булгакова, но её сценическая судьба была сложна . Впервые поставленная во МХАТе, пьеса пользовалась большим зрительским успехом, но получила разгромные рецензии в тогдашней советской прессе. В статье журнала «Новый зритель » от 2 февраля 1927 года Булгаков отчеркнул следующее :

Мы готовы согласиться с некоторыми из наших друзей, что «Дни Турбиных» циничная попытка идеализировать белогвардейщину, но мы не сомневаемся в том, что именно «Дни Турбиных» - осиновый кол в её гроб. Почему? Потому, что для здорового советского зрителя самая идеальная слякоть не может представить соблазна, а для вымирающих активных врагов и для пассивных, дряблых, равнодушных обывателей та же слякоть не может дать ни упора, ни заряда против нас. Всё равно как похоронный гимн не может служить военным маршем.

Сам Сталин в письме к драматургу В. Билль-Белоцерковскому указывал, что пьеса нравится ему, наоборот, из-за того, что в ней показано поражение белых . Письмо было впоследствии опубликовано самим Сталиным в собрании сочинений уже после смерти Булгакова, в 1949 году:

Почему так часто ставят на сцене пьесы Булгакова? Потому, должно быть, что своих пьес, годных для постановки, не хватает. На безрыбьи даже «Дни Турбиных» - рыба. (…) Что касается собственно пьесы «Дни Турбиных», то она не так уж плоха, ибо она даёт больше пользы, чем вреда. Не забудьте, что основное впечатление, остающееся у зрителя от этой пьесы, есть впечатление, благоприятное для большевиков: «если даже такие люди, как Турбины, вынуждены сложить оружие и покориться воле народа, признав своё дело окончательно проигранным, - значит, большевики непобедимы, с ними, большевиками, ничего не поделаешь», «Дни Турбиных» есть демонстрация всесокрушающей силы большевизма.

Ну вот, посмотрели «Дни Турбиных» <…> Махонькие, из офицерских собраний, с запахом «выпивона и закусона» страстишки, любвишки, делишки. Мелодраматические узоры, немножко российских чувств, немножко музычки. Я слышу: Какого чёрта! <…> Чего достиг? Того, что все смотрят пьесу, покачивая головами и вспоминают рамзинское дело …

- «Когда я буду вскоре умирать…» Переписка М. А. Булгакова с П. С. Поповым (1928-1940). - М.:ЭКСМО, 2003. - С. 123-125

Для Михаила Булгакова, перебивавшегося случайными заработками, постановка в МХАТе была едва ли не единственной возможностью содержать семью.

Постановки

  • - МХАТ. Режиссёр Илья Судаков , художник Николай Ульянов , художественный руководитель постановки К. С. Станиславский . Роли исполняли: Алексей Турбин - Николай Хмелёв , Николка - Иван Кудрявцев , Елена - Вера Соколова, Шервинский - Марк Прудкин , Студзинский - Евгений Калужский , Мышлаевский - Борис Добронравов , Тальберг - Всеволод Вербицкий , Лариосик - Михаил Яншин , Фон Шратт - Виктор Станицын , фон Дуст - Роберт Шиллинг , Гетман - Владимир Ершов , дезертир - Николай Титушин , Болботун - Александр Андерс , Максим - Михаил Кедров , также Сергей Блинников , Владимир Истрин , Борис Малолетков , Василий Новиков . Премьера состоялась 5 октября 1926 года .

В исключённых сценах (с пойманным петлюровцами евреем, Василисой и Вандой) должны были играть Иосиф Раевский и Михаил Тарханов с Анастасией Зуевой , соответственно.

Машинистка И. С. Раабен (дочь генерала Каменского), которая печатала роман «Белая гвардия» и которую Булгаков пригласил на спектакль, вспоминала: «Спектакль был потрясающий, потому что всё было живо в памяти у людей. Были истерики, обмороки, семь человек увезла скорая помощь, потому что среди зрителей были люди, пережившие и Петлюру, и киевские эти ужасы, и вообще трудности гражданской войны…»

Публицист И. Л. Солоневич впоследствии описывал неординарные события, связанные с постановкой:

… Кажется, в 1929 году Московский художественный театр ставил известную тогда пьесу Булгакова «Дни Турбиных». Это было повествование об обманутых белогвардейских офицерах, застрявших в Киеве. Публика Московского художественного театра не была средней публикой. Это было «отбор». Билеты в театры распределялись профсоюзами, и верхушка интеллигенции, бюрократии и партии получала, конечно, лучшие места и в лучших театрах. В числе этой бюрократии был и я: я работал как раз в том отделе профсоюза, который эти билеты распределял. По ходу пьесы, белогвардейские офицеры пьют водку и поют «Боже, Царя храни! ». Это был лучший театр в мире, и на его сцене выступали лучшие артисты мира. И вот - начинается - чуть-чуть вразброд, как и полагается пьяной компании: «Боже, Царя храни»…

И вот тут наступает необъяснимое: зал начинает вставать . Голоса артистов крепнут. Артисты поют стоя и зал слушает стоя: рядом со мной сидел мой шеф по культурно-просветительной деятельности - коммунист из рабочих. Он тоже встал. Люди стояли, слушали и плакали. Потом мой коммунист, путаясь и нервничая, пытался мне что-то объяснить что-то совершенно беспомощное. Я ему помог: это массовое внушение. Но это было не только внушением.

