К какому типу храмов относится парфенон. Архитектурный стиль храма парфенон в греции

Главной чертой в устройстве Парфенона является сочетание в единой конструкции черт дорийского и ионийского ордера. Как известно, эти ордера имели существенные различия в общих пропорциях, типах капителей, облике колонн, характере антаблемента. Дорийский в своих основных чертах Парфенон, как мы помним, имел и некоторые черты, взятые из ионийского ордера. Для дорийских храмов типично наличие не восьми (как в Парфеноне), а шести колонн на фасаде. Более легкие пропорции ордера и сплошной фриз-также черты, пришедшие из ионики. Не забудем и о четырех ионийских колоннах в сокровищнице. Подобное сочетание в архитектуре одного здания двух ордеров - принципиально новое явление, ранее практически не встречавшееся в греческом зодчестве. Причины появления этой особенности, как совершенно справедливо считают многие ученые, не только художественные, но и идеологические.

Греческая народность древней эпохи делилась на несколько групп (их принято называть племенами), важнейшими среди которых были доряне (дорийцы) и ионяне (ионийцы). Согласно существовавшим тогда представлениям, разница между ними выявлялась не только в том, что у каждого из этих племен был свой диалект, но и в наличии определенных черт характера, якобы свойственных этим племенам. Доряне считались более простыми, прямыми, суровыми, ионяне же - более утонченными, склонными к изнеженности и роскоши в быту, более приверженными к различным новшествам, чем преданные традиции доряне. Хотя, с точки зрения современной науки, эти различия внутри древнегреческого этноса имеют не более чем десятистепенное значение, сами греки считали их очень важными.

Афинский морской союз первоначально представлял собой объединение только ионийских полисов. Помимо реальной мощи Афин, их ведущей роли в войне с персами, обстоятельством, помогшим создать это объединение, была старая традиция, согласно которой Афины считались метрополией (родиной) всех ионийцев, тем центром, откуда они распространились на острова Эгейского моря и в Малую Азию. В дальнейшем в союз вошли и многие дорийские полисы. Стремление представить Афины естественным центром объединения всех греков, независимо от их племенной принадлежности, стало одной из ведущих линий в политике афинского полиса. Так Парфенон, которому предназначалась роль главного храма союза, оказался постройкой, в которой органически слились особенности двух ордеров. Афиняне хотели, чтобы Парфенон считали своим храмом все греки.

Обратимся теперь к скульптуре Парфенона. Напомним, что основная задача храма состояла в том, чтобы хранить хрисоэлефантинную статую Афины. При всей важности этой статуи, ею не ограничивалась «скульптурная составляющая» храма. В нее входили две большие фронтонные композиции из ряда скульптур, отдельные выполненные в высоком рельефе скульптурные группы на метопах (на всех четырех сторонах) и ионийский фриз - в низком рельефе. Вся скульптура, находящаяся на храме, выполнена из пентеликонского мрамора, но некоторые детали (оружие и изображения конской упряжи) сделаны из металла. Ряд деталей и фон были раскрашены.

Плутарх, рассказывая о строительстве храма, удивлялся быстроте, с которой он был построен (Plut., Pericl., XIII, 2)212. Но не меньшее удивление вызывает и быстрота, с которой была создана скульптура. Поскольку и метопы, и фриз были интегральной частью конструкций, то они должны были быть закончены до завершения строительства. Так как карниз и крыша, судя по упомянутым нами выше отчетам, были закончены в 438 г. до P. X., можно думать, что создание скульптурных групп на метопах и фризе охватывало время с 447 по 438 гг. до P. X. В момент освящения храма в 438 г. композиции на фронтонах еще не были закончены, и работы по их изготовлению и установке были завершены только в 432 г.213

Ранее было весьма популярным мнение, что Фидий лично руководил и наблюдал за всеми скульптурными работами, но сегодня это мнение оставлено. Работа по изготовлению столь значительного числа скульптур (2 фронтонные композиции, 92 метопы и весь фриз) в столь короткое время (до 438 г.) требовало, конечно, участия большой группы мастеров. Кроме того, именно в это время Фидий был занят изготовлением хрисоэлефантинной статуи Афины. Вероятнее всего, Фидий участвовал в обсуждении сюжетов метоп, фриза и фронтонов, но он вряд ли создавал эскизы для многих из них, хотя нельзя считать, что он полностью устранился от этой работы.

Парфенон богато украшен скульптурой. Боги-олимпийцы и герои, сражения греков с амазонками и кентаврами, битвы богов с гигантами, эпизоды Троянской войны и торжественные процессии изображены на его фронтонах, метопах, фризах. В пластических образах нашли воплощение чувства и настроения греков времени расцвета Афин. Именно поэтому вымысел здесь воспринимается как реальность, а сюжеты, навеянные жизнью, приобретают характер особенной возвышенной идеальности. В скульптуре Парфенона заключен глубокий смысл. В наглядно зримых образах раскрывается величие человека — идея, которая выражена и в архитектуре храма 37 .

Метопы Парфенона. Над внешней колоннадой храма помещались метопы. Раньше рельефные метопы располагались обычно лишь на восточной и западной сторонах. Парфенон они украшали также с севера и с юга (илл. 39). На западной стороне в метопах изображалась битва греков с амазонками; на южной — греков с кентаврами; на северной — сцены из Троянской войны; на восточной — сражение богов и гигантов 38 .

Метопы западной стороны Парфенона сильно повреждены. Северные метопы тоже сохранились плохо (из тридцати двух лишь двенадцать): эта часть колоннады сильно пострадала от взрыва пороха. Это тем более прискорбно, что здесь, видимо, рельефы были особенно хорошо исполнены, так как они чаще всего находились на виду. Вдоль этой стороны Парфенона проходила торжественная процессия по Акрополю.

Скульптор, украшавший рельефами метопы северной стороны, учитывал это, и направление общего движения и развитие действия на северных метопах он согласовал с движением человека вдоль храма. Действительно, на первой метопе северной стороны (если идти вдоль Парфенона от Пропилеи) был изображен как бы открывающий события бог солнца Гелиос, на одной из последних завершающих — богиня ночи Нюкс. Эти образы соответствовали началу и концу действия. На средних метопах показывались сборы в поход, прощание воинов, отъезд, сцены Троянской войны. Вход в храм был с востока, и в украшениях этой стороны скульпторы представляли самые значительные события. На восточных метопах была показана борьба и победа олимпийских богов над гигантами.

Южные метопы. Битвы греков с кентаврами. Лучше других сохранились 18 (из 32) метоп обращенной к обрыву южной стороны Парфенона. Близость обрыва, очевидно, мешала воспринять их человеку, стоящему на Акрополе у храма. Они хорошо были видны издали, из города снизу. Поэтому мастера сделали фигуры особенно объемными.

Рельефы различаются между собой по характеру исполнения, несомненно, что над ними работали разные мастера. Многие не дошли до нас, но те, которые сохранились, поражают мастерским изображением боя. В этих метопах представлена битва греков с кентаврами 39 . В квадратах обрамлений показаны сцены яростных схваток не на жизнь, а на смерть, различные ситуации борьбы, сложные положения тел.

