Петроний сатирикон анализ. Роман Петрония «Сатирикон». Зарождение черт жанра плутовского романа. "Сатирикон" в России
Петроний.
«Путь недалек у тех, кто ишет смерти»
Петроний
1. Биография. 2. «Сатирикон»: жанр, композиция. 3. Сюжет и главные эпизоды. 4. Значение Петрония
В истории мировой литературы встречаются писатели, написавшие всего одну книгу, но ту, что поистине «томов премногих тяжелей». Среди таких авторов Петроний – создатель прославленного романа «Сатирикон». И хотя от этого романа до нас дошла лишь малая часть, всего одна пятая, а может быть, и десятая его объема, тем не менее он навсегда «прописан» не только в истории римской, но и мировой литературы. Его «Сатирикон» для массового читателя – книга увлекательная и «экзотическая»; для специалиста литературоведа – важнейшее звено в становлении романного жанра.
1. Биография.
О жизни и личности Гая Петрония (Gaius Petronius) можно судить лишь по отдельным немногочисленным свидетельствам; неизвестна дата его рождения. Петроний, получивший прозвище «арбитр изящества» (arbiter elegantiarum), был утонченным аристократом, эпикурейцем, человеком широко образованным. Его кратко, но емко характеризует историк Тацит в 16-й книге своих «Анналов», там, где повествуется о заговоре Пизона против императора, участником которого был и Петроний:
«Дни он отдавал сну, ночи – выполнению светских обязанностей и удовольствиям жизни. И если других вознесло к славе усердие, то его – праздность. И все же его не считали распутником или расточителем, каковы в большинстве проживающие наследственное достояние, но видели в нем знатока роскоши. Его слова и поступки воспринимались как свидетельство присущего ему простодушия, и чем непринужденнее они были, и чем явственней проступала в них какая-то особого рода небрежность, тем благосклоннее к ним относились».
Тацит дает понять, однако, что, по существу, Петроний, конечно же, возвышался над римскими патрициями, своими современниками. Будучи сначала проконсулом, а затем консулом в Вифинии, он показал себя достаточно деятельным и способным справляться с возложенными на него поручениями.
Видимо, служба в провинции дала ему и основательное знание жизни, и обострила его наблюдательность, что в сочетании с природным художественным даром получило неподражаемое воплощение в его романе. В дальнейшем, по свидетельству того же Тацита, возвратившись к порочной жизни или, может быть, лишь притворно предаваясь порокам, Петроний был принят в круг ближайших друзей Нерона. Он сделался доверенным лицом императора и принимал участие в пирах, развлечениях и оргиях совместно с патроном. Как тонкий ценитель удовольствий, Петроний должен был изобретать и апробировать виды наслаждений, способные заинтересовать пресыщенного императора. Видимо, эта дружба с Нероном возбудила зависть Тигеллина, начальника преторианской гвардии, человека низкого и безжалостного, который сделал все, чтобы опорочить Петрония в глазах подозрительного и неуравновешенного императора. Тигеллину удалось добыть донос от подкупленного раба, смысл которого состоял в том, что Петроний дружил с Флавием Сцевином, сенатором, участником заговора Пизона. Участь Петрония была решена.
Это случилось в 65 г. Император отбыл в провинцию Кампанья, а Петроний за ним последовал в город Кумы, где был задержан по приказу Тигеллина. Он не стал мучиться, ожидая решения своей участи, пребывая между отчаянием и призрачной надеждой. Петроний добровольно ушел из жизни, поступив так же, как Сенека и поэт Лукан; умирал он мужественно, вскрыв себе вены, иногда велел их на время перевязывать, разговаривал с друзьями. Отобедав, погрузился в сон и уже не проснулся.
Заключительная часть свидетельства Тацита о Петронии такова: «Даже в завещании, в отличие от большинства осужденных, он не льстил ни Нерону, ни Тигеллину, ни кому другому из власть имущих, но описал безобразные оргии, назвав поименно участвующих в них распутников и распутниц и отметив новшества, вносимые ими в каждый вид блуда, и приложив печать, отправил его Нерону. Свой перстень с печатью он сломал, чтобы ее нельзя было использовать в злонамеренных целях».
2. «Сатирикон»: жанр, композиция.
«Сатирикон» Петрония – веха в истории романа, возникшего на исходе античности. Правда, сам термин «роман» первоначально появился в средневековье и тогда обозначал произведение, написанное на романских языках. Роман в его современном значении – один из главнейших жанров словесного искусства, который проделал долгий путь исторического развития. Он трансформировался с точки зрения структуры и стилистики и представляет ныне широкую палитру форм и жанровых разновидностей.
В античную эпоху роман оказался сравнительно «поздним» жанром, заявив о себе уже после расцвета героической эпопеи, трагедии и комедии, после высших взлетов лирической поэзии, на закате как греческой, так и римской литературы.
ПЕТРОНИЙ И ГРЕЧЕСКИЙ РОМАН.
Дошедшие до нас греческие романы относятся уже к I–III вв. н. э.: это «Дафнис и Хлоя» Лонга, «Эфиопика» Гелиодора (рассмотренные в нашей книге «История античной литературы. Древняя Греция»), а также «Херей и Каллироя» Харитона. Хотя греческий роман аккумулировал элементы и сюжеты рассказа, эротической эллинистической элегии, некоторых этнографических описаний, он не сделался их механическим сплавом, а сложился как новый жанр. В упомянутых романах отчетливо выделялись две темы: любовная и авантюрно-приключенческая. В итоге, в Греции получил развитие роман в его любовно-авантюрной разновидности.
В Риме роман представлен двумя значительными художественными памятниками, также созданными в пору его начавшегося литературного заката: это «Сатирикон» Петрония и «Золотой осел» Апулея.
В этих романах присутствует авантюрное начало; но одновременно они более прочно укоренены в реально-бытовой действительности, не чужды натуралистическим подробностям. Их правомерно характеризовать как авантюрно-бытовые романы. Велик в них удельный вес любовной тематики, представленной в эротическом преломлении.
«Сатирикон» Петрония, как и «Золотой осел» Апулея, о котором пойдет речь ниже, – произведение оригинальное. И, безусловно, новаторское.
СТРУКТУРА И ТЕМАТИКА.
Содержание романа Петрония определяется приключениями трех бродяг, люмпенов, которые странствуют по городам Италии и при этом попадают в бесконечные передряги, сталкиваются с множеством разных лиц. Это главная сюжетная линия, на которую «нанизываются» побочные колоритные эпизоды и сцены. Перед нами – произведение, не имевшее аналогов в античности. Бросается в глаза его стилевая многослойность, пестрота: перед нами приключения и бытовые зарисовки, пародия и тонкая ирония, сатира и аллегория, калейдоскопичность следующих один за другим эпизодов, высокая патетика и вульгарное просторечие. Добавим к этому «интегрированные» в текст обильные стихотворные пассажи, а также вставные новеллы.
По композиции и стилю роман близок к т. н. «менипповой сатире»: она получила название от имени Меннипа (III в. до н. э.), древнегреческого философа, стоика, раба по рождению, создателя особой повествовательной манеры: прозаический текст прослаивается стихами, а серьезное содержание оживлено иронией, насмешкой и фантастикой. Испытав влияние «менипповой сатиры», Петроний также использует приемы греческого любовно-авантюрного романа, которые, однако, преломляются в пародийном ключе. Существенная примета Петрония – натуралистические подробности, особенно при описании «дна» общества, равно как и откровенность любовно-эротических эпизодов.
Изучая древнегреческую лирику таких поэтов, как Архилох, Анакреонт, Сапфо, мы с грустью убеждались, что от их наследия сохранились лишь отдельные фрагменты. Но и по этим «осколкам» мы можем судить, сколь архитектурно совершенно было целое. Нечто подобное произошло и с Петронием. От романа сохранились лишь 15-я, 16-я и, возможно, часть 14-й главы. В целом роман, по-видимому, состоял из 20 глав. О содержании некоторых утраченных глав можно судить по намекам. Однако и то, что до нас дошло, позволяет реконструировать в общем замысел писателя и композицию произведения, оценить типологию человеческих характеров. Позднее комментаторы пытались восстановить отдельные пропущенные, несохранившиеся фразы, пассажи.
Повествование ведется от лица одного из бродяг – Энколпия.
