Михаил лермонтоввадим. Проза. Роман. Вадим – художественный анализ

Часть 1-я

Глава I

День угасал; лиловые облака, протягиваясь по западу, едва пропускали красные лучи, которые отражались на черепицах башен и ярких главах монастыря. Звонили к вечерни; монахи и служки ходили взад и вперед по каменным плитам, ведущим от кельи архимандрита в храм; длинные, черные мантии с шорохом обметали пыль вслед за ними; и они толкали богомольцев с таким важным видом, как будто бы это была их главная должность. Под дымной пеленою ладана трепещущий огонь свечей казался тусклым и красным; богомольцы теснились вокруг сырых столбов, и глухой, торжественный шорох толпы, повторяемый сводами, показывал, что служба еще не началась.

У ворот монастырских была другая картина. Несколько нищих и увечных ожидали милости богомольцев; они спорили, бранились, делили медные деньги, которые звенели в больших посконных мешках; это были люди, отвергнутые природой и обществом (только в этом случае общество согласно бывает с природой); это были люди, погибшие от недостатка или излишества надежд, олицетворенные упреки провидению; создания, лишенные права требовать сожаления, потому что они не имели ни одной добродетели, и не имеющие ни одной добродетели, потому что никогда не встречали сожаления.

Их одежды были изображения их душ: черные, изорванные. Лучи заката останавливались на головах, плечах и согнутых костистых коленах; углубления в лицах казались чернее обыкновенного; у каждого на челе было написано вечными буквами нищета! – хотя бы малейший знак, малейший остаток гордости отделился в глазах или в улыбке!

В толпе нищих был один – он не вмешивался в разговор их и неподвижно смотрел на расписанные святые врата; он был горбат и кривоног; но члены его казались крепкими и привыкшими к трудам этого позорного состояния; лицо его было длинно, смугло; прямой нос, курчавые волосы; широкий лоб его был желт как лоб ученого, мрачен как облако, покрывающее солнце в день бури; синяя жила пересекала его неправильные морщины; губы, тонкие, бледные, были растягиваемы и сжимаемы каким-то судорожным движением, и в глазах блистала целая будущность; его товарищи не знали, кто он таков; но сила души обнаруживается везде: они боялись его голоса и взгляда; они уважали в нем какой-то величайший порок, а не безграничное несчастие, демона – но не человека: – он был безобразен, отвратителен, но не это пугало их; в его глазах было столько огня и ума, столько неземного, что они, не смея верить их выражению, уважали в незнакомце чудесного обманщика. Ему казалось не больше 28 лет; на лице его постоянно отражалась насмешка, горькая, бесконечная; волшебный круг, заключавший вселенную; его душа еще не жила по-настоящему, но собирала все свои силы, чтобы переполнить жизнь и прежде времени вырваться в вечность; – нищий стоял сложа руки и рассматривал дьявола, изображенного поблекшими красками на св. вратах, и внутренно сожалел об нем; он думал: если б я был чорт, то не мучил бы людей, а презирал бы их; стоят ли они, чтоб их соблазнял изгнанник рая, соперник бога!.. другое дело человек; чтоб кончить презрением, он должен начать с ненависти!

И глаза его блистали под беспокойными бровями, и худые щеки покрывались красными пятнами: всё было согласно в чертах нищего: одна страсть владела его сердцем или лучше он владел одною только страстью, – но зато совершенно!

«Христа ради, барин, – погорелым, калекам, слепому... Христа ради копеечку!» – раздался крик его товарищей; он вздрогнул, обернулся – и в этот миг решилась его участь. – Что же увидал он? русского дворянина, Бориса Петровича Палицына. Не больше.

[Глава II]

Представьте себе мужчину лет 50, высокого, еще здорового, но с седыми волосами и потухшим взором, одетого в синее полукафтанье с анненским крестом в петлице; ноги его, запрятанные в огромные сапоги, производили неприятный звук, ступая на пыльные камни; он шел с важностью размахивая руками и наморщивал высокий лоб всякий раз, как докучливые нищие обступали его; – двое слуг следовали за ним с подобострастием. – Палицын положил серебряный рубль в кружку монастырскую и, оттолкнув нищих, воскликнул: «Прочь, вы! – лентяи. – Экие молодцы – а просят христа ради; что вы не работаете? дай бог, чтоб пришло время, когда этих бродяг без стыда будут морить с голоду. – Вот вам рубль на всю братию. – Только чур не перекусайтесь за него».

Между тем горбатый нищий молча приблизился и устремил яркие черные глаза на великодушного господина; этот взор был остановившаяся молния, и человек, подверженный его таинственному влиянию, должен был содрогнуться и не мог отвечать ему тем же, как будто свинцовая печать тяготела на его веках; если магнетизм существует, то взгляд нищего был сильнейший магнетизм.

Когда старый господин удалился от толпы, он поспешил догнать его.

Палицын обернулся.

– Что тебе надобно?

– Очень мало! – я хочу работы...

С язвительной усмешкой посмотрел старик на нищего, на его горб и безобразные ноги... но бедняк нимало не смутился, и остался хладнокровен, как Сократ, когда жена вылила кувшин воды на его голову, но это не было хладнокровие мудреца – нищий был скорее похож на дуэлиста, который уверен в меткости руки своей.

– Если ты, барин, думаешь, что я не могу перенесть труда, то я тебя успокою на этот счет. – Он поднял большой камень и начал им играть как мячиком; Палицын изумился.

– Хочешь ли быть моим слугою?

Нищий в одну минуту принял вид смирения и с жаром поцеловал руку своего нового покровителя... из вольного он согласился быть рабом – ужели даром? – и какая странная мысль принять имя раба за 2 месяца до Пугачева.

– Клянусь головою отца моего, что исполню свою обязанность! – воскликнул нищий, – и адская радость вспыхнула на бледном лице.

– Твое имя? -

– Прелестное имя для такого урода!

Слуги подхватили шутку барина и захохотали; нищий взглянул на них с презрением, и неуместная веселость утихла; подлые души завидуют всему, даже обидам, которые показывают некоторое внимание со стороны их начальника.

– Следуй за мной!.. сказал Палицын, и все оставили монастырь. Часто Вадим оборачивался! на полусветлом небосклоне рисовались зубчатые стены, башни и церковь, плоскими черными городами, без всяких оттенок; но в этом зрелище было что<-то> величественное, заставляющее душу погружаться в себя и думать о вечности, и думать о величии земном и небесном, и тогда рождаются мысли мрачные и чудесные, как одинокий монастырь, неподвижный памятник слабости некоторых людей, которые не понимали, что где скрывается добродетель, там может скрываться и преступление.

Глава III

Поздно, поздно вечером приехал Борис Петрович домой; собаки встретили его громким лаем, и только по светящимся окнам можно было узнать строение; ветер шумя качал ветелки, насаженные вокруг господского двора, и когда топот конский раздался, то слуги вышли с фонарями навстречу, улыбаясь и внутренне проклиная барина, для которого они покинули свои теплые постели, а может быть, что-нибудь получше. Палицын взошел в дом; – в зале было темно; оконницы дрожали от ветра и сильного дождя; в гостиной стояла свеча; эта комната была совершенно отделана во вкусе 18-го века: разноцветные обои, три круглые стола; перед каждым небольшое канапе; глухая стена, находящаяся между двумя высокими печьми, на которых стояли безобразные статуйки, была вся измалевана; на ней изображался завядшими красками торжественный въезд Петра I в Москву после Полтавы: эту картину можно бы назвать рисованной программой.