Здесь много трагических тем. Нередко кентавры торжествуют над побежденными людьми. В одной из метоп грек тщетно пытается защититься от наступающего противника, в другой показан распростертый на земле эллин и торжествующий над ним кентавр. В таких плитах в полный голос звучит глубокий драматизм события — гибель героя в схватке со страшной злой силой (илл. 40, 41). Изображены и побеждающие греки: один — схвативший слабеющего врага за горло, другой — замахнувшийся на кентавра, собирается нанести ему решительный удар (илл. 42, 43). Иногда невозможно предугадать, кто будет победителем. В одной метопе грек и кентавр уподоблены двум высоким волнам, столкнувшимся друг с другом.

Мастера классики приводят к равновесию противодействующие в метопах силы и добиваются в общем гармонического впечатления от каждого памятника. Классические скульпторы всегда показывают внутреннее кипение страстей, сложные, порой трагические конфликты во внешне спокойной, сдержанной форме. Каждый отдельный образ взволнован и динамичен, но в целом вся сцена обычно приведена в состояние композиционной гармонии.

В каждой метопе звучит своя, неповторимая тема — то трагическая, то победно-бравурная, порой исполненная напряжения нечеловеческой борьбы, иногда спокойная. Характер чувств выражен с кристальной ясностью и чистотой. Эти образы бесконечно далеки от театрального пафоса, неискренности, многозначительной недоговоренности, которые появятся в искусстве позднейших веков. Классика предельно правдива, когда изображает нечто ужасное и трагическое; она остается цельной и гармоничной даже в выражении великих страданий. Мастера высокой классики умеют сдержанно, с глубоким спокойствием показать то, о чем будут с дрожью в голосе повествовать художники более поздних эпох.

Фриз Парфенона. Фриз (зофор) Парфенона (илл. 44) общей длиной 160 метров и шириной около метра — произведение особенно цельное, гармоничное глубокой взаимосвязанностью всех своих образов.

В третий год каждой олимпиады (четырехлетия), примерно в конце июля по нашему календарю, после гимнастических и музыкальных состязаний начиналось торжественное шествие на Акрополь. К этому дню девушки готовили ткань для деревянной древнейшей статуи Афины. Ткань укрепляли на мачте корабля, который несли на руках. За кораблем шли жрецы, правители города, знатные афиняне, послы. По улицам двигались колесницы, скакали на лошадях всадники.

На фризе показано шествие афинян в день праздника Великих Панафиней. Движение на рельефах начинается от юго-западного угла храма и идет двумя потоками. Одна часть изображенных на фризе людей направляется но южной стороне Парфенона на восток, другая — сначала по западной, затем сворачивает и идет по северной стороне храма к восточному фризу, где показаны боги. Участники действительной процессии, проходя около Парфенона, видели эти рельефы — обобщенное, идеальное изображение, отзвук реальной жизни.

Западная сторона фриза. На рельефных плитах видно, как всадники подготавливаются к процессии: беседуют друг с другом, завязывают сандалии, седлают и ведут не спеша своих лошадей, укрощают слишком горячих скакунов. Изображения полны жизненности, особенно сценка, где около двух разговаривающих юношей конь отгоняет с ноги слепня или муху. Далее всадники начинают свое движение, следуя друг за другом (илл. 45, 46, 47). Композиция западной части является началом всего фриза: движение процессии перейдет на северную сторону храма. В то же время она воспринимается вполне законченным рельефом, так как по краям, будто обрамляя его, стоят фигуры спокойных юношей. Изображенный около северо-западного угла как бы остановил на миг всадников, которые в следующий момент все же продолжат свой путь на рельефах северной стороны.

Процессия идет справа налево. Примечательно, что но остаткам фигур на западных метопах можно говорить об общем движении на них, напротив, слева направо. Таким образом, действия на фризе и метопах как бы взаимно погашались. Такое равновесие соответствовало торцовой стороне храма, вдоль которой не шел путь торжественной процессии. Чтобы избежать однообразия в изображении скачущих всадников, мастер в двух местах прерывает движение. Так, он показывает на одной из плит спешившегося юношу, обращенного лицом против движения, поставившего ногу на камень (илл. 47). Скульптор как бы дает возможность отдохнуть глазу зрителя, и после некоторой паузы снова начинается движение. Распределение действий на метопах и фризе западного фасада, так же как и особенности композиции, убеждают в согласованности работы скульпторов и зодчих Парфенона, в глубоком единстве архитекуры и пластики этого прекрасного классического сооружения.

Фриз северной стороны. Фриз северной стороны храма длиннее. На нем показаны не только всадники, но и колесницы, жрецы с жертвенными животными, музыканты, юноши со священными дарами. Движение в начале более быстрое, чем на западной части, и неравномерное. Лошади скачут то быстрее, то медленнее. Всадники иногда сближаются друг с другом, и кажется, что им тесно (илл. 48). Порой они помещены более свободно. Создается впечатление пульсирующего, напряженного ритма, будто слышится дробный цокот лошадиных копыт. Иногда процессию останавливает возникающая против потока фигура. И снова за ней скачут лошади. Красоту композиции северного фриза усиливают плавные, гибкие линии контуров и невысокие, будто дышащие рельефные формы.

Перед всадниками, цветом афинской молодежи, представителями лучших семей города 40 , показаны колесницы, мерно влекомые могучими, красивыми конями. Иногда упряжи не видно, так как она была нарисована краской, которая не сохранилась. В этой части фриза много плавных округлых контуров — колес, крупов лошадей, изгибов их тел, рук возничих. Настроение спокойное, движения размеренны.

Постепенно замедляется и ход колесниц. Встречная фигура как бы останавливает их. От быстро скачущих всадников и медленного движения колесниц мастер переходит к спокойному шествию пожилых афинян, которые несут в руках оливковые ветви. Жесты их сдержанны. Некоторые беседуют друг с другом, другие оборачиваются назад, как бы окидывая взором следующую за ними процессию.

Перед старейшинами четверо юношей несут на плечах гидрии — сосуды для воды (илл. 49). Справа один наклонился и поднимает кувшин с земли. Фигуры помещены свободно, рассредоточено. Ведут жертвенных баранов жрецы, разговаривающие друг с другом (илл. 50). Один из них ласково гладит барана по спине. Перед ними показаны музыканты в длинных одеждах, с флейтами и лирами, затем чужестранцы с дарами — корзинами, наполненными плодами и хлебами. В конце северного фриза можно видеть жрецов с жертвенными быками. Один из быков задрал морду и будто жалобно ревет. Красивые фигуры погонщиков выражают печаль — головы их поникли, один плотно закутался в плащ (илл. 51). Последняя, угловая фигура завершает фриз, как бы замыкает композицию и останавливает движение.

Все приведено в стройную гармонию в картине праздничного панафинейского шествия. Вначале фигуры были исполнены напряжения. Ближе к восточной части фриза участники процессии идут торжественно. Мастера классики не любили оборванности действия, недоговоренности, предпочитали ясность, логическую законченность. Процессии на фризе продольной стороны храма отвечало и направление действий на северных метопах.