Время действия романа – по-видимому, эпоха Нерона, I в. н. э. Перед нами – жизнь римской провинции Кампанья. Действующие лица образуют пестрый социальный фон: это выходцы из разных слоев, вольноотпущенники, рабы, бездомные бродяги, богачи, странствующие философы и риторы, служители культов, купцы и т. д. В романе отразились существенные приметы времени: деградация патрицианских семей; обогащение малообразованных выскочек из бывших рабов; падение нравственности; расцвет примитивных суеверий; пугающий контраст богатства и нищеты; падение уровня образования; распространение вульгарной псевдокультуры; униженное положение людей литературы и искусства.
Роман «перенасыщен» событиями. В калейдоскопических приключениях героев прослеживается закономерность: оказавшись в какой-либо скверной ситуации, они чудесным образом из нее выпутываются.
3. Сюжет и главные эпизоды.
НАЧАЛЬНЫЕ ЭПИЗОДЫ.
В сохранившемся тексте «Сатирикона» можно условно вычленить три части. Первая связана с событиями до появления героев на пиру у Тримальхиона. Перед нами три главных персонажа: молодые люди Энколпий и Аскилт, а также красивый юноша Гитон, в любви к которому соперничают первые два. Красота Гитона вызывает домогательства как мужчин (что было в порядке вещей в Риме в то время), так и женщин. Все трое кочуют по городам Италии, живут за чужой счет, жульничают, не гнушаются мелкими кражами. Об Энколпии, герое-рассказчике, сообщается, что он чудом избежал правосудия, убил человека и осквернил храм; не лучше его и Аскилт, «погрязший во всяческом сладострастии».
Открывается роман эпизодом в риторической школе, где Энколпий пространно рассуждает о плохом обучении, об упадке красноречия, которое сводится к жонглированию пустыми фразами. Затем разыгрывается ссора между Энколпием и Аскилтом: оба ревнуют друг друга к Гитону. Уже с первых страниц обнаруживается оригинальная манера Петрония: в уста героев вкладываются пространные монологи, иногда комические и анекдотические истории, а также стихи; последние в ряде случаев – пародии на популярные поэтические произведения.
Еще одна сцена, откровенно эротическая, происходит в гостинице, где обитают герои и куда является некая Квартилла, бесстыдная жрица Приапа, бога сладострастия, весьма чтимого римлянами. Оказывается, молодые люди Энколпий и Аскилт содеяли какой-то неблаговидный поступок и подвергаются преследованиям со стороны Приапа, Квартилла же совершает обряд «спасения» молодых людей, некую «искупительную» церемонию, которая выливается в бесстыдную оргию. Одновременно Квартилла организует «свадьбу» своей служанки Паннихис с Гитоном. Эти и подобные им эпизоды – вполне достоверные приметы римского образа жизни.
ПИР ТРИМАЛЬХИОНА.
Вторая часть романа, более трети его объема, – это описание пира у Тримальхиона. Перед нами – знаменитый, «хрестоматийный» фрагмент произведения, имеющий самостоятельную ценность. В нем в концентрированном виде запечатлены существенные черты эпохи: бытовые детали, нравы, живые фигуры, среди которых, конечно же, выделяется неподражаемый Тримальхион. Это, безусловно, значительный художественный тип. Во всей римской литературе непросто отыскать образ, сопоставимый с ним по выразительности, живости и социальной значимости.
Он – разбогатевший вольноотпущенник. Одна из характерных фигур римского общества эпохи империи.
Разнообразны приемы создания этого образа: мы слышим реплики и отзывы о Тримальхионе его знакомых и приятелей; обрисована его выразительная внешность и манеры; наконец, он самообнажается на пиру в откровенных монологах и репликах. Вот внешний вид Тримальхиона: «Его скобленая голова высовывалась из ярко-красного плаща, а шею он обмотал шарфом с пурпурной оторочкой и свисающей там и сям бахромой. На мизинце левой руки красовалось огромное кольцо; на последнем же суставе безымянного, как мне показалось, настоящее золотое с припаянными к нему железными звездочками. Но, чтобы выставить напоказ и другие драгоценности, он обнажил до самого плеча правую руку, украшенную золотым запястьем, прикрепленным сверкающей бляхой к браслету из слоновой кости». Подобный портрет подчеркивает справедливость его «говорящего» имени: Тримальхион – означает «трижды противный».
ТРИМАЛЬХИОН – ТИПИЧНЫЙ «НОВЫЙ РИМЛЯНИН».
Накопивший огромное богатство, герой остался невежественным, вульгарным полузнайкой. И хотя примитивные замашки Тримальхиона выразительно его характеризуют, деньги вольноотпущенника вынуждают его гостей и пресмыкаться перед ним, и подобострастно выслушивать его разглагольствования. В уста одного из пирующих вложены такие слова: «Земли у Тримальхиона – соколу не облететь, денег – тьма тьмущая: здесь в каморке привратника больше серебра валяется, чем у иного за душой есть. А рабов-то сколько! Честное слово, едва ли десятая часть знает хозяина в лицо». Выясняется, что у него натуральное хозяйство, «все дома растет»; лишь немногие продукты он прикупает на стороне.
От самого Тримальхиона, когда-то купленного на невольничьем рынке, мы узнаем о том, какой путь проделал он от раба до богача-ростовщика. Он не считает нужным таить, каким способом приобрел он «любезность» своего хозяина: оказывается, он срстоял в интимной связи с ним и хозяйку «ублаготворял тоже».
Его «первоначальное накопление» состоялось следующим образом. Получив часть имущества хозяина по завещанию, Тримальхион занялся коммерцией. Первая попытка оказалась неудачной: пять кораблей, груженых вином, которое в ту пору было «дороже золота», он отправил в Рим, но всех их «поглотил Нептун». Однако наш герой не пал духом. Вторая торговая экспедиция с «вином, свининой, бобами, благовониями и рабами» принесла удачу. Заработав круглую сумму, он выкупил земли своего патрона. Все, к чему Тримальхион ни касался, «росло как медовый сот». Бросив торговлю, Тримальхион начинает вести дела через других вольноотпущенников. Раньше он жил в «хижине», а теперь в «храме». О себе отзывается так: «был лягушкой, стал царем». Под стать Тримальхиону его жена Фортуната – злобная и алчная, бывшая уличная флейтистка, которая «ковшами деньги считает».
Социально-психологический анализ Петрония точен. Возвышение героя – типично. Подобным или сходным путем накапливали богатство многие вольноотпущенники в Риме.
Человек малокультурный, Тримальхион самоутверждается, похваляясь своим богатством, изысканными яствами и экзотическими выдумками вроде огромного запеченного вепря, из которого вылетает стая дроздов. Тримальхиону импонирует, что гости, тоже вольноотпущенники, аплодируют его выходкам.
Как и принято в Риме того времени, Тримальхиону пристало числиться не только богатым, но и «просвещенным»: у него две библиотеки книг на латинском и греческом языках, музыканты и исполнители гомеровских поэм. Он постоянно тщится продемонстрировать свою «образованность»: «рыночные прибаутки» перемежает «глубокомысленными» сентенциями на модную тему о бренности бытия. Свою «ученость» он доказывает комическим образом, к месту и не к месту цитируя классиков и безбожно их при этом перевирая. Его щедрость – это тоже «показуха»: упавшее на пол большое серебряное блюдо он велит выбросить вместе с мусором.
По мере возлияний Тримальхион хмелеет, становится все более болтливым, пока не объявляет присутствующим свое завещание и даже фантазирует на тему собственных похорон. Финал пиршества – поход гостей в баню, где развертывается очередная оргия. «Красивая жизнь» нувориша обнажается в своей удивительной пошлости.
В сценах застолья у Тримальхиона рельефно представлена существенная черта стиля Петрония. Это его предельная конкретность, изобилие «материальных» подробностей. Чего стоят одни только «гастрономические» реалии романа, перечисления блюд, которые буквально обрушиваются на гостей: здесь и старинные вина, и павлиньи яйца, жареные дрозды, начиненные изюмом и орехами, поросята из пирожного теста, улитки, птица, рыба и многое другое.
ФИНАЛЬНАЯ ЧАСТЬ РОМАНА.