За эту демонстрацию пьесу сняли с репертуара. Потом попытались поставить опять - причём от режиссуры потребовали, чтобы «Боже Царя храни» было спето, как пьяное издевательство. Из этого ничего не вышло - не знаю, почему именно - и пьесу сняли окончательно. Об этом происшествии в своё время знала «вся Москва».

- Солоневич И. Л. Загадка и разгадка России. М.: Издательство «ФондИВ», 2008. С.451

После снятия с репертуара в 1929 году спектакль был возобновлён 18 февраля 1932 года и сохранялся на сцене Художественного театра вплоть до июня 1941 года . Всего в 1926-1941 годах пьеса прошла 987 раз.

М. А. Булгаков писал в письме П. С. Попову 24 апреля 1932 года о возобновлении спектакля:

От Тверской до Театра стояли мужские фигуры и бормотали механически: «Нет ли лишнего билетика?» То же было и со стороны Дмитровки.
В зале я не был. Я был за кулисами, и актёры волновались так, что заразили меня. Я стал перемещаться с места на место, опустели руки и ноги. Во всех концах звонки, то свет ударит в софитах, то вдруг, как в шахте, тьма, и <…> кажется, что спектакль идёт с вертящей голову быстротой… Топорков играет Мышлаевского первоклассно… Актёры волновались так, что бледнели под гримом, <…> а глаза были замученные, настороженные, выспрашивающие…
Занавес давали 20 раз.

- «Когда я буду вскоре умирать…» Переписка М. А. Булгакова с П. С. Поповым (1928-1940). - М.:ЭКСМО, 2003. - С. 117-118

  • 2013 -

Описываются события Гражданской войны в конце 1918 года; действие происходит на Украине.

Роман повествует о семье русских интеллигентов и их друзьях, которые переживают социальный катаклизм гражданской войны. Роман во многом автобиографичен, почти у всех персонажей есть прототипы - родственники, друзья и знакомые семьи Булгаковых. Декорациями романа стали улицы Киева и дом, в котором жила семья Булгаковых в 1918 году. Хотя рукописи романа не сохранились, булгаковеды проследили судьбу многих прототипов персонажей и доказали почти документальную точность и реальность описываемых автором событий и персонажей.

Произведение задумывалось автором как масштабная трилогия, охватывающая период гражданской войны. Часть романа была впервые опубликована в журнале «Россия» в 1925 году. Полностью роман был впервые опубликован во Франции в 1927-1929 гг. Критикой роман был воспринят неоднозначно, - советская сторона критиковала героизацию писателем классовых врагов, эмигрантская сторона - лояльность Булгакова Советской власти.

Произведение послужило источником для пьесы «Дни Турбиных» и последующих нескольких экранизаций.

Сюжет

Действие романа разворачивается в 1918 году, когда из Города уходят немцы, оккупировавшие Украину, и его захватывают войска Петлюры. Автор описывает сложный, многогранный мир семьи русских интеллигентов и их друзей. Этот мир ломается под натиском социального катаклизма и никогда не повторится.

Герои - Алексей Турбин, Елена Турбина-Тальберг и Николка - вовлечены в круговорот военных и политических событий. Город, в котором легко угадывается Киев, оккупирован германской армией. В результате подписания Брестского мира он не попадает под власть большевиков и становится прибежищем множества русских интеллигентов и военных, которые бегут из большевистской России. В городе создаются офицерские боевые организации под покровительством гетмана Скоропадского - союзника немцев, недавних врагов России. На Город наступает армия Петлюры. Ко времени событий романа заключено Компьенское перемирие и немцы готовятся покинуть Город. Фактически, от Петлюры его обороняют лишь добровольцы. Понимая сложность своего положения, Турбины успокаивают себя слухами о приближении французских войск, которые, якобы, высадились в Одессе (в соответствии с условиями перемирия они имели право занять оккупированные территории России до Вислы на западе). Алексей и Николка Турбины, как и другие жители Города идут добровольцами в отряды защитников, а Елена оберегает дом, который становится прибежищем бывших офицеров русской армии. Поскольку оборонять Город собственными силами невозможно, командование и администрация гетмана бросают его на произвол судьбы и уходят вместе с немцами (сам гетман при этом маскируется под раненого германского офицера). Добровольцы - русские офицеры и юнкера безуспешно обороняют Город без командования против превосходящих сил противника (автор создал блестящий героический образ полковника Най-Турса). Часть командиров, понимая бессмысленность сопротивления, распускают своих бойцов по домам, другие деятельно организуют сопротивление и гибнут вместе с подчиненными. Петлюра занимает Город, устраивает пышный парад, но через несколько месяцев вынужден сдать его большевикам.