Перед ореховым гладким столом сидела толстая женщина, зевая по сторонам, добрая женщина!.. жиреть, зевать, бранить служанок, приказчика, старосту, мужа, когда он в духе... какая завидная жизнь! и всё это продолжается сорок лет, и продолжится еще столько же... и будут оплакивать ее кончину... и будут помнить ее, и хвалить ее ангельский нрав, и жалеть... чудо что за жизнь! особливо как сравнишь с нею наши бури, поглощающие целые годы, и что еще ужаснее – обрывающие чувства человека, как листы с дерева, одно за другим.

На скамейке, у ног <Натальи> Сергевны (так я назову жену Палицына), сидела молодая девушка, ее воспитанница. – Это был ангел, изгнанный из рая за то, что слишком сожалел о человечестве. – Сальная свеча, горящая на столе, озаряла ее невинный открытый лоб и одну щеку, на которой, пристально вглядываясь, можно было бы различить мелкий золотой пушок; остальная часть лица ее была покрыта густой тенью; и только когда она поднимала большие глаза свои, то иногда две искры света отделялись в темноте; это лицо было одно из тех, какие мы видим во сне редко, а наяву почти никогда. – Ее грудь тихо колебалась, порой она нагибала голову, всматриваясь в свою работу, и длинные космы волос вырывались из-за ушей и падали на глаза; тогда выходила на свет белая рука с продолговатыми пальцами; одна такая рука могла бы быть целою картиной!

Борис Петрович взошел; обе встали.

– Я привез нового холопа, – сказал он. – Клад! – нищий, который захотел работать! – он не должен быть слишком боек – это видно по лицу – но зато будет послушен!.. – вот ты увидишь сама – эй! – Вадимка! – живо.

Взошел безобразный нищий. Госпожа осмотрела его без внимания, как краденый товар... «Какой урод!» – воскликнула она. Но Вадим не слыхал – его душа была в глазах.

Долго супруг разговаривал с супругой о жатве, льне и хозяйственных делах; и вовсе забыли о нищем; он целый битый час простоял в дверях; куда смотрел он? что думал? – он открыл новую струну в душе своей и новую цель своему существованию. Целый час он простоял; никто не заметил; <Наталья> Сергевна ушла в свою комнату, и тогда Палицын подошел к ее воспитаннице.

– Как тебе нравится мой новый холоп?

– Урод! – отвечала Ольга, и вдруг ей послышалось что-то похожее на скрежет зубов. – Охота привозить таких пугал, – продолжала она, – нам бедным пленным птичкам и без них худо!..

– Оттого худо, что ты не хочешь согласиться, – возразил Борис Петрович и намеревался ее обнять.

Ольга покраснела и оттолкнула его руку; это движение было слишком благородно для женщины обыкновенной.

– Плутовка! если бы ты знала, как ты прекрасна: разве у стариков нет сердца, разве нет в нем уголка, где кровь кипит и клокочет? – а было бы тебе хорошо! – если бы – выслушай... у меня есть золотые серьги с крупным жемчугом, персидские платки, у меня есть деньги, деньги, деньги...

– У вас нет стыда! – отвечала Ольга; Палицын посмотрел на нее – и вспыхнул; – но услыхав шорох в другой комнате, погрозившись ушел.

– Боже!.. это восклицание невольно вырвалось из ее груди; это была молитва и упрек.

Безобразный нищий всё еще стоял в дверях, сложа руки, нем и недвижим – на его ресницах блеснула слеза: может быть первая слеза – и слеза отчаяния!.. Такие слезы истощают душу, отнимают несколько лет жизни, могут потопить в одну минуту миллион сладких надежд! они для одного человека – что был Наполеон для вселенной: в десять лет он подвинул нас целым веком вперед.

– Знаешь ли ты своих родителей, Ольга? – сказал Вадим.

– Странный вопрос! – отвечала она.

– Я сирота; – мой отец меня оставил, когда я была ребенком – и отправился бог знает куда – верно очень далеко, потому что он не возвращался, – чело Вадима омрачилось, и горькая язвительная улыбка придала чертам его, слабо озаренным догорающей свечой, что-то демонское.

– Хочешь ли знать куда?

– Хочу!.. – и влажные глаза ее ярко заблистали.

– Подумай, – я для тебя человек чужой – может быть я шучу, насмехаюсь!.. подумай: есть тайны, на дне которых яд, тайны, которые неразрывно связывают две участи; есть люди, заражающие своим дыханием счастье других; всё, что их любит и ненавидит, обречено погибели… берегись того и другого – узнав мою тайну, ты отдашь судьбу свою в руки опасного человека: он не сумеет лелеять цветок этот: он изомнет его…

– Хочу знать непременно... – воскликнула неопытная девушка.

Она посмотрела вокруг – нищего уже не было в комнате.

Глава IV

Прошло двое суток – Вадим еще не объявлял своей тайны... Ужели он только хотел подстрекнуть женское любопытство? если так, то он вполне достиг своей цели. Под разными предлогами, пренебрегая гнев госпожи своей, Ольга отлучалась от скучной работы и старалась встретить где-нибудь в отдаленной пустой комнате Вадима; и странно! она почти всегда находила его там, где думала найти – и тогда просьбы, ласки, все хитрости были употребляемы, чтобы выманить желанную тайну – однако он был непреклонен; умел отвести разговор на другой предмет, занимал ее разными рассказами – но тайны не было; она дивилась его уму, его бурному нраву, начинала проникать в его сумрачную душу и заметила, что этот человек рожден не для рабства: – и это заставило ее иметь к нему доверенность; немудрено; – власть разлучает гордые души, а неволя соединяет их.

Однажды она взяла его за руку.

– Не правда ли я очень безобразен! – воскликнул Вадим. Она пустила его руку. – Да, – продолжал он. – Я это знаю сам. – Небо не хотело, чтоб меня кто-нибудь любил на свете, потому что оно создало меня для ненависти; – завтра ты всё узнаешь: – на что мне беречь тебя? – О, если б... не укоряй за долгое молчанье. – Быть может настанет время и ты подумаешь: зачем этот человек не родился немым, слепым и глухим, – если он мог родиться кривобоким и горбатым?..

Поведение Вадима с протчими слугами было непонятно, потому что его цели никто не знал; я объясню его сколько можно следующим разговором; на крыльце дома сидело двое слуг, один старый, другой лет двадцати; вот слова их:

– Заметь, Федька, что, кто из грязи вышел, тот лезет в золото! – как этот Вадимка загордился – эдакой урод – мне никогда никакого уважения не делает – когда сам приказчик меня всегда отличает – да и к барину как умеет он подольститься: словно щенок! – Экой век стал нехристиянской.

– Не скажу, дядя Ипат!.. он всегда со мной ласков – парень лихой; с ним держи ухо востро: тотчас на удочку подцепит – вот например вчера...

– Что вчера?

– Я тебе расскажу эту штуку, дядя... слушай... вчера барин разгневался на Олешку Шушерина и приказал ему влепить 25 палок; повели Олешку на конюшню – сам приказчик и стал его бить; 25 раз ударил да и говорит: это за барина – а вот за меня – и занес руку: Вадим всё это время стоял поодаль, в углу: брови его сходились и расходились. – В один миг он подскочил к приказчику и сшиб его на землю одним ударом. На губах его клубилась пена от бешенства, он хотел что-то вымолвить – и не мог.