Новый виток приключений героев романа имеет своей пружиной все того же юношу Гитона, служащего «яблоком раздора». Он уходит от своего «братца» с Аскилтом, а когда же через некоторое время Гитон возвращается, Аскилт выпадает из повествования.
В заключительной части романа усиливается эротический элемент. В события включается новый колоритный персонаж, старик Эвмолп, нищий поэт и декламатор, также испытывающий вожделение к Гитону. Чудаковатый Эвмопл без устали философствует и декламирует свои вирши, нередко вызывая насмешки окружающих. Правда, Эвмоплу Петроний «доверяет» и немало здравых суждений, касающихся, например, незавидного положения литераторов в императорском Риме. «Любовь к творчеству никого еще не обогатила, – сетует Эвмопл. – Превозносите сколько угодно любителей литературы, – добавляет он, – они все-таки будут казаться богачу дешевле денег». Среди цитируемых Эвмоплом стихов – обширная поэма о падении Трои, объемом более 250 строк. Петроний дает понять, что поэзия, некогда столь ценившаяся в Риме, утрачивает свой высокий статус. Приоритетными становятся иные ценности, не духовные, а материальные.
В пестром калейдоскопе эпизодов один из наиболее красочных – это путешествие Энколпия, Гитона и Эвмолпа на корабле. Выясняется, что на нем плывет также богач, некий Лих, враг героев, и его жена Трифэна. Энколпий и Гитон пытаются укрыться от своих недругов. Спасительной для них оказывается разразившаяся буря: корабль гибнет, Лих поглощен морской стихией, но герои чудесно спасаются и оказываются в греческом городе Кротоне. Там Эвмолп выдает себя за богача, и его начинает преследовать толпа искателей наследства.
В Кротоне развертываются очередные эротические эпизоды. В Энколпия, принявшего имя Полиена, влюбляется красавица Киркея. В финале романа состоятельная дама Филомена, наслышанная о мнимом богатстве Эвмопла, предлагает ему «позаботиться» о ее двух чадах, дочке и сыне, в надежде, что они наследуют «сокровища» старика. Весьма падкий на любовные утехи, Эвмопл не упускает возможности вступить в любовную связь с дочкой. Он составляет завещание, согласно которому его несуществующее богатство достанется тому, кто съест после кончины его тело На этом рукопись обрывается.
ЛЕГЕНДА ОБ ЭФЕССКОЙ ВДОВЕ.
В заключительной части – несколько колоритных «вставных новелл». Среди них популярная в античности притча об Эфесской вдове, рассказанная Эвмолпом. После смерти мужа вдова все время не покидала склепа усопшего, демонстрируя неизбывное горе. Неподалеку от нее на кладбище были распяты на крестах разбойники, чьи тела охранял солдат. Заметив безутешную женщину, страж сначала предложил ей восстановить силы скромным угощеньем, а затем – предаться чувственным наслаждениям. Солдат и вдова проводили ночи в любовных утехах. В это время тело одного из распятых разбойников было кем-то украдено: за подобное пренебрежение службой солдата ожидала казнь. Желая спасти возлюбленного, вдова совершает смелый поступок: извлекает из гроба тело супруга и прибивает на кресте взамен похищенного.
СТИЛЬ И ЯЗЫК ПЕТРОНИЯ.
«Сатирикон» – оригинальное новаторское произведение по композиции, языку, стилю. Каждой эпохе соответствует своя языковая стихия. Романист передает и нарочитую патетику Эвмопла, и грубоватое просторечье гостей, рабов и вольноотпущенников на пиру у Тримальхиона: их монологи и реплики пересыпаны пословицами, поговорками, прибаутками. Вот некоторые из речений, которыми «пестрит» языковая стихия романа: «ты мне, я тебе», «рыба посуху не ходит», «большому кораблю большое плаванье» и т. д. В тексте обильно рассеяны намеки, скрытые аллюзии, упоминаются историко-мифологические имена и понятия.
Одним из элементов римского декоративного искусства была мозаика: ею пользовались для создания портретов и групповых сцен. Стилистика Петрония отличается своеобразной «мозаичностью», причудливым сочетанием высокого и низкого, использованием разных лексических ресурсов.
4. Значение Петронияэ
ПЕТРОНИЙ И ЕВРОПЕЙСКИЙ РОМАН.
Начиная с эпохи Возрождения его популярность не тускнеет. Действительно, «Сатирикон» как бы «запрограммировал» некоторые художественные тенденции, которые получат воплощение и обогащение в дальнейшем. Прежде всего, «Сатирикон» – это как бы прообраз «романа большой дороги», когда путешествия или скитания героев позволяют автору развернуть широкие социально-бытовые картины жизни. Речь идет о таких романах, как «Дон Кихот» Сервантеса, «Приключения Тома Джонса Найденыша» Филдинга, «Мертвые души» Гоголя, «Приключения Геккельберри Финна» Марка Твена и др. Вместе с тем «Сатирикон» – это также предтеча испанского и европейского «плутовского» романа.
Так назывался роман, в центре которого – похождения авантюриста, плута, пройдохи, «пикаро», обычно выходца из низов, неистощимого в способах добывания средства к существованию. Жизнь такого персонажа – это цепь приключений, взлетов и падений.
Петроний – отдаленный предтеча анонимного автора романа «Ласарильо из Тормесо», Кеведо и Вильегаса («Похождение пройдохи»), Лесажа («Жиль Блаз»), Вольтера («Кандид»).
ОБРАЗ ПЕТРОНИЯ В ЛИТЕРАТУРЕ.
Фигура автора «Сатирикона», колоритная и во многом характерная для одной из самых примечательных эпох римской истории, не случайно вызывала пристальный интерес художников слова. Вместе с философом Сенекой и поэтом Луканом он один из героев лирической драмы «Три смерти» Аполлона Майкова (1821–1897), поэта, в творчестве которого античные и особенно римские сюжеты изобильно представлены. Майков показывает поведение своих персонажей, после того как ими получены известия о том, что Нерон обрек их на казнь за причастность к заговору Пизона. Люций (Петроний) в поэме – это, прежде всего, аристократ, эпикуреец, с мужественным достоинством принимающий смерть. И в последний час он привержен своей философии наслаждений. Люций устраивает роскошный пир на загородной вилле, пригласив туда помимо друзей и свою возлюбленную, красавицу Пирру. В заключительном монологе он говорит:
И на коленях девы милой
Я с напряженной жизни силой
В последний раз упьюсь душой
Дыханьем трав и морем спящим,
И солнцем, в волны заходящим,
И Пирры ясной красотой!
Когда ж пресыщусь до избытка,
Она смертельного напитка,
Умильно улыбаясь мне,
Сама не зная, даст в вине,
И я умру, шутя, чуть слышно,
Как истый мудрый сибарит,
Который трапезою пышной
Насытив тонкий аппетит,
Средь ароматов крепко спит.
Еще более глубокую интерпретацию образа этого «арбитра изящества» мы находим в знаменитом романе «Quo Vadis» («Камо грядеши») (1894–1896) польского романиста Генрика Сенкевича (1846–1916), лауреата Нобелевской премии по литературе (1905).
Этот роман по праву считается одним из лучших художественных произведений, посвященных эпохе императорского Рима. Художественно убедительно нарисовал Сенкевич и зловещую фигуру Нерона, и его окружение, среди которых аморальный Ватиний, беспощадный Тигеллин, интриган, глава преторианской гвардии, жена Нерона, коварная красавица Поппея Сабина, у которой «было все, кроме честной души»: все это люди, погрязшие в разврате, оргиях, изощренных наслаждениях. В этот круг людей «вписан» и Петроний, фигура трагическая, человек тонкий, умный, знающий цену нероновским приспешникам, но не способный избрать иной путь. Прибегая к сгущению красок, Сенкевич убеждал в неотвратимой гибели этого мира, что подчеркивается и незабываемой сценой пожара Рима. Символично и описание смерти Петрония, который устраивает роскошный пир, созвав ближайших друзей. Вместе с ним его возлюбленная Эвника. Вот как передает Сенкевич заключительные моменты в жизни писателя, вскрывшего себе вены: «По его знаку певцы затянули другую песнь Анакреонта, и кифары тихо сопровождали пенье, чтобы не заглушать слова. Петроний становился все бледнее и, когда умолкли последние звуки песни, еще раз обратился к своим гостям:
Закончить он не смог – рука последним движением обняла Эвнику, потом голова откинулась на изголовье, и он скончался.– Друзья, признайтесь, что вместе с нами погибает…
Однако гости, глядя на эти два мраморно-белые тела, подобные дивным статуям, поняли его мысль – да, с ними погибало то единственное, что еще оставалось у их мира: поэзия и красота».