Южный фриз. Южный фриз пострадал сильнее, но и на нем можно увидеть участников спокойной и величавой процессии. Всадники едут в три ряда в глубину, но нет тесноты или сутолоки. Мастер показывает юношей в нарядных кожаных сапожках с отворотами, в коротеньких панцирях, иногда в плащах. Они будто изумлены торжественным празднеством, очевидно, в первый раз участвуют в нем. Как и на северной стороне, здесь движутся колесницы и погонщики с жертвенными животными. Некоторые быки идут покорно, иных, жалобно мычащих, служители сдерживают (илл. 52, 53). Безупречна по красоте композиции и ритмике группа, в которой показаны два жреца, идущие за быком. Один из жрецов на ходу обернулся и, слегка склонившись, смотрит назад.

Восточный фриз. Движение на северном и южном фризах направлено к восточной части храма. На восточном фризе изображены восседающие боги. К ним справа и слева идут знатные афиняне. Олимпийцы встречают процессии двумя группами. Левые обращены к персонажам южного фриза. Правые — к подходящим с севера. Чем ближе к центру, тем фигуры показаны реже.

Афиняне чинно беседуют друг с другом, будто все время помня о близости своих покровителей. Здесь девушки с чашами и кувшинами в руках, величавые женщины. Фигуры их стройны. Ниспадающие складки плащей подобны желобкам колонн Парфенона. Возвышенные и значительные идеи, воплощенные в архитектурных формах храма, как бы повторены в его деталях, в декоре, в простом и обыденном — в красивых складках людских одежд (илл. 54).

Восседающие на тронах боги значительно превосходят размерами смертных афинян. Если бы боги захотели встать, то не уместились бы на фризе. Этим они отличаются от обычных людей, в остальном подобных прекрасным олимпийцам. Слева сидят Зевс на троне со спинкой, Гера, повернувшая к нему лицо, Ирида и Эрот, Арей, Деметра, Дионис и Гермес. На правой стороне — Афина, Гефест, затем Посейдон, Аполлон, Пейфо 41 и далее Афродита. В центре фриза над входом в храм изображены жрец и жрица богини Афины (илл. 55,56).

Примечательно, что размещение богов на восточном фризе согласовано, за некоторыми исключениями, с расположением богов на восточных метопах, где они боролись с гигантами. Не случайно и то, что движение в восточных метопах и в восточной части фриза направлено к центру от углов. Это придает скульптурному декору храма единство и глубокую связь с архитектурой. Фриз Парфенона — создание гения. Есть основания предполагать, что в его исполнении непосредственное участие принимал Фидий.

Фронтоны. Фронтонные композиции Парфенона — вершина в развитии этого вида греческой скульптуры после изваяний храмов Артемиды на Корфу, Афины на острове Эгина и Зевса в Олимпии. Статуи, для прочности прикреплявшиеся свинцом, находились на большой высоте и имели поэтому легкий наклон верхней части вперед, чтобы при обозрении снизу их было лучше видно (илл. 57). За два с половиной тысячелетия они сильно пострадали, и то, что сейчас хранится в музеях, лишь остатки прекрасных скульптур. Большинство из них дошло в руинах.

На многих статуях можно видеть следы дождевых потоков, веками ливших через отверстия карниза 42 . Но даже и в таком состоянии эти древние изваяния производят неизгладимое впечатление.

Западный фронтон Парфенона. Афина и Посейдон спорили, согласно мифу, за первенство в Аттике. Они должны были принести дары городу. Посейдон, ударив о землю трезубцем, высек источник. Афина, вонзив копье в землю, создала оливу, дерево, приносящее плоды — маслины. Греки отдали предпочтение богине, и она стала покровительницей их города. Этот спор изображался в центре западного фронтона Парфенона (илл. 71).

Чтобы представить, как располагались в древности фигуры на фронтоне, исследователям пришлось проделать большую работу. Сохранившиеся описания древних авторов, случайные зарисовки путешественников — все принималось во внимание. До взрыва Парфенона западная сторона (илл. 58) была в лучшей сохранности, чем восточная, если судить по известным рисункам художника Каррея, сопровождавшего в XVII в. французского посла в поездке по Греции 43 (илл. 59, 60). Оставили описания, статуй Парфенона также и древние авторы.

На западном фронтоне располагались слева направо следующие изваяния: Кефис, Нимфа, Кекроп, три его дочери и сын, Ника, Гермес, Афина, Посейдон (часть этой статуи — в Афинах, часть — в Лондоне), Ирида, Амфитрита, три дочери и внук Эрехфея, Илис (в Афинах), Каллирое. По-видимому, были еще представлены младенцы Бореады, а также скульптурные изображения посаженного Афиной дерева — оливы, источника Посейдона, коней и колесниц, на которых приехали боги 44 .

Божества рек, текущих в Афинах, — Илис и Кефис, показанные в углах в виде юношей, обозначают место действия. Слева изображен бог реки Кефис. Абрис его фигуры напоминает упругий изгиб волны. Этому впечатлению помогают стекающие с его руки, подобно потокам воды, плавно струящиеся складки одежд (илл. 61, 62).

Изваяние реки Илиса в правом углу сохранилось значительно хуже. Речной бог также полон жизни и напряжения. Однако, если у Кефиса выступало открыто и ярко порывистое движение, то Илис сдержан и замкнут. Различная трактовка образов не случайна и вызвана местоположением фигур на фронтоне. Кефис своим динамичным порывом как бы указывал на развертывающуюся композицию. Илис, завершающий ее и находившийся вблизи обрыва акронольской скалы, останавливал внимание человека и возвращал его к центру фронтона.

Перед Кефисом находился Кекроп — древнее аттическое божество земли, мифический основатель городов в Аттике, отчего Аттика иногда называется Кекропией, а афиняне — кекропами. По легенде, он был первым царем и при нем происходил спор Афины с Посейдоном. Изображавшийся обычно в виде человека со змеиным хвостом вместо ног, он сидит на его кольцах, опираясь на них рукой. К его плечу нежно прижалась дочь (илл. 63, 64). Его дочерьми были богини росы и спасительницы от засухи 45 , ближайшие спутницы Афины — Аглавра, Пандроса, Герса 46 . Древнейший аттический герой Эрехфей, сын земли, воспитанник Афины, древнее божество земного плодородия, культ которого позднее слился с культом Посейдона, показан на правой стороне фронтона, недалеко от Илиса. Здесь и дочь Эрехфея Креуса с сыном Ионом, а также Левкофея с младенцем Полемоном.