– Жаль! – возразил старик, – не доживет этот человек до седых волос. – Он жалел от души, как мог, как обыкновенно жалеют старики о юношах, умирающих преждевременно, во цвете жизни, которых смерть забирает вместо их, как буря чаще ломает тонкие высокие дерева и щадит пни столетние.

Зачем Вадим старался приобрести любовь и доверенность молодых слуг? – на это отвечаю: происшествия, мною описываемые, случились за 2 месяца до бунта пугачевского.

Умы предчувствовали переворот и волновались: каждая старинная и новая жестокость господина была записана его рабами в книгу мщения, и только кровь <его> могла смыть эти постыдные летописи. Люди, когда страдают, обыкновенно покорны; но если раз им удалось сбросить ношу свою, то ягненок превращается в тигра: притесненный делается притеснителем и платит сторицею – и тогда горе побежденным!..

Русский народ, этот сторукий исполин, скорее перенесет жестокость и надменность своего повелителя, чем слабость его; он желает быть наказываем, но справедливо, он согласен служить – но хочет гордиться своим рабством, хочет поднимать голову, чтоб смотреть на своего господина, и простит в нем скорее излишество пороков, чем недостаток добродетелей! В 18 столетии дворянство, потеряв уже прежнюю неограниченную власть свою и способы ее поддерживать – не умело переменить поведения: вот одна из тайных причин, породивших пугачевский год!

[Глава V]

Но обратимся к нашему рассказу.

Дом Бориса Петровича стоял на берегу Суры, на высокой горе, кончающейся к реке обрывом глинистого цвета; кругом двора и вдоль по берегу построены избы, дымные, черные, наклоненные, вытягивающиеся в две линии по краям дороги, как нищие, кланяющиеся прохожим; по ту сторону реки видны в отдалении березовые рощи и еще далее лесистые холмы с чернеющимися елями, налево низкий берег, усыпанный кустарником, тянется гладкою покатостью – и далеко, далеко синеют холмы как волны. Вечернее солнце порою играло на тесовой крыше и в стеклах золотыми переливами, раскрашенные резные ставни, колеблемые ветром, стучали и скрып<ели>, качаясь на ржавых петлях. Вокруг старинного дома обходит деревянная резной работы голодарейка, служащая вместо балкона; здесь, сидя за работой, Ольга часто забывала свое шитье и наблюдала синие странствующие воды и барки с белыми парусами и разноцветными флюгерями. Там люди вольны, счастливы! каждый день видят новый берег – и новые надежды! – Песни крестьян, идущих с сенокоса, отдаленный колокольчик часто развлекали ее внимание – кто едет, купец? барин? почта? – но на что ей!.. не всё ли равно... и всё-таки не худо бы узнать.

Какая занимательная, полная жизнь, не правда ли?

Теперь она попала из одной крайности в другую: теперь, завернувшись в черную бархатную шубейку, обшитую заячьим мехом, она трепеща отворяет дверь на голодарейку. – Чего тебе бояться, неопытная девушка: Борис Петрович уехал в город, его жена в монастырь, слушать поучения монахов и новости и<з> уст богомолок, не менее ею уважаемых.

Кто идет ей навстречу. – Это Вадим. – Она вздрогнула; – она побледнела, потому что настала роковая минута.

– Что с тобою, – сказал он.

– Ничего...

– А! понимаю! – он закусил губы: – ты меня испугалась...

– Зачем мне бояться тебя, – отвечала гордо Ольга.

– Тем лучше! – продолжал он... – это уже много значит – так я тебе не страшен! не отвратителен... о мой создатель! вот великое блаженство! право мне кажется это первое... – он остановился...

– Послушай, что если душа моя хуже моей наружности? разве я виноват... я ничего не просил у людей кроме хлеба – они прибавили к нему презрение и насмешки... я имел небо, землю и себя, я был богат всеми чувствами... видел солнце и был доволен... но постепенно всё исчезло: одна мысль, одно открытие, одна капля яда – берегись этой мысли, Ольга.

– Для чего мы здесь, – спросила она с нетерпением.

– Я здесь для того, чтобы тебя видеть.

– А я совсем не для того...

– Опять, опять! – воскликнул Вадим. – Послушай, если хочешь чего-нибудь добиться от меня, то не намекай о моем безобразии: я завистлив, я зол, я всё, что ты хочешь... но пощади меня. – Он закрыл лицо обеими руками. – Ей стало жалко: этот человек, одаренный величайшим самолюбием, просил у нее, слабой девушки, у нее, еще более, чем он, беззащитной, сожаления – или нет... меньше... он просил, чтоб она его не оскорбляла.

Такие речи иногда трогают женское сердце.

Она прервала неприятное молчание:

– Ты говорил, Вадим, что знаешь, где мой отец?..

Он задумался:

– Обещай никогда не укорять меня за то, что я тебе открыл свою тайну.

– Никогда.

– Слушай же: твой отец был дворянин – богат – счастлив – и подобно многим, кончил жизнь на соломе... ты вздрогнула... но это еще ничего!..

– О если это ничего – то не продолжай.

– Нет слушай: у него был добрый сосед, его друг и приятель, занимавший первое место за столом его, товарищ на охоте, ласкавший детей его, – простосердечный, который всегда стоял с ним рядом в церкви, снабжал его деньгами в случае нужды, ручался за него своею головою – что ж... разве этого не довольно для погибели человека? – погоди... не бледней... дай руку: огонь, текущий в моих жилах, перельется в тебя... слушай далее: однажды на охоте собака отца твоего обскакала собаку его друга; он посмеялся над ним: с этой минуты началась непримиримая вражда – 5 лет спустя твой отец уж не смеялся. – Горе тому, кто наказал смех этот слезами! Друг твоего отца отрыл старинную тяжбу о землях и выиграл ее и отнял у него всё имение; я видал отца твоего перед кончиной; его седая голова неподвижная, сухая, подобная белому камню, остановила на мне пронзительный взор, где горела последняя искра жизни и ненависти... и мне она осталась в наследство; а его проклятие живо, живо и каждый год пускает новые отрасли, и каждый год всё более окружает своею тенью семейство злодея... я не знаю, каким образом всё это сделалось... но кто, ты думаешь, кто этот нежный друг? – как, небо!.. в продолжении 17-ти лет ни один язык не шепнул ей: этот хлеб куплен ценою крови – твоей – его крови! и без меня, существа бедного, у которого вместо души есть одно только ненасытимое чувство мщения, без уродливого нищего, это невинное сердце билось бы для него одною благодарностью.

– Вадим, что сказал ты.

– Благодарность! – продолжал он с горьким смехом. – Благодарность! Слово, изобретенное для того, чтоб обманывать честных людей!.. слово, превращенное в чувство! – о премудрость небесная!.. как легко тебе из ничего сделать святейшее чувство!.. нет, лучше издохнуть с голода и жажды в какой-нибудь пустыне, чем быть орудием безумца и лизать руку, кидающую мне остатки пира… – о, благодарность!..

И он ходил взад и вперед скорыми шагами, сжав крестом руки, – и, казалось, забыл, что не сказал имени коварного злодея… и, казалось, не замечал в лице несчастной девушки страх неизвестности и ожидания… он был весь погребен сам в себе, в могиле, откуда также никто не выходит… в живой могиле, где также есть червь, грызущий вечно и вечно ненасытный.

Безобразные черты Вадима чудесно оживились, гений блистал на челе его, – и глаза, если б остановились в эту минуту на человеке, то произвели бы действие глаз василиска: но они были обращены вверх!..