Имя Петрония всплывает в одном из самых знаменитых произведений зарубежной литературы XX века, поэме «Бесплодная земля» (1922) Т. С. Элиота (1887–1965), англо-американского поэта, критика, драматурга, лауреата Нобелевской премии по литературе. В этом символико-аллегорическом произведении воплощен глубоко безнадежный взгляд Элиота на современную цивилизацию как на обреченную, потенциал которой полностью истощен. В качестве эпиграфа к поэме Т. С. Элиот взял фрагмент из «Сатирикона»: «А то еще видал я Кумскую Сивиллу в бутылке. Дети ее спрашивали: «Сивилла, чего ты хочешь?», а она в ответ: «Хочу умереть». Сивилла – мифологическое существо, ясновидящая, которой боги подарили способность пророчества, грозящего, как правило, бедой.
ПУШКИН И ПЕТРОНИЙ.
Пушкин, не оставивший без внимания римскую историю, в частности благодаря чтению Тацита, высоко им ценимого, написал в 1835 г. прозаический фрагмент, названный: «Повесть из римской жизни». В этом незавершенном фрагменте, всего 3–4 стр. текста, рукой гениального мастера передан аромат эпохи. Действие происходит в правление Нерона, главное лицо – Петроний, получающий известие от императора, означающее смертный приговор. Пушкин показывает состояние писателя, эпикурейца, философа, готовящегося со спокойствием уйти из жизни. Вот каким видится Петроний герою-повествователю: «Я уважал его обширный ум; я любил его прекрасную душу. В разговорах с ним почерпал я знания света и людей, известных мне по умозрениям божественного Платона, нежели по собственному опыту. Его суждения обыкновенно были быстры и верны. Равнодушие ко всему избавляло его от пристрастия, а искренность в отношении к самому себе делала его проницательным. Жизнь не могла предоставить ему ничего нового; он изведал все наслаждения; чувства его дремали, притуплённые привычкою. Но ум его хранил удивительную свежесть. Он любил игру мыслей, как и гармонию слов. Охотно слушал философические рассуждения и сам охотно писал стихи не хуже Катулла». В этой характеристике, конечно, слышится голос Пушкина.
Примечания. Сатирикон
До нас дошла лишь незначительная часть романа Петрония, в оригинале носившего название «Сатуры» («Сатурой» у римлян именовались произведения, допускавшие соединение различных жанров, стилей и метрических форм). Дошедшие до нас части относятся к пятнадцатой, шестнадцатой и, может быть, четырнадцатой книгам романа. Они сохранились не в целостной рукописи, а в виде извлечений в целом ряде рукописей, древнейшая из которых - Бернская - восходит к концу IX - началу X века. Наиболее полный список значительных фрагментов относится к XVI веку и хранится в библиотеке Лейдена; он сделан одним из представителей семейства Скалигеров - выдающихся гуманистов эпохи Возрождения. Текст «Пира Трималхиона» содержится в рукописи XV века, найденной в 1650 году в Трогире (в Далмации). Печатное издание части текста впервые сделано в Милане в 1482 году. К 1692 году относится подделка Нодо,
На русском языке «Сатирикон» впервые издан был в Петербурге, в 1882 году. Переводчик В. В. Чуйко опустил все стихи и купировал ряд мест, по сохранил вставки Нодо. В 1900 году известный русский филолог И. И. Холодняк напечатал в «Филологическом обозрении» свой перевод «Пира Трималхиона» («На ужине у Трималхиона»). Наконец, в 1924 году был напечатан полный перевод, выполненный Б. И. Ярхо.(Б. И. Ярхо был обозначен на титуле как редактор анонимного перевода.) В основу этого перевода положен текст издания под редакцией Бюхелера и Хереуса (Берлин, 1912); Б. И. Ярхо сохранил и вставки Нодо. Для настоящего издания его перевод был отредактирован по тексту Петрония, подготовленному Эрну (Париж, Серия "Les belles 1еttrеs", 1922). Вставки Нодо изъяты. В тексте сделаны незначительные купюры, помеченные значком <...>.
Стр. 237. ...изувеченные стопы... - указание на варварский обычай подрезывать пленным сухожилия, чтобы они не могли убежать.
В другую часть света - Имеется в виду так называемый «азианский» стиль красноречия, впервые введенный в греческую риторику Горгием (V век до и. э.). Стиль этот отличается короткими синтаксическими отрезками, вычурной расстановкой слов, конечными созвучиями, обилием фигур, в особенности противоположений.
Про пиратов...- Речь идет о темах «декламаций» и "контроверсий" то есть дебатов, которые старшие ученики риторских школ должны были вести по указанию учителя. Энколпий негодует на то, что там трактовались далекие от жизни фантастические темы, каких много, например, в «Контроверсиях» Сенеки Старшего. Темы о тиранах, однако, держались еще долго; о них с досадой упоминает Ювенал (Сатиры, VIII, 151).
Демосфен - считался образцом благородного стиля в противоположность «азианскому».
Стр. 238. Фукидид - греческий историк (V век до н. а), Тичерид - греческий оратор, современник Демосфена (IV век до н. э.).
Приходится бесноваться среди бесноватых.- Соответствует нашему: «С волками жить, по-волчьи выть».
Стр. 239. Луцилий (умер в 102 году до н. э.) -римский поэт, основоположник жанра сатиры в римской литературе. Гораций, указывая на недостатки стиха Луцилия, объясняет их необработанность торопливостью (Сатиры, 1, 4, 9).
Тритония - Афина Паллада. Поселение лакедемонян - спартанская колония Тарент в Южной Италии. Постройка Сирен - Неапояь, по преданию, построенный сиреною Парфенопой. Афины, Тарент и Неаполь славились преподаванием греческой грамматики (филологии) и философии.
От струи меонийской...- то есть гомеровской. Меония в Лидии считалась родиной Гомера.
Пиэрийскую душу - то есть преданную музам. Пиэрия - страна муз.
Сбазория - классная задача, заключавшаяся в том, чтобы от имени какого-либо исторического лица изложить и мотивировать какое-нибудь его намерение или решение.
Стр. 240. Сатирион - чабер, настой которого считался сильно возбуждающим средством.
Если ты Лукреция...- то есть «Если ты строишь из себя Лукрецию (исторический образец неприступной добродетели), то во мне ты нашел своего Тарквиния» (из-за которого Лукреция погибла). Конечно, сравнение не точно, ибо Лукреция пала не от руки Тарквиния. а закололась сама.
Стр. 242. ...наложили арест - По римскому гражданскому праву претор мог наложить арест на вещь, принадлежность которой оспаривалась в суде.
Киники - нищенствующие философы, проповедовавшие презрение к благам земным и ограничение потребностей. Школа киников, считавшая своими родоначальниками Диогена и Антисфена, появляется в Италии в I веке н. э.
Всадник присяжный...- Со времени Августа декурии («десятки») присяжных заседателей пополнялись почти исключительно из сословия всадников.
Дипондий - мелкая монета в два асса.
Стр. 243. ...таинство... у входа в пещеру.- Комментаторы полагают, что речь идет о таинствах Доброй Богини. За это говорит: а) то, что мужчины самим своим присутствием осквернили радение, так как мужчинам даже было запрещено называть ее по имени, и б) то, что радение происходит в пещере: храм Доброй Богини в Риме помещался в гроте на склоне Авентинского холма. Но празднество Доброй Богини происходило 1 мая, наше же действие, как кажется, происходит за три дня до пира Трималхиона (см. гл. 26), а в этом последнем есть указание на зимнее время. Кроме того, в гл. 17 прямо указано, что дело было в святилище Приапа. Добрая Богиня (или Фавна) была чисто женским божеством. Культ ее первоначально отличался целомудрием и трезвостью. Но в императорскую эпоху дело обстояло совсем иначе.
Стр. 245. ...выпил столько сатириона! - Эта фраза в тексте сильно попорчена. Смысл ее передан здесь приблизительно. Вообще, весь эпизод дошел до нас в очень разрушенном состояния, так что логическую связь между событиями установить почти невозможно.