Изваяния божеств полны жизни. Даже плохо сохранившийся мраморный торс жены Посейдона Амфитриты убеждает в былом совершенстве ее скульптурного образа. Пластика форм свидетельствует о руке большого мастера. Движения богини морей уверенны, благородны и неторопливы (илл. 65). Богиня радуги Ирида, соединяющая небо и землю, посредница между олимпийцами и людьми, быстро устремляется вперед, навстречу сильному, порывистому ветру 47 . Она в коротком и легком, будто влажном, хитоне, плотно прилипшем к телу и образующем множество мелких красивых складок (илл. 66-68). Особенность классической композиции, при которой отдельные фигуры динамичны, а общее действие уравновешено, проявляется и во фронтонах Парфенона. При сильном противопоставлении действий различных персонажей общее впечатление от всего ансамбля статуи остается гармоничным. Каждая фигура как бы существует в пространстве, живет самостоятельно, не касаясь других, но все же оказывает на них очень сильное действие.

Афина и Посейдон. Середина фронтонов Парфенона не отмечена, как в более ранних храмах, одной фигурой. Центральная статуя в таких композициях появилась в архаических постройках, с нечетным числом колонн на торцах. Средней колонне соответствовала тогда и самая высокая фигура на фронтоне. Постепенно зодчие перешли от нечетного числа колонн на торцах к четному. Но скульптурные композиции фронтонов храма Афины на острове Эгина, а также Зевса в Олимпии еще сохраняли, согласно древним традициям, в центре главную фигуру божества. Лишь в Парфеноне скульптурная композиция фронтонов полностью отвечает архитектуре храма. От располагавшихся в центре статуй спорящих богов Афины и Посейдона сохранились лишь фрагменты, но и они очень выразительны. Греческие мастера умели пронизывать все элементы произведения единым и цельным чувством. Даже часть разбитого изваяния сохраняет поэтому его настроение и идею. Так, в небольшом фрагменте статуи Афины в гордом повороте головы, в сильном развороте плеч выступает величавость богини (илл. 69).

Рука Посейдона, ударявшего трезубцем, была поднята. Это можно понять даже по тому незначительному обломку статуи, которую не пощадило время (илл. 70). Грозная сила олимпийца, его мощь воплощены в обобщенных и цельных формах торса. Каждый мускул Посейдона как бы насыщен жизнью. Общие идеальные представления о могуществе божества переданы здесь в формах человеческой фигуры. Греческий скульптор, стремившийся показать совершенство бога, утверждал этим самым одновременно и безграничные возможности человека при гармоничности его духовного и физического развития. В зрительно наглядном, осязаемом, взятом из жизни образе прозвучали не частные и мелкие, но цельные и глубокие чувства и мысли. Волновавшей человечество идея счастливо нашла в это время в искусстве конкретную форму выражения.

Восточный фронтон Парфенона. На восточном фронтоне, основном, так как вход в Парфенон был с востока (илл. 72), представлено великое для эллинов событие — рождение Афины (илл. 73). Это сюжет общеэллинский, более значительный, нежели спор Афины с Посейдоном 48 . В центре изображены боги на Олимпе, в углах уже не афинские реки Кефис и Илис, но бог солнца Гелиос и богиня ночи Нюкс в водах Океана. Слева Гелиос выезжал на колеснице, справа ночь — Нюкс скрывалась в Океан вместе со своей лошадью. С рождением Афины для эллинов начинался солнечный день, и кончалась ночь.

Центральные фигуры — Зевс на троне, вылетевшая из его головы Афина, Гефест, помогающая при рождении богиня Илифия, Ника, возлагающая венок на голову родившейся Афины,- не сохранились из-за позднейших переделок этой части храма. В скульптурах фронтона было показано, как реагирует на великое событие мир. Бурно устремляется вперед Ирида 49 , сообщающая весть о рождении мудрой Афины (илл. 74). Ее встречают сидящие перед ней Горы — дочери Зевса, открывающие и закрывающие врата неба (илл. 75). Головы их не сохранились, и невозможно судить по лицам, как они воспринимают весть Ириды, но пластика движения раскрывает их чувства и отношение к услышанному. Расположенная ближе к Ириде всплеснула руками от радости и слегка отшатнулась, будто в изумлении от этой вести. Другая, сидящая дальше, подвинулась к вестнице богов. Она как бы еще всего не расслышала и хочет узнать, что говорит Ирида.

Разной степенью реакции этих рядом сидящих персонажей мастер хочет подчеркнуть, что от центра фронтона до его углов так же далеко, как от Олимпа до вод Океана. Поэтому сидящий дальше от Гор юноша — Кефал 50 , будто не слышит вести Ириды (илл. 76). Он обращен спиной к Олимпу и смотрит на выезжающего из Океана Гелиоса. Безупречна гармония форм в этой статуе. В трактовке крепкой, сильной шеи и компактного объема головы, в моделировке хорошо передающих движение тела мышц нет жесткости, свойственной раннеклассическим статуям; выражено спокойное состояние деятельного, сильного человека. Обычное изображение юношеской фигуры приобретает особенную возвышенность. Простое явление жизни древнегреческий мастер умеет увидеть и показать как прекрасное и значительное, не прибегая для этого к эффектным позам и жестам в своих композициях.

Статуя Кефала захватывает внимание сложностью и в то же время ясностью представленного движения. Хотя юноша сидит спиной к Олимпу, мастеру удалось передать в его, казалось бы спокойном, теле желание повернуться. Начало медленного движения заметно в положении его левой ноги. Фигура пластична и объемна, она скорее живет самостоятельно в пространстве, нежели связана с плоским фоном фронтона. Изваяние Кефала, как и другие образы Парфенона, не подчинено так сильно плоскости фронтона, как статуи на более ранних храмах.

Левее показан выезжающий на колеснице Гелиос. Квадрига загромоздила бы угол, и скульптор ограничился изображением двух лошадиных морд, выступающих из вод Океана. В пластике мраморных изваяний, в красивых линиях гордого изгиба лошадиных шей, в величавом наклоне голов коней, как в поэтической метафоре, воплощены чувства от созерцания торжественно и плавно восходящего светила 51 (илл. 77). Голове Гелиоса и его коням отвечают справа полуфигура богини ночи Нюкс и голова ее лошади, погружающиеся в воды Океана. Морда лошади показана со свесившейся за нижнюю границу фронтона губой. Она будто храпела от усталости и спешила к прохладной воде. Ею восхищался Гёте, говоривший, что лошадь изображена такой, какой вышла из рук самой природы (илл. 78).

Статуи Мойр. Изваяния богинь судьбы — Мойр расположены в правой стороне фронтона возле торса Нюкс 52 . Несмотря на повреждения, они захватывают человека своей красотой. Части статуй сохраняют чувство, которое некогда жило в целом произведении, и так же выразительны, как отрывки из величавого греческого эпоса или полные нежности строки древнего поэта-лирика (илл. 79, 80, 81). Мойры живут в сложном организме фронтона и подчинены его композиции. Связь их с треугольной формой обрамления выступает, в частности, в том, что фигуры помещаются на постепенно повышающихся к центральной части скамьях. Чем ближе к месту рождения Афины, тем подвижнее скульптурные массы изваяний, тем динамичнее, беспокойнее позы, напряженнее формы. Взволнованность образов нарастает от спокойных фигур в крайних углах к пафосу центральной сцены.