– Я отгадала! – воскликнула молодая девушка, подойдя с твердостию к Вадиму... – я поняла тебя!.. это Борис Петрович...

Она в самом деле отгадала: великие души имеют особенное преимущество понимать друг друга; они читают в сердце подобных себе, как в книге, им давно знакомой; у них есть приметы, им одним известные, и темные для толпы; одно слово в устах их иногда целая повесть, целая страсть со всеми ее оттенками.

Палицын был тот самый ложный друг, погубивший отца юной Ольги – и взявший к себе дочь, ребенка 3 лет, чтобы принудить к молчанию некоторых дворян, осуждавших его поступок; он воспитал ее как рабу, и хвалился своею благотворительностию; десять лет тому назад он играл ее кудрями, забавлялся ее ребячествами и теперь в мыслях готовил ее для постыдных удовольствий. Это было также мщение в своем роде... кто бы подумал!.. столько страданий за то, что одна собака обогнала другую... как ничтожны люди! как верить общему мнению! – Палицын слыл честнейшим человеком во всем околотке – и точно! он погубил только одно семейство.

Я сказал, что великие души понимают друг друга, потому-то Вадим смотрел на нее, без удивления, но с тайным восторгом.

Она схватила его за руку и повлекла в комнату, где хрустальная лампада горела перед образами, и луч ее сливался с лучом заходящего солнца на золотых окладах, усыпанных жемчугом и каменьями; – перед иконой богоматери упала Ольга на колени, спина и плечи ее отделяемы были бледнеющим светом зари от темных стен; а красноватый блеск дрожащей лампады озарял ее лицо, вдохновенное, прекрасное, слишком прекрасное для чувств, которые бунтовали в груди ее; Вадим не сводил глаз с этого неземного существа, как будто был счастлив.

Ольга сорвала с шеи богатое ожерелье и бросила его на землю.

– Так уничтожаю последний остаток признательности... боже! боже! я невиновна... ты, ты сам дал мне вольную душу, а он хотел сделать меня рабой, своей рабой!.. невозможно! невозможно женщине любить за такое благодеяние... терпеть, страдать я согласна... но не требуй более; боже! если б ты теперь мне приказал почитать его своим благодетелем – я и тебя перестала бы любить!.. моя жизнь, моя судьба принадлежат тебе, создатель, и кому ты хочешь – но сердце в моей власти!..

Слезы покатились из глаз ее, она склонила голову, рука ее дрожала в руке Вадима...

– Я твой брат! – воскликнул он вне себя. Она обернулась, встала... как будто не поняла... как будто ужаснулась... Руки ее опустились как руки умершей, и сомкнутые уста удерживали дыхание.

– Я твой брат! – повторил он дрожащим, страшным голосом.

Она молчала.

Вадим взглянул на нее в последний раз, схватил себя за голову и вышел; и выходя остановился у двери... и в продолжение одной минуты он думал раздробить свою голову об косяк... но эта безумная мысль скоро пролетела... он вышел.

– Брат! – сказала Ольга, смотря ему вослед. – Брат! И без сил она упала на стул.

Пренест и Вигор, посадники Новгорода, ожидают Вадима, обсуждая, почему он захотел приехать в город тайно. Тут прибывает Вадим с военачальниками. Он произносит перед последователями пламенную и полную грусти речь о том, что Новгород, бывший всегда свободным городом, теперь находится под пятой проклятого Рурика (Рюрика). Вадим не может в толк взять, как получилось, что Рурик, некогда просивший у города помощи, теперь им правит. Вигор рассказывает, что после отъезда Вадима с войском, местная знать, забыв все клятвы, начала борьбу за власть. Гостомысл, старейший и пользующийся почетом горожанин, потерял всех сыновей в междоусобной войне, потому убедил народ пригласить на власть Рурика, проявившего себя как храбрый и мудрый правитель.
Вадим в недоразумении. Если Рурик обнажил меч ражи прекращения кровопролитной междоусобицы, то так он возвратил долг за всю помощь, оказанную ему Новгородом, но свобода - слишком дорогая цена за это. Гостомысл не имел права решать, кто будет править городом. Вадим предлагает руку своей дочери Рамиды тому, кто освободит Новгород от власти Рурика. Пренест и Вигор проявляют необычайную решимость - оба питают чувства к Рамиде. Тогда Вадим отпускает всех, кроме Пренеста. Он говорит, что в зятьях предпочел бы видеть именно его, Пренест же отвечает, что, даже будучи отвергнутым Рамидой, сохранит верность Вадиму. Такая позиция удивляет Вадима, ведь дочь сделает только то, что он ей прикажет.
Наперсница Рамиды Селена опасается, что после свадьбы с Руриком она может пренебречь их дружбой. Рамида в свою очередь успокаивает подругу, что трон для нее не важен и не желанен, она любит самого Рурика, и ей нужен только он, даже не будь он князем. Селена предупреждает Рамиду, что отец ее очень дорожит свободой города и вряд ли благосклонно воспримет ее венчание с Руриком, которое лишь укрепит его власть. Но Рамида успокаивает наперсницу, говоря, что не пойдет против воли отца, но надеется, что Вадим увидит в Рурике достойного мужа. Тут заходит Рурик. Он делится новостью, что Вадим снова в Новгороде. Эта новость его радует, так как наконец решится вопрос, его тяготящий. Знать города на его стороне, но благосклонна ли к нему Рамида? Девушка заверяет князя в чистоте своих чувств.
Узнав, что Рамида любит ненавистного врага, Вадим ужасается и отталкивает дочь. Рамида не понимает, что могло так разозлить отца? Вадим спрашивает у подошедшего Пренеста, что можно сделать в сложившейся ситуации. Пренест рассказал, что обратился к новгородской знати с призывом сместить тирана, варягами которого кишит уже весь город. Знать образумилась и проявила готовность тотчас же расправиться с князем, но Пренест посоветовал сначала дождаться подхода Вадима с войском. Вадим указывает дочери, что она предназначена Пренесту, Рамида не смеет ослушаться отца.
Вигор услышал последние слова, и затаил обиду за такое несправедливое решение, пообещав отомстить за это.
Рамида в отчаянии, что вынуждена отказаться от любимого, подчиняясь долгу. Селена советует рассказать обо всем Рурику, но Рамида лучше погибнет, чем предаст отца. Подошедший Рурик спрашивает, почему возлюбленная его так переменилась и избегает его, хотя к свадебной церемонии, которую отложили до приезда Вадима, все готово. Рамида убегает, пожелав ему счастья, но уже не с ней.
Рурик делится произошедшим со своим наперсником Изведом. Он советует князю не поддаваться чувствам, которые могут унизить того, кто пользуется уважением всего города. Рурик согласен с советником, а тот также обещает разузнать причину поведения Рамиды. Тут появляется Пренест, и Извед делится слухами по поводу планируемой его свадьбы с Рамидой.
Рурик требует подчиниться ему и признаться во всем. Пренест гордо советует умерить гордости порывы, он не страшится смерти и готов погибнуть за свободу Новгорода. Рурик обвиняет в мятеже Пренеста и знать новгородскую, желающих только власти.
Пренест корит себя за вспыльчивость, которая могла вызвать у Рурика подозрения в лояльности Вадима. Размышления о том, кто мог его сдать, привели его к Вигору. Пренест, как на духу, задает ему прямой вопрос, но Вигор не сознается. Тогда он добавляет, что они соратники, пока Новгород находится в руках неприятеля, как только от него избавятся, все разногласия решит поединок.
Извед возвещает Рурика о раскрытии заговора, о том, что Пренест бежал, и что воины Вадима, во всем сознавшиеся, взяты в плен. Рурик совершает великодушный поступок и велит освободить врагов. Наперсник предупреждает, что такой ход может дорого обойтись князю, но тот стоит на своем.
Рамида спрашивает Рурика о беспокойстве, тяготеющем над городом, и упрекает его, что закрыл от нее свое сердце. Рурик отвечает, что не попадется в ее ловушку еще раз, и хочет жить без нее. В отчаянии Рамида просит о смерти, раз любимым отвергнута она. Рурик говорит о желании биться с Вадимом, чтобы они с Рамидой могли быть счастливы вместе. Девушка, видя безвыходность положения, рассказывает, что отец велел ей идти под венец с Пренестом, а волю отца она отвергнуть не может. Рамида призывает Рурика подружиться с Вадимом, отказавшись от власти.
Рурик отвечает твердым отказом, так как однажды отдав бразды правления, был снова призван людьми на властвование, и отвергнуть власть - значит обречь народ на беды. Рамида не может сказать ничего против, и оба убеждаются, что у их любви нет будущего.
Извед сообщает Рурика о войсках Вадима, стоящих у стен города. Князь идет на битву, и просит возлюбленную оплакать его, если суждено ему пасть в сражении. Рамида же отвечает, что не слезы лить она будет, о кровь себе пустит.
Рамиду мучают мысли о суровом роке, заставляющем ее балансировать между отцом и любимым, оба возможных исхода боя пугают ее. Наконец, битва заканчивается.
Появляются плененные Вадим и его воины в сопровождении Руриковой стражи. Рамида было бросилась к отцу, но тот отмахнулся от нее со словами, что не отец ей раб Рурика. Вадим желал скорее быть убитым в бою, как Пренест и Вигор, и корит дочь за любовь к тирану. Рамида дает клятву сохранять верность отцовскому слову. Вадим же просит казнить себя, милосердие Рурика только оскорбит его.
Входит Рурик в окружении воинов, знати, народа, и предлагает Вадиму забыть разногласия, подписав мир. Вадиму претит сама мысль о союзе с захватчиком. Тогда Рурик напоминает, что междоусобицы побудили его взять власть в Новгороде в свои руки. Желая доказать искренность своих намерений, он снимает с головы венец и обращается к народу с просьбой решить, царствовать ли ему над ними. Народ встает на колени в знак согласия. Рурик спрашивает у Вадима, чего он теперь желает. Вадим требует себе меч и получает его. Со словами, что теперь довольны будут все, он замышляет убить себя. Рамида умоляет его не делать этого, и, желая доказать свою верность отцу, закалывается. Возликовав, Вадим следует за дочерью.
Рурик попрекает богов за то, что власть стоила ему столь дорого. И хотя венец очень тяжел, князь более не откажется от него.
Автор - Кращенко А.В.