Стр. 246. Кинэд - продажный содомит.
Палестриты - здесь, вероятно, слуги при палестре.
Стр. 247. ...после разносолов не хочу харчей. - Буквально: «После дорогой рыбы я не ем ежедневного пайка». Пословица, видимо, грубая (солдатская?), и в переводе она передана соответственно.
Стр. 248. Агамемнон - тот самый учитель красноречия (ритор), за разговором с которым читатель застает Энколпия в гл. 1. Энколпий и
Аскилт были приглашены на пир к Трималхиону как ученики Агамемнона.
Трималхион - Это имя, согласно толкованию слова в древних глоссариях, значит «трижды противный».
Стр. 249. Менелай - помощник Агамемнона.
Назвал это свиной здравицей - suum рropnasse. Но если suum понимать не как родительный падеж множественного числа от слова sus (свинья), а как средний род от suus (свой), то надо перевести «своей здравицей». Первое понимание более подходит для любителя тривиальных шуток Трималхиона.
Медно-украшенными скороходами...- то есть с модными бляхами, которыми украшали грудь солдат, скороходов и лошадей.
Пестрая сорока приветствовала входящих.- О говорящих сороках упоминают Персии (в прологе к сатирам), Марциал (XIV, 76) и др.
Берегись собаки.- Точно такое изображение и надпись обнаружены в Помпеях, в «доме трагического поэта».
Стр. 250. ...с кадуцеем в руках...- то есть с жезлом Меркурия, которого Трималхион считал своим покровителем (см. гл. 67 и 77) (см. также прим. к стр. 522).
Минерва - предводительствует им, как богиня ума.
Золотая нить - обозначает великую будущность.
Лары - гении, покровители дома; обычно они изображались в виде двух юношей с рогами изобилия.
Первая борода...- Впервые сбритые с подбородка волосы римляне посвящали богам.
Г. Помпею Трималхиону, севиру августалов - Гаем Помпеем Трималхион называется, как вольноотпущенник, по имени своего бывшего господина. Севир августалов - один из шести старшин жреческой коллегии культа Августа, получавших право иметь при себе ликторов, то есть почетную охрану, носившую в "качестве символа власти пучки прутьев (фасции).
Триклиний - столовая, называемая так по большому столу - «триклинию» (буквально: «трехложию»), за которым возлежали с трех сторон. Гости всходили на ложе с задней стороны и ложились лицом к столу, опершись на локоть. С открытой стороны стола слуги подавали кушанье. На консульском месте возляжет Габинна (гл. 65). Кроме большого стола, в триклинии Трималхиона перед каждым из возлежавших стоял еще небольшой столик. Нижним на нижнем ложе возлежал Г. Помпеи Диоген (гл. 38). Но где было место вольноотпущенников, на котором возлежал Г. Юлий Прокул, определить трудно. Кроме того, за столом помещались Дама, Селевк, Филерот, Ганимед, Эхион, Гермерот; далее Агамемнон с Энколпием и Аскилтом и две женщины - Фортуната и Сцинтилла; затем Плоком и Никерот, - всего семнадцать человек.
Стр. 251. Сони - маленькие зверьки из семейства грызунов.
Стр. 252. ...золотое... с припаянными к нему железными звездочками.- Чистозолотое кольцо мог носить только всадник или патриций, а севир августалов лишь при исполнении обязанностей.
Вместо белых и черных камешков... - Речь идет об игре в «двенадцать знаков» - нечто вроде шашек, передвижение которых по доске зависело от числа очков, выпавших на костях.
Репозиторий - поднос, состоявший из множества поставленных друг на друга особых подносов.
Павлиньи яйца -Яйца - непременное первое блюдо обеда у римлян.
Стр. 253. Марс любит равенство - то есть: все равны перед богом.
Опимианский фалерн. Столетний - Лучшим вином считалось разлитое при консуле Опимии (в 121 году до,и. э.). Здесь «столетний» - условное обозначение старого вина. »
Давайте пить...- Перевод условный. Выражение «tangomenas faciamus» удовлетворительно не объяснено, но смысл ею, вероятно, такой, как в переводе.
Горе нам, беднякам! - Такие стихи, состоящие из двух или более гекзаметров и одною пентаметра, встречаются лишь в простонародных надписях.
Лупоглаз (oclopeta) - неизвестное морское животное с выпученными глазами.
Стр. 254. ...-из мима «Лисерпициария».- Мимами назывались драматизированные фарсы, от текста которых до нас дошли только разрозненные отрывки. Мим «Ласерпициарий» нам совершенно неизвестен.
Осседарий - гладиатор, сражавшийся на колеснице.
Его зовут Режь - Раба Трималхиона звали Carpus. Звательный падеж от этого слова однозвучен с повелительным наклонением глагола саrреrе - рвать, резать. Таким образом, говоря «Саrре», Трималхиоя одновременно и называет раба по имени, и приказывает ему резать кушанье. Возможно, что этот раб был из дакийского народа карпов (Carpi).
Сорока на перине - Вероятно, потому, что злословит наедине с мужем,
Стр. 255. ...стащил у Инкубона шапку... - Инкубоны - домовые или гномы, хранители кладов. Стащившему у него шапку (невидимку?) Инкубон должен был открыть место, где запрятан клад.
У него еще щека горит... - от пощечины, которую давали рабу во время обряда отпущения его на волю.
Стр. 256. «Таким ли вы знали Улисса?» - ставшее поговоркой восклицание Лаокоона из «Энеиды» Вергилия (II, 43).
Под этим знаком родится много... пройдох - В оригинале - игра слов: arietillus - «бараний» и «изворотливый».
Гиппарх (род. ок. 190 года до н. э.) и Арат (род. ок. 315 года до и. о.) - знаменитые астрономы древности.
Стр. 257. ...то Вромием, то Лиэем, то Эвием...- то есть разными именами бога Диониса, или Вакха.
Дионис... будь свободным!-Игра слов: Liber- одно из имен Диониса и liber - свободный. Говоря далее «У меня Либер-Отец», Трималхион снова играет словами, так как его замечание имеет по-латыни два смысла: а) у меня Вакх-Отец, б) у меня отец свободный (то есть я рожден от свободного отца).
Стр. 259. Эдил - низшая выборная должность. Эдилов было два; они следили за порядком, за общественными зданиями и за правильностью мер и весов, за ценами на рынке.
В морру играть - Игра эта состоит в том, что один быстро разжимает несколько пальцев руки, а другой должен одновременно сказать, сколько пальцев разжато. Ясно, что в такой игре даже при свете легко плутовать.
На форуме... - В народном собрании.
В курии! - В заседаниях совета декурионов (в городском совете).
Стр. 260. Паписта - хозяин и учитель гладиаторов. Добровольные бойцы ценились выше наемных и рабов.
Стр. 261. Бестиарии - бойцы со зверями на арене.
Терциарий - Когда один из гладиаторов погибал, то победитель его должен был еще сражаться с его заместителем, который назывался терциарием (поэтому «мертвец за мертвеца»).
С красными строками...- В юридических книгах абзацы отмечались красной краской (гпЪпса), откуда и теперь выражения «рубрика» и «красная строка».
Стр. 263. ...с моими террацинспими и тарентийскими землями.- Явное хвастовство: Террацина находится в Лапин, Тарент - на самом юге Италии.
Контроверсия - см. прим. к стр. 237.
Полифем палец щипцами вырвал...- Ничего такого в «Одиссее» Гомера не рассказывается, но могло рассказываться в каких-нибудь не дошедших до нас античных сказках. Впрочем, и здесь, возможно, Три-малхион путает мифы, как он это часто делает далее.
Стр. 265. ...бой Петраита с Гермеротом...- Ср. гл. 71, где Трималхи-он завещает изобразить на своем надгробии «все бои Петраита».
Стр. 266. Кордак - непристойный танец.
Байи - большой курорт в Кампании, около которого находилось, ви- > димо, одно из имений Трималхиона.
Стр. 267. Ателланы - народные италийские комедии.
Мопс Фракийский - вероятно, столь же реальное лицо, что и разрушитель Илиона Ганнибал в гл. 51.