Последовательное усиление эмоциональности заметно не в мимике лиц, ведь головы Мойр не сохранились, но в пластике их выразительных движений. Правая Мойра прилегла на низком ложе, покрытом складками ее широких одежд. Воплощение покоя и отдыха, она оперлась локтем о колени подруги и прижалась к ее груди плечом. Средняя, сидящая выше, сдержанна в движениях.

Поджав ноги, она слегка наклонилась вперед к полулежащей у ее коленей девушке. Левая, возвышающаяся над ними Мойра будто мгновение назад услышала о рождении Афины и отозвалась на него, устремившись верхней частью торса к Олимпу. Все ее существо пронизано трепетным волнением. От глубокого безмятежного покоя правой Мойры к сдержанным и размеренным движениям средней, далее к взволнованности и порывистости левой развивается динамическая, насыщенная богатой внутренней жизнью композиция группы.

Художественная сила большинства классических памятников Греции не утрачивается, даже если неизвестен сюжет или имена изображенных. Не случайно и в изваяниях Мойр иногда видят других богинь. Тема таких произведений — это прочувствованное и переданное древним мастером сознание значительности человека, безграничности его возможностей, глубокое преклонение перед его красотой. Статуи Мойр не иллюстрация того, как представлял себе древний грек богинь судьбы. Скульптор воплотил в них свое представление о различных состояниях человека — безмятежном отдыхе, спокойной деятельности, напряженном душевном порыве.

Изваяния Мойр крупны и кажутся больше человеческих. Они величавы не размерами, а торжественностью поз, строгой гармонией. Их образам чуждо все мелкое, обыденное. В то же время их величие не отвлеченно-идеальное. Оно глубоко жизненно. Мойры прекрасны красотой чисто человеческой, женской. Предельно земными воспринимаются плавные контуры их фигур. Одежды и в других подобных статуях классического времени становятся как бы эхом человеческого тела. Нежные формы подчеркнуты складками легких хитонов. Эти складки бегут, словно ручейки после буйного дождя с живописных красивых холмов, обтекая возвышенности груди, собираются возле пояса, обрамляют округлости ног, выбиваются легкими струйками из-под коленей. Все покрыто живой сеткой складок, лишь тугие колени, округлые плечи и грудь выступают над подвижными потоками, то дробными, то тяжелыми и вязкими.

Пластическая реальность мраморных форм придает жизненность образам Мойр. Холодный камень приобретает в статуях прижавшихся друг к другу дев нежность и теплоту человеческого тела. В изваяниях античных богинь нашла свое выражение озарившая греческого мастера красота совершенного человека. В Мойрах чудесным образом соединены сложность и простота. Общечеловеческое и личное, возвышенное и интимное, общее и частное образуют здесь неразрывное единство. Трудно назвать в истории мирового искусства другое произведение, в котором более целостно были бы объединены эти вечно противоборствующие качества.

Скульптурный декор восточной стороны Парфенона был тщательно продуман. Над метопами, изображавшими битву олимпийцев с гигантами, возвышался фронтон с рождением Афины. Расположенный глубже за внешней колоннадой, фриз настраивал человека на торжественный лад, как бы подготавливая его к созерцанию статуи Афины Парфенос. Мраморные изваяния Парфенона возвышенны и оптимистичны. Они вселяют глубокую веру в возможности человека, в красоту и гармонию мира 53 . В единстве архитектурных форм и скульптурных украшений Парфенона воплощены великие идеи великой эпохи так цельно и ярко, что и спустя тысячелетия, со следами варварских разрушений, это произведение способно излучать импульсы благородных чувств, пережитых его создателями. Созерцание Парфенона доставляет человеку огромную радость, возвышает его и облагораживает.

Литература

• Соколов Г.И. Акрополь в Афинах. М., 1968Брунов Н.И. Памятники Афинского Акрополя. Парфенон и Эрехтейон. М., 1973Акрополь. Варшава, 1983
• История зарубежного искусства. – М., «Изобразительное искусство», 1984
• Георгиос Донтас. Акрополь и его музей. – Афины, «Клио», 1996
• Бодо Харенберг. Хроника человечества. – М., «Большая энциклопедия», 1996
• История мирового искусства. – БММ АО, М., 1998
• Искусство Древнего мира. Энциклопедия. – М., «ОЛМА-ПРЕСС», 2001
• Павсаний. Описание Эллады, I-II, М., 1938-1940.
• «Плиний об искусстве», пер. Б. В. Варнеке, Одесса, 1900.
• Плутарх. Сравнительные жизнеописания, т. I-III, М., 1961 -1964.
• Блаватский В. Д. Греческая скульптура, М.-Л., 1939.
• Брунов Н. И. Очерки по истории архитектуры, т. II, Греция, М., 1935.
• Вальдгауер О. Ф. Античная скульптура, Иг., 1923.
• Кобылина М. М. Аттическая скульптура, М., 1953.
• Колобова К. М. Древний город Афины и его памятники, Л., 1961.
• Колпинский Ю. Д. Скульптура древней Эллады (альбом), М., 1963.
• Соколов Г. И. Античная скульптура, ч. I, Греция (альбом), М., 1961.
• Фармаковский Б. В. Художественный идеал демократических Афин, Пг., 1918.

Вот уже почти 2500 лет над Афинами царит Парфенон, храм Афины-Девы – символ города, гордость античной архитектуры. Многие специалисты считают его самым красивым и гармоничным храмом Древнего мира. И большинство туристов, которые видят Парфенон воочию, разделяют это мнение.

История постройки

Многие годы после разрушения персами главного храма Афины, Гекатомпедона, в Афинах не было достойного покровительницы города святилища. Лишь после окончания греко-персидских войн в 449 году до н. э. у афинян появилось достаточно денег для масштабного строительства.

Начало строительства Парфенона пришлось на эпоху правления Перикла, одного из величайших политических деятелей Древней Эллады. Это был «золотой век» Аттики. Признание ведущей роли Афин в борьбе с персами привело к созданию Делосского морского союза, включавшего 206 греческих полисов. В 464 году до н. э. казна союза была перевезена в Афины. После этого правители Аттики фактически бесконтрольно распоряжались денежными средствами большинства государств Греции.

Деньги шли не только на борьбу с персами. Огромные средства были израсходованы Периклом на грандиозные строительные работы. Во время его правления на Акрополе вырос великолепный храмовый ансамбль, центром которого стал Парфенон.

Строительство Парфенона началось в 447 году до н. э. в высшей точке холма Акрополя. Здесь ещё в 488 году до н. э. была подготовлена площадка для нового храма и начаты работы по его возведению, однако на начальной стадии они были прерваны возобновившейся войной.

Проект Парфенона принадлежал зодчему Иктину, а ходом работ руководил Калликрат. Деятельное участие в постройке храма принимал великий скульптор Фидий, занимавшийся внешней и внутренней отделкой здания. К строительству были привлечены лучшие мастера Греции, а общий контроль работ осуществлял сам Перикл.

Освящение храма состоялось в 438 году на ежегодных Панафинейских играх, однако окончательно работы по отделке здания были завершены лишь в 432 году до н. э.