Обращаем ваше внимание, что это только краткое содержание литературного произведения «Вадим Новгородский». В данном кратком содержании упущены многие важные моменты и цитаты.

Оба произведения - повесть “Капитанская дочка” и роман “Вадим” - объединяет и сближает то, что они посвящены истории нашей страны и пытаются ответить на вопрос: кто наиболее активная сила в истории - личность или народ? Можно сказать, что авторы, изучая историю, попытались обнажить противоречия русской жизни. Показывая постоянные выступления крестьянства против крепостного права, они натолкнули следующие поколения дворянских революционеров на мысль о ликвидации рабства в России.
Сближает эти два произведения также примерно одинаковое время описания событий: в “Вадиме” - за два месяца до пугачевского бунта в, “Капитанской дочке” - непосредственно само пугачевское восстание.
Заслуга А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова состоит в том, что они не только показали нам глубокую картину развития крестьянского движения, но и вскрыли его несостоятельность.
Стихийные выступления крестьян были заранее обречены на провал. В России, в отличие, например, от Франции, не оказалось той движущей буржуазной силы, которая смогла бы привести народ к победе. Слишком большая пропасть лежала между крестьянами и передовым дворянством. Вот как писал об этом Лермонтов в “Вадиме”: “Русский народ, этот сторукий исполин, скорее перенесет жестокость И надменность своего повелителя, чем слабость его... В столетии дворянство потеряло уже прежнюю неограниченную власть свою и способ ее поддерживать, не умело переменить поведения. Вот одна из тайных причин, породивших пугачевский год”.
Герой повести Пушкина “Капитанская дочка” Гринев выразил эту же мысль более кратко: “Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный”. Вадим - главный герой одноименного романа тайком сообщает своей сестре: “Мы довольно долго ждали... но зато не напрасно. Бог потрясает целый народ для нашего мщения. На Дону родился дерзкий безумец, который выдает себя за государя”. Так стихийно, неосознанно зрел бунт крестьян в селении благополучного барина Палицына. Весть о новом царе быстро распространялась среди народа. Вот как пишет об этом Лермонтов: “Слуги шепотом сообщали друг другу разные известия о самозванце, о близких бунтах, о казни многих дворян - и тайно или явно каждый радовался...
...Потихоньку все перешептывались:
- Да скоро ли? - спросил первый голос.
- На днях, уж в округе начинается кутерьма...”
У Пушкина в “Капитанской дочке” образ мятежного народа - еще случайный, возникающий только из разговоров. Гринев, приехав в крепость, при первой же встрече с капитаном Мироновым заводит речь о восстании: “Я слышал, что на вашу крепость собираются напасть башкирцы”. “Пустяки! - сказал комендант. - У нас давно ничего не слыхать!” Но потом события развивались так, что далекий мятеж, не тревоживший офицеров крепости, получил название “пугачевщина”.
В романе “Вадим” сын помещика Палицына Юрий, разыскав отца на охоте, с волнением сообщает: “Мы погибли! Народ бунтует. Я видел... на улице села и вокруг церкви толпились кучи народа. Они ждут если не самого Пугачева... то казаков его... спасайтесь!”
Угнетенный народ пошел за Пугачевым, несмотря на жестокие меры правительства по усмирению бунта.
В повести “Капитанская дочка” вооруженный народ подступил к Белогорской крепости. Штурмующих не испугали залпы пушек - они ворвались в крепость. Весь гарнизон (за исключением Миронова, Гринева и одного поручика) сдался и бросил оружие. Гринев становится свидетелем массового восстания: “Жители выходили из домов с хлебом и солью. Раздавался колокольный звон. Вдруг закричали в толпе, что государь на площади ожидает пленных и принимает присягу. Народ повалил на площадь”.
В романе “Вадим” Лермонтов очень точно рисует нам страх помещика Палицына перед грозной силой: “О господи!., куда мне деваться... все против нас... бог и люди. И
кто мог мне отгадать, что этот Пугачев будет губить кого же - русское дворянство! - простой казак!.. боже мой!” Крестьянское восстание Пугачева возникло стихийно. Не было четкой цели и общих интересов у крестьян и казаков. Невыносимо тяжелая жизнь заставила их пойти на бунт.
Пушкин в повести “Капитанская дочка” сумел покарать внутренний мир этих простых людей. Вот как он описывает их взаимоотношения со своим предводителем: “Все обходились между собой как товарищи и не оказывали никакого особенного предпочтения своему предводителю. Разговор шел об утреннем приступе, об успехе возмущения и о будущих действиях. Каждый хвастал, предлагал свои мнения и свободно оспаривал Пугачева. И на сем странном “военном совете решено было идти к Оренбургу: движение дерзкое...”.
В романе “Вадим” озлобленные крестьяне ищут своего скрывшегося обидчика - помещика Палицына. Опьяненные своей победой, они не думают, как будут жить дальше: “Ведь мы с утра только по чарке выпили, и теперь едем искать Палицына... нам до вечера не добраться к месту... иль делать привал... своих обделять не надо... мы попируем, отдохнем - а там, что будет, то будет!..
...Между тем казаки разложили у берега речки несколько горящих огней и расположились вокруг, прикатили первую бочку - началась пирушка... сначала веселый говор пробежал по толпе, смех, песни, шутки, рассказы - все сливалось в одну нестройную неполную музыку”.
В повести “Капитанская дочка” Пушкин также следовал народным представлениям о смелых людях, поднимавших бунт, использовал поэтические представления народа

Москва, Издательство "Правда", 1986 г.