Публилий Сириец (или Сир) - автор мимов, современник Юлия Цезаря. Сохранилось его собрание изречений, которые пользовались большой популярностью. Стихотворение, декламируемое Трималхионом, вероятно, сочинено не самим Публилием, а Петрониём в подражание ему. Стр. 268. Нумидийские куры - цесарки. Пиэта - богиня благочестия.
Кархедон - Карфаген. Камни огнецветные - карбункулы. Выигрыши.- Имеются в виду подарки, которые раздавались гостям. Стихотворным надписям для подобных подарков посвящена XIV книга эпиграмм Марциала. Но названия выигрышей у Трималхиона (в противоположность остроумным стихам Марциала) основаны на глупейшей игре слов. В переводе они переданы более или менее подходящими русскими каламбурами.
Стр. 269. Тутела - богиня-охранительница.
Стр. 270. ...двадесятину заплатил? - двадцатую часть выкупных денег, которую отпускаемый на волю раб вносил в казну. Гермерот принимает Гитона за раба Аскилта.
Золотая борода.- С золотой бородой изображался Юпитер. Оккупон - Захват, или «бог захвата».
Стр. 271. Гомеристы - актеры, представлявшие сцены из гомеровских поэм.
Жили-были два брата - Диомед и Ганимед...- Трималхион снова путает все мифы. Откуда взялись «парентийцы» (жители города Парен-тия в Истрии), совершенно неведомо.
Стр. 272. «Эти изрекши слова...» - Такое начало гекзаметра есть и во фрагментах Луцилия, и в «Энеиде» Вергилия (II, 790).
Стр. 273. ...сильный, как Орк - то есть как смерть; Орк - римский бог подземного царства.
Стр. 274. Апеллет - Апеллет Аскалонский, трагический актер и певец времен Калигулы (37-41 годы).
Стр. 275. Щечка, щечка, сколько нас? - детская игра, в которой одному завязывали глаза и ударяли по щеке, а он должен был угадать, сколькими пальцами его бьют.
Стр. 278. «Флот Энея меж тем...» - начальный стих пятой книги «Энеиды».
Глядит, как Венера - Венера изображалась косой. Болтливость раба, по распространенному суеверию, Габинна объясняет его косоглазием.
Стр. 279. ...из норийскоео железа - Норик - страна между Дунаем и Альпами, известная своими рудниками.
Стр. 280. «Зеленый» - принадлежащий к партии «зеленых» в цирке.
Наездники, состязавшиеся в цирке, носили одежду четырех цветов: синего, зеленого, белого и красного.
Стр. 281. ...в тоге-претексте...- в тоге с красной полосой, которую севиры августалов могли надевать только при исполнении служебных обязанностей, так же как и золотое кольцо.
Г. Помпеи... Меценатиан - то есть отпущенник Помпея, в свое время доставшийся ему от Мецената.
Любую декурию...- Имеются в виду декурип («десятки») мелких государственных служащих: ликторов, писцов, глашатаев и т. п.
Стр. 282. ...песни Менекрата...- Музыкант Менекрат был в особенной честя у Нерона (см. С в е т о н и и, Нерон, 30).
Стр. 283. ...за пазуху себе не плюет...- средство отвратить несчастья, вроде нашего «трижды плюнуть через левое плечо».
Кассандра - Трималхион называет Фортунату именем мифической зловещей пророчицы.
Стр. 284. ...фракийский наряд... - то есть игрушечный костюм гладиатора.
Сонаследником Цезаря - Знатные и богатые люди, оберегая своих прямых наследников от произвола императора, оставляли и ему в завещаниях часть своего имущества.
Стр. 285. Скавр - фамильное прозвище в знатных родах Эмилиев и Аврелиев.
Стр. 286. ...омыть мои кости - По римскому обычаю, кости сожженного на костре покойника омывались вином и благовониями, вытирались полотном и складывались в урну.
Стр. 287. ...не уподоблять этого жалкого трактира Фивам...- Речь идет о мифической борьбе за Фивы между сыновьями Эдипа, Этеоклом и Полиником, которые оба погибли.
Стр. 288. ...камешек так по доске ходит...- См. прим. к стр. 252.
На рабской каторге...- в эргастуле, специальном заведении для наказания провинившихся рабов, которое имелось во всех больших поместьях.
Стр. 289. Зевксид из Гераклеи (в Южной Италии) - один из крупнейших живописцев Древней Греции второй половины V века до н. э. Картины его, в особенности изображения женщин, отличались необыкновенным изяществом и жизненностью.
Протоген - греческий живописец конца IV века до н. э.
Апеллес - знаменитейший греческий живописец первой половины IV века до н. о., современник Александра Македонского. Живопись его характеризуется, по свидетельству древних авторов, чувством меры, отсутствием всякого преувеличения.
Орел возносит... бога...- то есть Ганимеда (см. прим. к стр. 60).
Гилас - мальчик, сопровождавший Геракла в походе аргонавтов. Его похитили плененные им нимфы источника в Мисии.
Только что рожденным цветком-то есть гиацинтом. По мифу, Аполлон нечаянно убил метательным диском юного Гиацинта, из крови которого вырос цветок. Гиацинтом называли в древности не тот цветок, какой теперь носит это название, а, вероятно, фиолетовый ирис.
Стр. 290. Ликург - мифический царь, отдававший приходивших к нему чужеземцев в пищу своим коням (см.-также прим. к стр. 219).
Стр. 293. Демокрит - греческий философ-материалист V-IV веков до н. э.
Евдокс - математик, астроном и географ IV века до н. э., впервые доказавший шарообразность Земли.
Хрисипп - крупнейший философ стоической школы III века до н. о.
Чемерица - считалась лекарством против душевных болезней и средством, просветляющим разум.
Лисипп - один из крупнейших греческих ваятелей IV века до н. э. Его произведения отличались тщательной обработкой деталей.
Мирон - современник Фидия и Поликлета (V век до н. э. Его статуи отличались необыкновенной живостью и разнообразием форм.
В чем дело.- Следует большое поэтическое произведение типа школьных стихотворных упражнений на заданную тему. Это - сокращенная парафраза второй песни «Энеиды» (ст. 13-267). Содержание двухсот шестидесяти пяти Вергилиевых гекзаметров сведено в этой поэме до шестидесяти пяти ямбических сенариев (шестистопных ямбов).
Фригийцы - троянцы.
Калхант - жрец-предсказатель в войске греков.
Бог Делийский - Аполлон, главное святилище которого было на острове Делос.
В свой дар...- то есть в деревянного коня.
О родина! - «Энеида», II, 241. Таким образом, Эвмолп заимствует у Вергилия даже самое обрамление «Энеиды», вкладывая свой рассказ в уста троянца.
Синон - грек, выдавший себя троянцам за будто бы обреченного на смерть греками.
Стр. 294. Тенедос - остров напротив Трои, за которым укрылись греческие корабли.
Жрец меж алтарей лежит...- у алтаря Нептуна, где Лаокоон приносил жертву («Энеида», II, 201-202).
Стр. 295. ...с утиральниками и скребницами в руках...- Первый эпизод этой главы происходит в бане.
Стр. 297. ...лишенный, чести...- Лишение гражданской чести налагалось лично цензором или же по суду за позорящие поступки: мошенничество, клятвопреступничество, ростовщичество, двоеженство и т. п. Некоторые профессии (сводничество, устройство погребальных процессий, скоморошество) были сопряжены с «инфамией». Лишенный чести сенатор исключался из сенатских списков, всадник - из центурии, гражданин - из трибы.
Не люблю...- Начальные две строки этого стихотворения перенесены сюда из гл. 15, где они стоят без всякой связи с текстом. Это произвольная, но остроумная перестановка Нодо.
Колхи - народ, живший в Колхиде (на Кавказе) по реке Фасису (Рион). По этой реке названы фазаны.
Сирты - песчаные отмели близ северного побережья Африки.
Бареена - италийская рыба краснобородка.
Стр. 299. ...этот дом...- В тексте словом «insulа» (буквально: «остров») назван дом, со всех сторон окруженный улицами. Такие корпуса в несколько этажей имели один или несколько внутренних дворов. Внизу обычно помещались лавки или таверны, а наверху - жилые помещения.
Стихотворения, вставленного в перевод, в тексте «Сатирикона» нет. Оно находится в числе приписываемых Петронию стихотворных фрагментов (XXX по Бюхелеру).