Архитектурный облик Парфенона

В архитектурном отношении храм - классический периптер с одним рядом дорических колонн. Всего колонн 50 – по 8 с торцевых и по 17 с боковых сторон. Ширина торцевых сторон больше традиционной – 8 колонн вместо 6-ти. Это было сделано по просьбе Фидия, стремившегося достигнуть максимальной ширины целлы, внутреннего помещения. Высота колонн составляла 19,4 метра при диаметре в нижней части 1,9 м. Угловые несколько толще – 1,95 м. К верхушке толщина колонн снижалась. На каждой колонне проточено 20 продольных желобков – каннелюр.

Всё здание покоится на трёхступенчатом основании высотой 1,5 м. Размер верхней площадки основания, стилобата, составляет 69,5 на 30,9 метров. За внешним рядом колонн были сооружены ещё две ступени общей высотой 0,7 м., на которых стоят стены храма.

Главный вход в Парфенон располагался на стороне, противоположной парадному входу на Акрополь – Пропилеям. Таким образом, чтобы попасть внутрь, посетитель должен был обойти здание с одной из сторон.

Общая длина храма (без колоннады) составляет 59 м., ширина 21,7. Восточная часть храма, где находилось само святилище Афины, имела внешний размер 30,9 м. и именовалась гекатомпедон, «стофутовый» (аттический фут – 30,9 см.). Длина целлы, составляла 29,9 м. Целла была разделена на три нефа двумя рядами по 9 дорических колонн. В среднем нефе находился алтарь богини, а также знаменитая статуя Афины Парфенос, творение Фидия.

Западную часть здания занимал опистодом – помещение, в котором хранились подношения Афине и государственный архив. Размеры опистодома составляли 13,9 х 19,2 м. Именно сюда перевезли казну Делосского союза. Название опистодома, Парфенон, впоследствии перенесли на весь храм.

Здание было выстроено из мрамора, добытого на горе Пентеликон в 20 км. от Афин. Особенность пентеликонского мрамора такова, что, будучи сразу после добычи практически белым, со временем он приобретает желтоватый цвет. Этим объясняется золотистый оттенок Парфенона. Мраморные блоки скреплялись железными штырями, которые вставлялись в просверленные пазы и заливались свинцом.

Уникальный проект Иктина

Историками искусства Парфенон считается эталоном стройности и гармоничности. Его силуэт безупречен. Однако на самом деле прямых линий в очертаниях храма практически нет.

Человеческое зрение воспринимает объекты несколько искажённо. Этим в полной мере воспользовался Иктин. Колонны, карнизы, кровля – все линии слегка изогнуты, тем самым создаётся оптическая иллюзия их идеальной прямоты.

Столь значительное здание, как Парфенон, расположенное на ровной площадке, визуально «продавливало» бы основание, поэтому стилобат был сделан возвышающимся к центру. Сам храм был отодвинут от центра Акрополя в юго-восточный угол, чтобы не подавлять вошедшего в цитадель посетителя. Святилище как бы вырастает по мере приближения к нему.

Интересно решение колоннады. Идеально ровные колонны казались бы слишком тонкими, поэтому они имеют незаметное утолщение в середине. Чтобы создать ощущение лёгкости здания, колонны были установлены слегка наклонёнными к центру. Угловые колонны были сделаны несколько толще остальных, что придавало зданию визуальную устойчивость. Пролеты между колоннами увеличиваются к центру, но идущему вдоль колоннады зрителю кажется, что они совершенно одинаковы.

Использовав в проекте Парфенона эту особенность человеческого восприятия, Иктин тем самым открыл один из основополагающих принципов, на которых выросла архитектура последующих столетий.

Скульптуры Парфенона

В работе над скульптурами храма участвовали лучшие мастера Греции. Общее руководство скульптурным оформлением святилища осуществлял Фидий. Ему же принадлежит авторство главной святыни Парфенона – статуи Афины-Девы.

Лучше всего сохранился барельефный фриз, опоясывавший весь храм над колоннадой. Общая длина фриза – 160 метров. На нём изображено торжественное шествие в честь Афины. Среди участников шествия – старцы, девушки с пальмовыми ветвями, музыканты, всадники, колесницы, юноши, ведущие жертвенных животных. Над входом в храм изображён финальный акт Панафиней – жрец Афины в окружении богов и виднейших граждан Аттики принимает в дар богине сотканный афинянками пеплос (род женской верхней одежды).

Замечательными произведениями искусства являются метопы Парфенона – рельефные изображения, которые располагались над фризом. Из 92 метоп до наших дней дошли 57. Рельефы сгруппированы по тематическому признаку и посвящены распространённым в Элладе сюжетам. Над восточным входом была изображена битва богов с гигантами, над входом в опистодом на западе – сражение эллинов с амазонками. Метопы юга воспроизводили битву лапифов с кентаврами. Больше других пострадали метопы северной части, рассказывавшие о Троянской войне.

Скульптуры фронтонов сохранились лишь фрагментами. Они изображали ключевые для Афин моменты. Восточная группа воспроизводила сцену рождения Афины, а на западном фронтоне был изображён спор Афины и Посейдона за право стать покровителем Аттики. Рядом с богами изображены легендарные личности истории Афин. Увы, состояние скульптур не позволяет точно определить принадлежность большинства из них.

В центральном нефе храма находилась статуя Афины высотой 12 метров. Фидий применил хрисоэлефантинную технику, когда сначала создавался деревянный каркас скульптуры, а на нём закреплялись пластины из золота, изображавшего одежды, и слоновой кости, имитировавшие открытые части тела.

Сохранились описания и копии изваяния. Богиня была изображена в гребенчатом шлеме стоящей во весь рост, но в остальном свидетельства очевидцев расходятся. Знаменитый географ II века н. э. Павсаний утверждал, что Афина в одной руке держала копьё, на ладони другой руки стояла вестница победы Ника. У ног Афина лежал щит, на груди богини находилась эгида – панцирь с головой Медузы-Горгоны. В копиях богиня опирается на щит, а копья нет совсем.

На одной стороне щита была изображена битва богов с гигантами, на другой - сражение греков с амазонками. Античные авторы передавали легенду о том, что на рельефе Фидий изобразил Перикла и самого себя. Позже за это он был обвинён в святотатстве и умер в тюрьме.

Дальнейшая судьба Парфенона

Храм высоко почитался во всей Греции и после заката Афин. Так, богатые пожертвования Парфенону делал Александр Македонский.

Однако новые правители Аттики относились к святилищу с гораздо меньшим почтением. В 298 году до н. э. по приказу тирана Лахара сняли золотые части статуи Афины. Во II веке н. э. в Парфеноне произошёл сильный пожар, однако здание восстановили.

Хронометраж изменения облика Парфенона с момента постройки до наших дней

В 426 году Парфенон стал храмом святой Софии. Статую Афины перевезли в Константинополь, где она погибла при пожаре. В 662 году храм переосвятили в честь Богоматери, к нему была пристроена колокольня.