Аудио неоконченный роман Михаила Юрьевича Лермонтова "ВАДИМ", 1832 - 1834 годы написания, Петербург и аудио очерк Лермонтова "Панорама Москвы", написанный в 1834 году, в Москве составляют нашу аудио книгу, озвученную по 4 тому СС Лермонтова, издательства Москва "Правда" 1986 года.
Роман "Вадим" - первый прозаический опыт Лермонтова, роман из эпохи подготовки пугачевского восстания, интересен вниманием писателя к теме социального протеста народа. Первая публикация - "Вестник Европы", 1873, № 10, под редакторским заглавием "Юношеская повесть М. Ю. Лермонтова". Авторское название романа неизвестно, так как утрачен первый лист рукописи. По свидетельству товарища по юнкерской школе Меринского, роман "Вадим" основан на истинном происшествии, что позже было подтверждено лермонтоведами.
Действие происходит в Пензенской губернии, в Нижнеломовском и Керенском уездах летом 1774 года, когда в июле Пугачев, уходя от преследователей, переправился на правый берег Волги и через Саранск и Пензу двинулся на юг к Саратову. Приход Пугачева вызвал восстание крестьян в Симбирской, Пензенской и Саратовской губерниях. Описанная Лермонтовым местность, с пещерой, где скрывался Палицын, оврагом "Чертово логовище" - это окрестности села Пачелма или Тархан. Монастырь, с описания которого начинается роман, - это мужской монастырь в старинном городе Нижнем Ломове, по дороге из Москвы в Пензу. Рассказы о расправе пугачёвцев с помещиками Лермонтов мог слышать от тарханских старожилов, а историю Вадима ему могла рассказать бабушка: среди примкнувших к пугачёвцам оказалось несколько помещичьих сыновей. Главный герой романа, демонический Вадим, отравлен ядом эгоизма. Проблема мести - важнейшая в демонизме.
Предлагаем вашему вниманию слушать онлайн или скачать бесплатно и без регистрации аудио роман Лермонтова "Вадим" и замечательное обозрение, экскурс в историю очерк "Панорама Москвы". Аудио роман "Вадим" озвучен по главам, к каждой главе можете прочитать краткое содержание, в котором прослеживается сюжетная линия романа, приводятся характеристики героев.

Аудио биография Михаила Юрьевича Лермонтова по статье Геннадия Иванова из книги "100 великих писателей", М, "Вече", 2013 содержит помимо биографических данных, размышления современных критиков и такого корифея литературы, как Лев Толстой, о миссии Лермонтова на Земле. Василий Васильевич Розанов, как и другие, считал, что вслед за Пушкиным...

Аудио книга М. Ю. Лермонтова, аудио роман "Вадим", часть 1, глава 1, в которой дана характеристика внешности Вадима: "...В толпе нищих был один - он не вмешивался в разговор;.. он был горбат и кривоног; лицо его было длинно и смугло; прямой нос, курчавые волосы; широкий лоб его был жёлт как лоб ученого, мрачен как облако, покрывающее солнце в...

Аудио книга Михаила Юрьевича Лермонтова, аудио роман "Вадим", часть 1, глава 2. Характеристика Палицына. Вадим нанимается к Палицыну. "Представьте себе мужчину лет пятидесяти, высокого, ещё здорового, но с седыми волосами и потухшим взором, одетого в синее полукафтанье с анненским крестом в петлице; ноги его, запрятанные в огромные сапоги,...

Аудио книга Михаила Юрьевича Лермонтова, аудио роман "Вадим", часть 1, глава 3. Борис Петрович Палицын привозит Вадима в имение. Характеристики внешности жены Палицына - Натальи Сергеевны и воспитанницы Ольги. Палицын в отсутствие жены домогается благосклонности Ольги. Вадим обещает Ольге открыть тайну её родителей.

Аудио роман Лермонтова "Вадим", часть 1, глава 4 - указывается время описываемых событий - за два месяца до пугачевского бунта и причины его. "...Умы предчувствовали переворот и волновались: каждая старинная и новая жестокость господина была записана его рабами в книгу мщения, и только кровь его могла смыть эти постылые летописи. Люди, когда...

Аудио книга Михаила Лермонтова, аудио роман "Вадим", часть 1, глава 5, в которой Вадим сообщает Ольге о том, что её отец был богатым и счастливым дворянином. Его разорил и погубил бывший его друг, Борис Петрович Палицын за то, что однажды на охоте собака Ольгиного отца обогнала собаку Палицына, и тот посмеялся над Палицыным. С этой минуты...

Аудио книга Михаила Юрьевича Лермонтова аудио роман "Вадим", часть 1, глава 6. "Борис Петрович был чрезвычайно доволен своим горбачем (так в доме называли Вадима). Горбач везде почти следовал за ним, на охоту, в поле, на пашню, - исполнял его малейшие желания, предугадывал их... Если Борис Петрович хотел наказать кого-нибудь из слуг, то Вадим...

Аудио книга Михаила Юрьевича Лермонтова "Вадим", часть 1, глава 7. Палицын принимал богатого соседа Геннадия Василича Горинкина. Разодетая и распудренная Наталья Сергеевна поминутно подносила ему тарелки со сластями. Он был высокого росту, белокур и довольно ловок. Он служил в лейб-кампанцах, 25-ти лет вышел в отставку, женился и нажил двух...

Аудио книга Михаила Юрьевича Лермонтова, аудио роман "Вадим", часть 1, глава 8. После потасовки с пьяным Палицыным, Ольга поднялась к брату на чердак, рассказала ему о нанесённом оскорблении мерзавца и о своей решимости отомстить убийце отца. Вадим излил ей свою душу.

Аудио книга Михаила Юрьевича Лермонтова, аудио неоконченный роман "Вадим", часть 1, глава 9. В поместье приезжает Юрий Борисович Палицын, милый "Юринька", - единственный сын Бориса Петровича и Натальи Сергеевны. Красавчик Юрий Палицын сразу стал ненавистен Вадиму. Демон вселился в его душу и не отпускал её. Мщение всей семье Палицыных стало его...

Аудио книга Михаила Лермонтова, роман "Вадим", часть 1, глава 10 - характеристика Юрия. Вадима Палицын назначает своим стремянным. "...Юрий был так хорош!.. - именно таковые лица нравятся женщинам: что-то доброе и вместе буйное, пылкость без упрямства, весёлость без насмешки; он не был напудрен по обычаю того века; длинные русые волосы вились...