Стр. 310. ..саламандра уничтожила твои брови? - Греческий врач Диоскорид (современник Нерона) говорит в своем сочинении о медицине (I, 54), что кровь и слюна саламандры уничтожают волосы.
Стр. 315. Мнишь ли...- с небольшим изменением слова Анны к Дидоне в «Энеиде» (IV, 34).
Стр. 316. Как? Неужели любовь...- «Энеида», IV, 38.
Стр. 321. ...уловляемых и уловляющих...- то есть на богатых завещателей и льстецов, рассчитывающих получить наследство.
Стр. 322. ...терпеть и огонь, и оковы...- обычная формула клятвы гладиаторов.
Стр. 324. ...эфирскую бронзу...- Эфира-старое название Коринфа.
В землях Аммана - в Египте. Аммон - египетский бог, отождествлявшийся греками с Зевсом.
Лукрин - озеро в Кампании, славившееся устрицами.
На Марсовом поле - происходили народные собрания в Риме.
Отцов... собранье - сенат.
Стр. 325. ...Катон побежденный...- В 55 году до н. э., в консульство Помпея и Красса, Катон тщетно домогался претуры и не прошел на выборах; избран был ставленник Цезаря Ватиний. *
Энио - богиня войны.
Великий - Помпеи.
В Парфенопейской земле...- Парфенопея - Неаполь, по имени нимфы Парфенопы (см. также прим. к стр. 239, к словам «Постройка Сирен»).
Дикархида - греческое название города Путеол. "
Камень-воды теснит...-о сооружениях, построенных на искусственных насыпях в море. Реминисценция из Горация, писавшего в оде 1 книги III:
Уж рыбам тесно стало в пучине вод:
Среди зыбей громады возводятся.
Подрядчик сыплет щебень в воду...
Стр. 326. Тисифона - одна из трех фурий.
Сулла - римский диктатор (88-79 года до н. э.).
О мой родитель... - Фортуна у Петрония - дочь Плутона.
То божество, что построило их - бог войны Марс, сыновья которого построили Рим.
Дважды тела под Филиппами поле устлали... - Петроний, как и Вергилий в «Георгинах» (I, 490), называет Филиппами и битву при Фар-сале между Цезарем и Помпеем (в 48 году), я битву при Филиппах, когда Октавиан и Антоний одержали победу над Брутом и Кассием (в 42 году до н. э.).
Могилы иберов...- намек па войны Цезаря в Испании против войска Помпея, а затем против его сыновей.
Пламя костров фессалийских... - Фарсал находится в Фессалии.
В чаянье битвы актийской... - Говорится о битве при Актии между Октавианом и Марком Антонием, которому помогали войска египетской царицы Клеопатры; вот почему Египет и должен опасаться актийского поражения. Мечя войска Октавиана находятся под особым покровительством Аполлона.
Перевозчик - Харон.
Могучего брага - Юпитера.
Титан - здесь: бог Солнца, Гелий, сын титана Гипериона.
Кинфия.- Артемида (Диана) называется Кинфией, а Аполлон Кинфием. по горе Кинфу на острове Делосе, где они родились. Отсюда же названия: Делий и Делил.
Греческим богом - Гераклом, первым перешедшим через Альпы.
Стр. 327. Гесперийское поле - западное (по отношению к Греции), то есть Италийское.
Галлам, что вновь стремились взять Капитолий.- Галлы захватили весь Рим в 387 году до н. э. и не взяли Капитолия только потому, что стражу разбудили священные гуси, услышавшие, как подкрадываются враги.
Меня изгоняют из Рима - Помпеи настаивал, чтобы Цезарю было разрешено вернуться в Рим из Галлии только после того, как он распустит свои легионы.
Дельфийская птица - ворон, вещая птица, посвященная богу-прорицателю, Аполлону Дельфийскому.
Маворсовы - Марсовы, по древнему имени Марса - Маворс.
Турмы - отряд конницы в тридцать - тридцать два воина.
Стр. 328. Пасынок Амфитриона - Геракл, который всходил на Кавказ для освобождения Прометея.
К побережьям Гидаспа...- ошибка или преувеличение: Помпеи не доходил дальше Евфрата, а Гидасп - река в Индии.
Кому в троекратной славе дивился Юпитер...- Помпеи получил три триумфа: ливийский, испанский и понтпйский.
Стр. 329. Палла - верхняя парадная женская одежда, род мантии.
Эреб - бог подземного мрака, сын Хаоса.
Веллона - богиня войны.
Мегера - одна из фурий (см. прим. к стр. 100).
Лиона - мать Венеры, а здесь - сама Венера. Юлий Цезарь вел свой род от внука Венеры Юла.
Килленский отпрыск - Меркурий (Гермес), родившийся на горе Киллене.
Тиринфский воитель - Геркулес (Геракл).
Марцелл - Гай Клавдий Марцелл, консул 49 года до н. э., вносивший в сенат враждебные Цезарю законопроекты.
Курион - Гай Скрибоний Курион, народный трибун, перешедший сторону Цезаря.
Лентул - Луций Скрибоний Лентул Крур, консул 49 года, противник
Эпидамн - приморский город в Иллирии (ныне Дуррес), занятый Помпеем при начале гражданской войны.
Стр. 331. ...ближе чем на четырнадцать рядов к орхестре...- В первых рядах, ближе к орхестре (нижняя часть сцены), сидели знатные люди (в Риме - сенаторы), на задних рядах - плебс.
Прибивала на крест свои ласки - отдавалась человеку, которого может постичь позор распятия,- рабу.
Пракситель - великий греческий скульптор (IV век до н. э.), имеется в виду одна из его статуй Артемиды, до нас не дошедших.
Скрыть седину под лебединым пером - намек на превращения Юпитера в лебедя для соблазна Леды, а выше - в быка для похищения Европы.
Дакая - см. прим. к стр. 60.
Стр. 332. ...задержать бег заходящего светила.- Мать волшебницы Кяркеи (Цирцеи), возлюбленная бога Солнца, нарушала его бег, задерживая в своих объятиях. Влюбленная в Энколпия Киркея называет его Полиэном - именем, которое он принял в Кротоне.
Стр. 333. Алкивиад (V век до п. э.) - афинский полководец и политический деятель, ученик Сократа. В «Пире» Платона есть рассказ о тщетных попытках Алкивиада соблазнить своего наставника.
Стр. 334. ...посылать за трубачами - для собственных похорон. См. гл. 78.
Стр. 338. Разве сам Улисс не спорит со своим сердцем? - «Одиссея» XX, 17:
В грудь он ударил себя и сказал раздраженному сердцу:
«Сердце, смирись...»
Катаны.- Имя римского цензора Марка Порция Катона Старшего (234-149 годы до н. э.) стало нарицательным для слишком строгих блюстителей нравственности.
Гипепы - город в Лидии.
Стр. 840. ...быков... пламя стихло от девичьих чар... - Чтобы добыть Золотое Руно, Ясон должен был вспахать Аресово поле на огнедышащих быках. Ясону помогла в этом Медея (см. также прим. к стр. 345, 355).
Протей - морской бог, который мог принимать различные образы.
Стр. 341. Г екала - бедная женщина, приютившая Тезея, когда он шел биться с марафонским быком.
Ваттиадова муза - муза поэта Каллимаха (род. около 310 года до н. э.), посвятившего одно из своих произведений Гекале.
Стр. 342. Стимфалиды - птицы Ареса с медными когтями, клювами и перьями. Считалось, что они жили около города Стимфальг в Аркадии. Финей - фракийский царь, наказанный богами за свои преступления. Он был ослеплен и отдан на мучения Гарпиям, которые отравляли ему кушанья зловонной жидкостью, пока он не был избавлен от мучений аргонавтами.
Гарпии - мифические чудовища с головами женщин и телом птиц.
Стр. 343. ...Сервий иль сам Лабеон - Сервий Сульпий, современник Юлия Цезаря, и Лабеон, живший при Августе, отличались стойкостью убеждений и смелостью, с которой противодействовали самовластью обоих правителей.
Стр. 345. ...изгнанник из царства Инаха...- Геракл, сын Зевса и тиринфской царицы Алкмены, родился в изгнании, так как отчим его, Амфитрион, за нечаянное убийство должен был покинуть Арголиду - землю мифического царя Инаха.