Завоевавшие в 1460 году Афины турки устроили в Парфеноне мечеть, перестроив колокольню в минарет, а в 1687 году случилась трагедия. Во время осады Афин венецианцами в храме был устроен турецкий пороховой склад. Попадание пушечного ядра в бочки с порохом привело к мощному взрыву, в результате которого средняя часть здания была разрушена.

Разрушение храма продолжалось и в мирное время, когда жители города растаскивали мраморные блоки для своих нужд. В начале XIX века основная часть скульптур с разрешения султана была вывезена в Англию. О самом же здании никто не заботился вплоть до обретения Грецией независимости. Парфенон был признан частью исторического наследия Греции, а в 20-е годы XX века начались реставрационные работы. Создан Фонд сохранения Парфенона, внесённого в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Работы по восстановлению Парфенона ведутся постоянно. Увы, нет надежды увидеть храм в первозданном виде – слишком многое утрачено. Однако и в нынешнем состоянии Парфенон является шедевром античной архитектуры и не оставляет сомнений в гениальности некогда возводивших его зодчих и строителей.

Парфенон - символ западной цивилизации и одно из самых знаменитых сооружений в мире. Храм был построен в 5 столетии до нашей эры. Парфенон возвышается над Афинами с великолепной позиции на вершине священного холма Акрополь. Храм был построен в честь покровительницы города - богини Афины. Первоначально он был известен как Великий Храм, но затем получил имя Парфенон.

История Парфенона

Текущий Парфенон не был первым храмом, созданным здесь в античные времена. Сохранились следы двух более ранних храмов, немного меньших по размеру - один из них был построен из камня, а второй из мрамора. Вскоре после того, как в 480 до н.э персы разрушили все здания на Акрополе , Перикл приказал построить новый большой храм, назначив архитектора и скульптора Фидия для контроля за проектом. Дизайн Парфенона приписывают Калликрату и Иктину. Строительство началось в 447 до н.э. и храм был закончен всего девять лет спустя. До 432 года Фидий продолжал работать над великолепными скульптурами, которые украсили храм.


После античного периода Парфенон был преобразован в церковь, а во время османской оккупации Афин использовался в качестве арсенала. Он превратился в руины только в 1687 году, когда осадившие османов венецианцы атаковали Акрополь с холма Филопаппу. Во время атаки взорвались хранившиеся в Парфеноне боеприпасы, разрушив крышу, интерьер и четырнадцать колонн.

Храм Парфенон

Парфенон был создан как периптер - храм, окруженный колоннами в дорическом порядке. Храм размерами в 30.86 на 69.51 метров содержал две целлы (внутренние палаты). В восточной целле размещалась большая статуя богини Афины. Западная целла использовалась исключительно священниками и содержала казначейство Делианской Лиги (союза греческих городов-государств).


Парфенон был украшен многочисленными скульптурами и рельефами. На одних только фронтонах было приблизительно пятьдесят скульптур. Большинство сохранившихся до наших дней скульптур демонстрируется в британском Музее в Лондоне, в то время как некоторые можно увидеть в соседнем Музее Акрополя. Было два фриза: внутренний фриз в целлах и внешний фриз, который состоял из триглифов (вертикальные полосы) и метопов (прямоугольные фигуры) со вспомогательными скульптурами. Внутренний фриз был разработан Фидием и изображал Панафинеи - фестиваль в честь богини Афины. Многие метопы и части внутреннего фриза могут быть также найдены в Британском Музее.


Чтобы достигнуть визуального совершенства, создатели Парфенона использовали оптические трюки, бросая вызов законам перспективе. Колонны немного наклонены внутрь и имеют искривленную форму. В результате, горизонтальные и вертикальные линии сооружения невооруженным глазом кажутся совершенно прямыми.
Большинство людей думает, что у древних храмов всегда были естественные мраморные цвета. Но здания и статуи в Античный период часто были очень красочны. Парфенон не стал исключением: скульптуры на фризах, фронтоне и на крыше были окрашены ярко синими, красными и золотыми цветами.

Статуя Афины в Парфеноне

Главная цель храма состояла в размещении двенадцатиметровой статуи Афины Парфенос, созданной Фидием. Статуя Афины - одна из самых легендарных греческих статуй . Она была сделана из золота и слоновой кости вокруг деревянной оправы. Как и все другие скульптуры Парфенона, статуя была окрашена яркими цветами - преимущественно синими и красными. Афина была изображена в образе богини войны. На голове одет шлем, ее левая рука опиралась на щит, а в правой руке она держала статую крылатой Ники. К сожалению, оригинальная статуя потеряна, но современная полномасштабная точная копия Афины Парфенос находится в Нэшвилле (США).

4 Travelleague
Фриз - бесконечная рельефная полоса, охватывающая основной массив Парфенона:
около 350 пеших и 150 конных фигур, идущих к богине в последний день Панафиней.

Сейчас уже все согласны, что храмы не оставались белокаменными,
и что Афины - не «детство человечества», и что Винкельман не вполне объективен,
не говоря уж о Куне. Честное «мы не знаем, как это было» в любом случае лучше,
чем очередная иллюзия понимания. Те же Панафинеи - что это было для греков?
Гражданский ритуал для сплочения общества? Выплеск религиозных чувств?
Праздник нарушения будничного порядка? Панафинейская демонстрация трудящихся?

Как они себе представляли богиню и свои отношения с ней? Желтый пеплос,
который перед тем девять месяцев ткали и расшивали афинские женщины, чтобы принести богине -
он согревал Афину или только что-то там символизировал? Там, в целле Парфенона,
стояла статуя Афины? Или там сама Афина - жила?

Панафинейское шествие как раз и изображено на фризах -
можно смотреть и пытаться догадываться.

Греки - морской народ. Это важно. Ноги лошадей здесь - бегущие волны.
Глаз не успевает задерживаться на одной какой-нибудь точке, сразу скользит дальше:
от пальцев ноги того всадника, что справа, к коленкам его коня, к копытам, к другой ноге,
к другим коленкам. Спохватываешься уже метра через три - ой, лица-то не успела рассмотреть.

А здесь волны наткнулись на препятствие. Сгрудились, столпились, впереди образовалась пауза -
волна пошла верхом: лицо юноши - голова коня - еще один конь - утраченная голова другого юноши.
И волны дальше понеслись.

Видно, что лошади невелики - не арабские лошадки, не ахалтекинцы.
Греки уже не помнили времени, когда кони были дикими, и почему-то упорно связывали их с морем
и Посейдоном. А стремян так и не успели придумать: видно, что молодые афиняне
сидят на спинах лошадей точно так же, как тот мальчишка, что на русской картине купает красного коня.

Коровы и быки тоже участвуют в шествии - в роли подарков Афине от жителей города.

Камень разный. По репродукциям об этом не догадываешься - по репродукциям
едва ли не все произведения искусства кажутся родившимися из ниоткуда готовенькими.
Здесь же видно, что резчики имели дело с мрамором, вовсе не предполагавшим
превращаться в фигуры людей и лошадей. Лежал себе тысячи лет, из всех законов подчиняясь
только химическим и силе тяжести - и вдруг стал гривой, рукой, ухом.