Аудио книга Михаила Юрьевича Лермонтова, аудио роман "Вадим", часть 1, глава 11 - зарисовки из жизни в поместье Палицыных. "Борис Петрович отправился в отъезжее поле с новым своим стремянным и большою свитою... Даже в старости Палицын любил охоту страстно... Что делать Юрию? - в деревне, в глуши? - следовать ли с отцом! - нет, он не находит...

Аудио книга Михаила Юрьевича Лермонтова, аудио роман "Вадим", часть 1, глава 12 - Юрий и Ольга признаются в любви друг к другу. Слушайте онлайн или скачайте бесплатно и без регистрации аудио неоконченный роман Лермонтова "Вадим". Читает Надежда Прокма.

Аудио книга Михаила Юрьевича Лермонтова, аудио роман "Вадим", часть 1, глава 13. Краткое содержание. "...Ольга не считала свою любовь преступлением; она знала, хотя всячески старалась усыпить эту мысль, знала, что близок ужасный, кровавый день... и... небо должно было заплатить ей за будущее - в настоящем; она имела сильную душу, которая не...

Аудио книга М. Ю. Лермонтова, неоконченный роман "Вадим", часть 1, глава 14. Народная песня пугачёвского повстанческого казачества: "Моя мать родная/ Кручинушка злая;/ Мой отец родной/ Назывался судьбой;/ Мои братья, хоть люди,/ Не хотят к этой груди/ Прижаться,/ Им стыдно со мною,/ С бедным сиротою,/ Обняться. Но мне богом дана/ Молодая...

Аудио книга Михаила Юрьевича Лермонтова, аудио роман "Вадим", часть 1, глава 15. Для сайта MyAudioLib читает Надежда Прокма. Атмосфера перед монастырём всё более накалялась: "...перед вратами монастырскими собиралась буйная толпа народа; кое-где показывались казацкие шапки, блистали копья и ружья; часто от общего ропота отделялись грозные речи,...

Аудио книга Михаила Юрьевича Лермонтова, аудио роман "Вадим", часть 1, глава 16. В избе, где ночевал Борис Петрович Палицын "была одна хозяйка, вдова, солдатка лет тридцати, довольно белая., здоровая, большая, русая, черноглазая, полногрудая, опрятная, - и потому вы легко отгадаете, что старый наш прелюбодей... старался всячески выиграть её...

Аудио книга Михаила Юрьевича Лермонтова, аудио роман "Вадим", часть 1, глава 17. Читает Надежда Прокма. Юрий укрыл Ольгу в заброшенной бане в селе имения Палицына. Простился с Ольгой на несколько часов, надеясь за это время перевести в безопасное место отца своего, Бориса Петровича Палицына. Как только он отъехал, в баню вошёл Вадим. Между ним...

Аудио книга Михаила Юрьевича Лермонтова, аудио роман "Вадим", часть 1, глава 18 - о пещерах Нижегородской, Симбирской, Пензенской и Саратовской губерний, в которых наши предки искали убежище от набегов татар, крымцев и впоследствии от киргизов и башкир, угрожавших мирным деревням даже в царствование императрицы Елизаветы Петровны; последний...

Аудио книга Михаила Юрьевича Лермонтова, аудио роман "Вадим", часть 1, глава 19 - вся жизнь, или биография Юрия Борисовича Палицына. Юрий скакал в село Палицыно, чтобы забрать оттуда Ольгу и вместе с нею скрыться где-нибудь от восставших разъяренных и обезумевших от пролитой крови крестьян. Его догнал верный холоп Федосей, коротко объяснил, что...

Аудио книга Михаила Юрьевича Лермонтова, аудио роман "Вадим", часть 1, глава 20, в которой Вадим ошибочно убивает не Юрия, а старого ловчего помещика Палицына Федосея. Он ударил топором, выглянувшего в дверь человека, будучи уверенным, что это Юрий Палицын. В отличие от Вадима, незадолго до этого, Юрий в обстановке творимого крестьянами...

Аудио книга Михаила Юрьевича Лермонтова, неоконченный аудио роман "Вадим", часть 1, глава 21. Читает Надежда Прокма. Пока Вадим приходил в себя, плакал над телом убитого им невинного человека, Ольга выбралась из заброшенной бани и побежала на гумно, где по словам Федосея, её ожидал Юрий. Молодые люди встретились, переплыли реку, долго блуждали...

Аудио книга Михаила Юрьевича Лермонтова, неоконченный аудио роман "Вадим", часть 1, глава 22. Для сайта MyAudioLib читает Надежда Прокма. В селе Палицыно на широкой и единственной улице деревни толпился народ в праздничных кафтанах, с буйными криками веселья и злобы вокруг тридцати казаков, которые, держа коней в поводу, гордо принимали подарки...

Аудио книга Михаила Юрьевича Лермонтова, неоконченный аудио роман "Вадим", часть 1, глава 23, в которой автор поэтично описывает природу, а также описывает новые жестокие убийства пьяной толпы, умело подстрекаемой жестоким, кровожадным, беспощадным уродцем. Отряд Орленко встретил другой отряд повстанцев, следовавших из села Красное, где...

Последняя глава неоконченного аудио романа Михаила Юрьевича Лермонтова "Вадим", часть 1, глава 24, в которой солдатка и её глупый семнадцатилетний сын Петруха выдерживают пытки казаков сотника Орленко и приведшего их злого Гения - Вадима. Бедные люди не выдали на неминучую смерть Бориса Петровича и Юрия Борисовича Палицыных. Можете читать...

Аудио очерк Лермонтова "Панорама Москвы" - великолепное пафосное произведение - обозрение, путеводитель по Москве XIX века написано в 1834 году во время обучения в Школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. Подписан очерк: "Юнкер Л. Г. гусарского полка ЛермАнтов." В очерке по аналогии с описанием архитектуры Парижа в известном...

Название, данное роману Лермонтовым, неизвестно, так как начальный лист рукописи не сохранился. Редакторские заглавия: «Горбач- Вадим. Эпизод из Пугачевского бунта (юношеская повесть)»; «Вадим. Неоконченная повесть».

Датируется 1833-1834 гг, на основании свидетельства Мерин-ского, учившегося в это время вместе с Лермонтовым в юнкерской школе: «Раз, в откровенном разговоре со мной,- вспоминал Мерин-ский,- он мне рассказал план романа, который задумал писать прозой, и три главы которого были тогда уже им написаны... (Данный материал поможет грамотно написать и по теме Проза. Роман. Вадим. Краткое содержание не дает понять весь смысл произведения, поэтому этот материал будет полезен для глубокого осмысления творчества писателей и поэтов, а так же их романов, повестей, рассказов, пьес, стихотворений. ) Не помню хорошо всего сюжета, помню только, что какой-то нищий играл значительную роль в этом романе... Он не был окончен Лермонтовым...»

Роман о пугачевском движении (1773-1775 гг.), охватившем в летние месяцы 1774 г. ряд волжских провинций, в том числе Пензенскую губернию и ряд северных уездов (Краснослободский, Керенский, Нижнеломовский), имел в своей основе материал устных преданий, легенд, воспоминаний старожилов. Многое почерпнул «из рассказов бабушки» - об этом он сам говорил Ме-ринскому.