Груз небосвода поднять...- Имеется в виду одиннадцатый подвиг Геракла - похищение гесперийских яблок. Яблоки похитил для Геракла титан Атлант, а герой должен был в это время заменять его, поддерживая на плечах небесный свод.
Лаомедонт - Царь Трои, он не заплатил богам Аполлону и Посейдону обещанной награды за постройку троянских стен, за что Аполлон поразил страну моровым поветрием, а второй наслал пожирающее людей чудовище, в жертву которому должна была быть принесена дочь Лаомедонта, Гесиона. Геракл освободил ее, но, тоже не получив награды, пошел в поход на Трою и убил Лаомедонта.
Пелий - фессалийский царь, дядя Ясона, находившегося под покровительством Геры (Юноны), которая отомстила Пелию за то, что тот подверг Ясона смертельной опасности, отправив его в поход за Золотым Руном; жена Ясона, волшебница Медея, уговорила дочерей Пелия разрубить его на куски и сварить в котле, обещав этим вернуть ему молодость.
Телеф - разгневал Вакха, подняв оружие против греков, шедших па Трою, и был ранен Ахиллом.
Нерей - морской бог, отец морских нимф-нереид.
Геллеспонтского бога Приапа...- Главное капище Приапа находилось в Лампсаке на Геллеспонте (у Дарданелльского пролива).
Стр. 346. Протесилай - греческий герой, убитый при высадке на троянский берег. Он был воскрешен на три часа по мольбе его жены, умершей затем в его объятиях.
Сократ...- Здесь текст опять сильно испорчен, и нельзя с точностью установить, кому принадлежат отдельные части последующей речи.
Стр. 348. ...Ганнибал держал их в осаде...- Взятие испанского города Сагунта Ганнибалом произошло в 219 году до н. э.
Петелийцы - жители города Петелия, осаждавшегося Ганнибалом.
Нумантия - испанский город, осажденный и взятый римским полководцем Сципионом в 133 году до н. э.
Петроний Арбитр
Сатирикон
Но разве не тем же безумием одержимы декламаторы, вопящие: "Эти раны я получил за свободу отечества, ради вас я потерял этот глаз. Дайте мне вожатого, да отведет он меня к чадам моим, ибо не держат изувеченные стопы тела моего".
Впрочем, все это еще было бы терпимо, если бы действительно открывало путь к красноречию. Но пока эти надутые речи, эти кричащие выражения ведут лишь к тому, что пришедшему на форум кажется, будто он попал в другую часть света. Именно потому, я думаю, и выходят дети из школ дураки дураками, что ничего жизненного, обычного они там не видят и не слышат, а только и узнают что россказни про пиратов, торчащих с цепями на морском берегу, про тиранов, подписывающих указы с повелением детям обезглавить собственных отцов, да про дев, приносимых в жертву целыми тройками, а то и больше, по слову оракула, во избавление от чумы, да еще всяческие округленные, медоточивые словоизвержения, в которых и слова, и дела как будто посыпаны маком и кунжутом.
Питаясь подобными вещами, так же трудно развить тонкий вкус, как хорошо пахнуть, живя на кухне. О, риторы и схоласты, не во гнев вам будет сказано, именно вы-то и погубили красноречие! Пустословием, игрою в двусмысленность и бессодержательную звонкость вы сделали его предметом насмешек, вы обессилили, омертвили и привели в полный упадок его прекрасное тело. Юноши не упражнялись в "декламациях" в те времена, когда Софокл и Эврипид находили нужные слова. Кабинетный буквоед еще не губил дарований во дни, когда даже Пиндар и девять лириков не дерзали писать Гомеровым стихом. Да, наконец, оставляя в стороне поэтов, уж, конечно, ни Платон, ни Демосфен не предавались такого рода упражнениям. Истинно возвышенное и, так сказать, девственное красноречие заключается в естественности, а не в вычурностях и напыщенности. Это надутое, пустое многоглаголание прокралось в Афины из Азии. Словно чумоносная звезда, возобладало оно над настроением молодежи, стремящейся к познанию возвышенного, и с тех пор, как основные законы красноречия стали вверх дном, само оно замерло в застое и онемело. Кто из позднейших достиг совершенства Фукидида, кто приблизился к славе Гиперида? (В наши дни) не появляется ни одного здравого произведения. Все они точно вскормлены одной и той же пищей: ни одно не доживает до седых волос. Живописи суждена та же участь, после того как наглость египтян донельзя упростила это высокое искусство.
Агамемнон не мог потерпеть, чтобы я дольше разглагольствовал под портиком, чем он потел в школе.
Юноша, - сказал он, - речь твоя идет вразрез со вкусом большинства и полна здравого смысла, что теперь особенно редко встречается. Поэтому я не скрою от тебя тайн нашего искусства. Менее всего виноваты в этом деле учителя, которым поневоле приходится бесноваться среди бесноватых. Ибо, начни учителя преподавать не то, что нравится мальчишкам,- "они остались бы в школах одни-одинешеньки", как сказал Цицерон. В этом случае они поступают совершенно как льстецы-притворщики, желающие попасть на обед к богачу: только о том и заботятся, как бы сказать что-либо, по их мнению, приятное, ибо без ловушек лести им никогда не добиться своего. Вот так и учитель красноречия. Если, подобно рыбаку, не взденет на крючок заведомо привлекательной для рыбешек приманки, то и останется сидеть на скале, без надежды на улов.
Что же следует из этого? Порицания достойны родители, не желающие воспитывать своих детей в строгих правилах. Прежде всего они строят свои надежды, как и все прочее, на честолюбии. Затем, торопясь скорее достичь желаемого, гонят недоучек на форум, и красноречие, которое, по их собственному признанию, стоит выше всего на свете, отдается в руки молокососов. Совсем другое было бы, если бы они допустили, чтобы преподавание велось последовательно и постепенно, чтобы учащиеся юноши приучались читать внимательно и усваивать всей душой правила мудрости, чтобы исчезло с их языка ужасное пустословие убийственного стиля, чтобы они внимательно изучали образцы, назначенные им к подражанию: вот верный путь к тому, чтобы доказать, что нет ровно ничего прекрасного в напыщенности, ныне чарующей юнцов. Тогда бы то возвышенное красноречие (о котором ты говорил) возымело бы действие, достойное его величия. Теперь же мальчишки дурачатся в школах, а над юношами смеются на форуме, и хуже всего то, что кто смолоду плохо обучен, тот до старости в этом не сознается. Но дабы ты не думал, что я не одобряю непритязательных импровизаций в духе Люцилия, я изложу свою мысль в стихах.
Науки строгой кто желает плод видеть,
Пускай к высоким мыслям обратит ум свой,
Суровым воздержаньем закалит нравы:
Тщеславно пусть не ищет он палат гордых.
К пирам обжор не льнет, как блюдолиз жалкий,
Пусть пред подмостками он не сидит днями,
С венком в кудрях, рукоплеща игре мимов.
Если ж мил ему град Тритонии оруженосной,
Или по сердцу пришлось поселение лакедемонян11,
Или постройка Сирен - пусть отдаст он поэзии юность,
Чтобы с веселой душой вкушать от струи Мэонийской.
После, бразды повернув, перекинется к пастве Сократа.
Будет свободно бряцать Демосфеновым мощным оружьем.
Греческий звук из речей, их дух незаметно изменит.
Форум покинув, порой он заполнит страницу стихами,
Лира его пропоет, оживленная быстрой рукою.
Чуть горделивая песнь о пирах и сраженьях расскажет,
Непобедим загремит возвышенный слог Цицерона.
Вот чем тебе надлежит напоить свою грудь, чтоб широким,
Вольным потоком речей изливать пиэрийскую душу.
Я так заслушался этих речей, что не заметил исчезновения Аскилта. Пока я раздумывал над сказанным, портик наполнился громкой толпой молодежи, возвращавшейся, как мне кажется, с импровизированной речи какого-то неизвестного, возражавшего на "суазорию" Агамемнона. Пока эти молодые люди, осуждая строй речи, насмехались над ее содержанием, я потихоньку ушел, желая разыскать Аскилта. Но, к несчастью, я ни дороги точно не знал, ни местоположения (нашей) гостиницы не помнил. В какую бы сторону я ни направлялся - все приходил на прежнее место. Наконец, утомленный беготней и весь обливаясь потом, я обратился к какой-то старушонке, торговавшей овощами.