Видно, что местами он плотный, жесткий, и мастер резал камень,
борясь с его упрямым сопротивлением, учитывая это сопротивление и преодолевая его.
А в других местах камень крошится, слоится, какие-то там идут разрушительные процессы…

Вот - камень, не сохранивший форму, заданную скульптором.
Мрамор, конечно, вещь более крепкая, чем красочный слой «Троицы», но и он стареет.

Повод процитировать Сергея Аверинцева: «Прекрасная и спокойная "олимпийская" нагота,
никогда не воспринимаемая как нагота "срама", как оголенность и беззащитность,
великолепна постольку, поскольку это нагота свободного и полноправного человека,
наперед огражденного от унижающей боли, от пытки...»

И еще: «Афинский мудрец твердо знает, что его могут умертвить, но не могут унизить
грубым физическим насилием, что его размеренная речь на суде будет длиться столько времени,
сколько ему гарантируют права обвиняемого, и никто не заставит его замолчать, ударив по лицу
или красноречивым устам (как это случается в новозаветном повествовании с Иисусом
или с апостолом Павлом)».

«Да будет каждый греком на свой собственный лад! Но пусть он им будет» - это про них сказано,
в XVIII еще веке.

«Человек есть мера всех вещей» - это они о себе сами, на двадцать три века раньше.

18 - Обзор украшений Парфенона: метопы

Скульптурный комплекс Парфенона - одно из главных культурных наследий Древней Греции. Обзор скульптур дает представление об уровне греческой скульптуры во второй половине V века до н.э., когда были созданы основные украшения Парфенона

В ряду сохранившихся отдельных изваяний второй, классической половины V столетия, с которыми мы ознакомились, особенно любопытны остатки греческой монументальной пластики, как произведения по большей части оригинальные. Если лишь в редких случаях оказывается возможным с уверенностью приписать их тому или другому из известных мастеров, то все-таки удается сближать их с этими художниками и таким образом пользоваться ими для подтверждения выводов, полученных доныне из наших исследований исторического хода искусства.

Из этих остатков на первом плане должны быть поставлены скульптурные украшения Парфенона (рис. 238), сохранившиеся части которых, к сожалению, не только разъединены, но и рассеяны по разным музеям. В самом храме из 92 метопов остался только 41; уцелела также большая часть фриза на стене задней, западной, короткой стороны целлы и несколько его обломков на южной, длинной стороне; в углах восточной стороны видны еще две лошадиные головы, уцелевшие от фронтонной группы, и остатки нескольких человеческих фигур находятся в углах западной стороны. Акропольский музей в Афинах обладает кроме других, менее значительных обломков 22 плитами фриза и двумя фрагментами группы восточного фронтона. Отдельные обломки находятся в Париже и Копенгагене. Все остальное из того, что сохранилось, принадлежит Британскому музею, который приобрел эти древности в 1816 г. от лорда Эльджина. Почтенный лорд в 1801 и 1802 гг. с разрешения султана выломил эти изваяния, прославившиеся под названием Elgin-Marbles, и увез их в Англию. Кое-что из разрушенных частей сохранилось в древних копиях и особенно в рисунках, сделанных французским художником Жаком Кареем в Афинах в 1674 г. Пользуясь всеми этими пособиями, мы в состоянии довольно точно представить себе все пластическое убранство знаменитого храма.

Так как Парфенон был посвящен Афине, покровительнице Аттики и ее населения, и главное помещение этого храма было украшено ее статуей, мастерски исполненной Фидием из золота и слоновой кости, то и все наружное скульптурное убранство здания гласило о величии девственной богини. На восточном фронтоне было представлено ее рождение из головы Зевса, на западном - ее победа над Посейдоном, богом морей, состязавшимся с ней из-за преобладания в любимой ею стране. На метопах, начиная с восточной стороны, были изображены эпизоды борьбы богов с гигантами, из которой первые вышли победителями благодаря вмешательству Афины; на прочих сторонах были представлены победы, одержанные при ее содействии греками над грубой силой варваров: на западной стороне - битва греков с амазонками, на южной и северной сторонах, сверх других не совсем понятных событий, - битвы лапифов с кентаврами. Фриз изображал чествование Афины жителями Аттики. Большие Панафинеи, празднество, происходившее каждый год олимпиады, заканчивались громадной процессией, которая направлялась в Парфенон; главной целью этой процессии было принесение богине в дар роскошного одеяния (пеплума), которое ткали и расшивали благороднейшие женщины и девушки Афин и которое руководители процессии вручали жрецу богини. Это вручение, совершающееся под покровительством 12 главных богов Аттики, изображено на передней (восточной) стороне целлы; выезд всадников, участвующих в процессии, изображен на фризе западной, короткой стороны, а на фризе обеих длинных сторон, разделенном на две параллельные части, изображена сама процессия, направляющаяся, как на верхней, так и на нижней части, с запада к востоку. Более всего бросаются в глаза юноши на конях; но и шествие жертвенных животных, сопровождаемых вожаками, шествие дароносцев с чашами и кувшинами в руках или на плечах, колесниц, запряженных четырьмя конями, группа музыкантов с флейтами и кифарами, спокойно выступающий сановник, - все это прочно врезается в память зрителя. Вообще мы видим тут возвеличение аттического народа, его благородства, культуры, свободы и красоты.

Наиболее старые из скульптур Парфенона - метопы; в их ряду с художественной точки зрения особенно важны украшавшие собой южную сторону храма и представляющие сцены единоборства между греками и кентаврами. Большинство этих метопов находится в Британском музее. Среди них можно различить древнейшие от более поздних; очевидно также, что над ними работали разные художники. Нельзя не удивляться разнообразию этих рельефов, несмотря на повторение в них одного и того же главного мотива и на несколько схематичные повторения частностей. Хотя полные движения сцены хорошо сочинены для заполнения отведенных для них четырехугольных пространств, однако кое-где нет недостатка и в пробелах на этих пространствах или в неестественных сокращениях там, где недоставало места для композиции. Одни из групп исполнены совершенно в формах школы Фидия, но в других заметна еще борьба с архаичными угловатостью и сухостью, а в третьих стремление к новизне расположения доходит до нарушения простоты и естественности. Так, например, древней скованностью отличается метоп, где грек изображен побежденным и опустившимся на колено и наскочивший на него кентавр, прижимая его голову левой рукой, не дает ему подняться (рис. 265, а). Напротив, пластически зрелой и оживленной является нам группа, в которой торжествующий кентавр, с львиной шкурой, наброшенной на его простертую руку, в гордом упоении победой перескакивает через лежащего на спине умирающего грека. Но группа, в которой победителем представлен грек, схвативший кентавра, тщетно выбивающегося из его рук, уже не чужда изысканности, особенно вследствие более живописного, чем натурального, изображения плаща, развернувшегося от смелого размаха руки и распростертого за спиной греческого юноши. Исполнителями этих метопов называли почти всех аттических мастеров; пытались также распознать направление Мирона в более древних, а направление Фидия - в более поздних метопах. Но мы считаем достаточным отметить различие их по стилю, свидетельствующее об успехе, которого достигла аттическая школа около 440 г.