Среди пензенских помещиков, пострадавших от Пугачева, были родственники Е. А. Арсеньевой и родственники ее знакомых, в том числе убитый в Краснослободске капитан Данило Столыпин, подпоручик Василий Хотяинцев, сын которого Фома был крестным отцом Лермонтова, семьи Мартыновых, Мансыревых, Киреевых, Мещсри-повых, Мосоловых.

Ряд сцен (бегство п лес Палицына, спасавшегося от пугачевцев в пещерах, казнь его жены, расправа с «упрямыми господами села Красного») восходит к подлинным эпизодам, подлинным событиям «пугачевского года». История Вадима могла иметь в основе свидетельства очевидцев о том, что среди пугачевцев оказалось несколько пензенских дворян: отставной корнет В. Д. Васильев (Шацкий уезд), А. Л. Евсюков и отставной поручик Н. Н. Чевкин (Нижнеломовский уезд). Примечательно, что Чевкин примкнул к мятежникам, желая отомстить соседу, помещику Левашову.

Место действия романа - Пензенский край, где Лермонтов вырос. Описывая поместье Палицына, расположенную недалеко от него деревню, где находился крутой и глубокий овраг, известный под названием «Чертово логовище», Лермонтов имел в виду местность, ему хорошо знакомую. Это окрестности Тархан, сел Нижние Поляны и Тархово, лесистый овраг Гремучий, лежащий к востоку от Тархова, пешеры около Пачелмы Пензенской области.

У ворот монастырских...- Лермонтов описал здесь мужской монастырь в Нижнем Ломове, старинном городе, стоявшем на пути из Москвы в Пензу. С Тарханами его связывала короткая прямая дорога, сохранившаяся и до настоящего времени.

Известно, что вблизи от Нижнеломовского монастыря в августе 1774 г, неоднократно появлялись повстанческие отряды.

За два месяца до Пугачева.- Первые отряды пугачевцев появились на территории Пензенского края в конце июля 1774 г. Пенза была взята 1 августа. Волнения пензенско-воронежских крестьян начались еще до появления там Пугачева.

Разрушить естественный порядок...- Выражение «естественный порядок» здесь означает - установленный природою, не зависящий от воли и разума человека (ср. в «Странном человеке»: «Я создан, чтоб разрушать естественный порядок», наст, изд., с. 102).

На дне этого удовольствия шевелится неизъяснимая грусть, как ядовитый крокодил...- Это сравнение восходит к повести Шатобриана «Атала». Оно встречается также в главе третьей «Княгини Литовской», но употреблено в ироническом смысле.

Таково предание народное...- Рассказ о женихе-призраке восходит к немецкой народной песне. Этот сюжет был использован Г. Бюргером в балладе «Ленора», в русской литературе известной по подражаниям и переводам В. А. Жуковского (« », 1808, «Светлана», 1808-1812, «Ленора», 1831). Ср. балладу Лермонтова «Гость».

Этот галванизм...- Явление, открытое основоположником электрофизиологии итальянским анатомом и физиологом Луиджи Гальвани (1737-1798). Позднее гальванизм был определен как физиологическое действие электрического тока.

Таков был ужас Макбета...- Лермонтов напоминает 4-ю сцену III акта «Макбета» Шекспира, где появляется призрак убитого Банко.

Песня «Воет ветер» встречается также в поэме Лермонтова «Азраил» с разночтениями в двух первых стихах.

«Ты черт или Гуммель»,- сказал Фильд...- Гуммель Иоганн (Ян) Непомук (1778-1837); Филд Джои (1782-1837) - известные пианисты-виртуозы и композиторы. Гуммель, уроженец Братиславы, выступал с концертами в Петербурге и в Москве в 20-х гг. XIX в. Филд, ирландец, приехал в Россию в 1802 г. В 1831- 1835 гг. концертировал в Западной Европе (Лондон, Париж). Умер в Москве.

Песня была дика...- Лермонтов ввел в текст романа юношеское стихотворение «Воля» (1831) в несколько измененной редакции (см. наст. изд. т. 1, с. 91).

Поезжай скажи Белбородке...- Белбородко - вероятно, от фамилии пугачевского полковника Ивана Наумовича Белобородова, одного из наиболее талантливых сподвижников Пугачева.

Когда турки угнетали потомков Леонида...- Потомки Леонида - греки. Леонид - спартанский царь, возглавив ший объединенное войско греческих полисов против персидского царя Ксеркса. Героически погиб при защите Фермопильского ущелья (480 г. до п. э.). Греция освободилась от турецкого ига, длившегося 400 лет, в 1829 г.

Рисуются под Адамовой головой.- Адамова голова- христианский религиозный символ в виде черепа и скрещенных под ним костей.

Lasciate ogni speranza voi ch"entrate\ - стих из «Божественной комедии» («Ад», песнь 3, стих 9).

В колючие объятья мадонны долорозы...- «Мадонна долороза» (матерь скорбящая) .- наименование средневекового орудия пытки.

Как семена притчи...- Лермонтов имеет в виду притчу о сеятеле, изложенную в Ева, нгелии от Матфея (XIII, 3-23), от Марка (IV, 3-20), от Луки (VIII, 4-15).

Поход! в Турцию...- Турция объявила войну России 25 сентября/6 октября 1768 г. Военные действия начались в январе 1769 г. Через Дунай русские переправились под начальством Суворова в мае 1773 г.

Прощай, роза Гулистана.- «Гулистан» в переводе с персидского значит «розовый сад». Так озаглавлено произведение персидского поэта и мыслителя Саиди (р. между 1203-1210, ум. 1292).

Не одна тридцатилетняя вдова рыдала у ног его...- В этой фразе содержится намек на роман Бальзака «Тридцатилетняя женщина» (1831-1834), упоминание о котором есть и в «Герое нашего времени» (см. наст, том, с. 493).

Подобно плодам, растущим на берегах Мертвого моря...- В «Иудейской войне» Иосифа Флавия есть описание страяных деревьев, растущих в окрестностях Асфальтового озера (Мертвого моря). Плоды их, съедобные на вид, но негодные к пище, рассыпаются в пепел при первом к ним прикосновении (IV, 8, 4). Этот сюжет использовал Д. Мильтон в «Потерянном рае» (кн. 10, ст. 760-767) и Томас Мур в «восточной» поэме «Лалла-Рук». Наиболее вероятно, что сравнение, употребленное здесь Лермонтовым, пришло к нему именно от Мура.

Узел, который , не умея расплесть, перерубит, подобно Александру.- По преданию, Александр Македонский, не сумев распутать сложный узел, завязанный фригийским царем Гордием, разрубил его мечом.

Вдруг толпа раздалась, расхлынулась, как некогда море, тронутое жезлом Моисея...- Ср. в Библии: «И простер Моисей руку свою на море, и гнал Господь море сильным - восточным ветром всю ночь, и сделал море сушею; и расступились воды» (Исход, 14,21).

Если домашнее задание на тему: » Проза. Роман. Вадим – художественный анализ оказалось вам полезным, то мы будем вам признательны, если вы разместите ссылку на эту сообщение у себя на страничке в вашей социальной сети.

Свежие новости

Категории

Новости

Сочинения по теме

Рейтинг сочинений

Имя существительное. Насыщение текста существительными может стать средством языковой изобразительности. Текст стихотворения А. А. Фета «Шепот, робкое дыханье...», в свое

Михаил лермонтоввадим. Проза. Роман. Вадим – художественный анализ

Часть 1-я

Глава I

[Глава II]

Глава III

Глава IV

[Глава V]

Свежие новости

Категории

Новости

Сочинения по теме

Рейтинг сочинений